– Нет. Только то, что я нашла в Интернете. Но уверена, ты бы с удовольствием мне все об этом рассказал.

Он смотрит на меня так, словно пытается понять, как его жизнь превратилась в это, а затем спрашивает:

– Почему тебе нужно было идти на юридический факультет, чтобы стать агентом?

– Не нужно. Ну, не совсем. Но это большая работа по контракту, так что это определенно помогает.

– Ха, – это все, что он говорит, крутя серебряное кольцо на пальце. – Много занятий. Тебе, должно быть, это нравится.

Я одариваю его ровной улыбкой. Не уверена, что зашла бы так далеко, но я не собираюсь говорить об этом клиенту.

– Да. Ты можешь мне объяснить подсчет очков? Чтобы я понимала, что я буду смотреть в следующие выходные?

Он подозрительно смотрит на меня, а потом начинает:

– Итак, у нас есть двое судей. Каждый судья выставляет наезднику оценку от одного до двадцати пяти, быку тоже от одного до двадцати пяти. Сложи их и получишь общий балл из ста.

– И по чему они судят? – Я надеюсь, что, если я смогу заставить его говорить о чем-то, что ему нравится, он немного оттает.

– Важны несколько вещей. Их ловкость, скорость, поворачиваются ли они. Если тебе достается бык, который бежит по арене по прямой линии, ты не получишь хороших очков за стиль. Но стоит вытащишь того, кто захочет тебя убить, и он закружится по кругу, пытаясь сбросить тебя, – вот это здорово. – Ретт удивительно оживлен, когда рассказывает о спорте. Его возбуждение почти заразительно.

– Тогда наезднику приходится беспокоиться о своем положении. Своем равновесии. О контроле. – Он показывает мне, как это выглядит, перемещая руки в нужное положение. – О том, как он удерживает быка. Если ты сможешь подстегнуть его, он будет сопротивляться сильнее, и за это начислят дополнительные очки. И, конечно, ты должен продержаться целых восемь секунд.

– А если ты этого не сделаешь?

Он прищелкивает языком и наклоняет голову.

– Тогда никаких очков.

Я выдыхаю и постукиваю ручкой по столу.

– Сделай или умри, да? Я не могу дождаться, когда увижу это вживую.

Теперь он оглядывает меня с ног до головы, как будто не может до конца понять.

– Да. – Его язык прижимается к щеке. – Это действительно будет что-то.

Я не знаю, что, черт возьми, должно означать подобное высказывание, поэтому просто продолжаю:

– Я закажу нам авиабилеты и отели на эти даты. Мы должны прилететь на день раньше и улететь на день позже?

– Отдельные комнаты.

Я закатываю глаза.

Прощай, весь этот позитивный сдвиг. Этот парень действительно нервирует. Он заставляет весь мой профессионализм исчезнуть.

– Да ладно.

– Просто пытаюсь обозначить границы, принцесса. – Он издевается надо мной, но я не поддаюсь. Даже несмотря на то, что до глубины души желаю, чтобы Кип перестал называть меня так – особенно в присутствии других людей. – Твой отец сделал вид, что ты собираешься посадить меня на поводок.

– Только если ты увлекаешься подобными вещами. – Слова вылетают прежде, чем я осознаю, что говорю. Я вскидываю голову, чтобы оценить его реакцию. Я так привыкла к едким комментариям моего отца вместе со всеми остальными в офисе, что мне комфортно играть эту роль, даже с таким скучным человеком, как Ретт Итон.

Он смотрит на меня с самым невозмутимым выражением лица, когда задняя дверь снова открывается. Наш разговор прерван.

Люк со всех ног влетает в дом и прыгает на колени к Ретту. Слышатся еще более тяжелые шаги и глубокие голоса. Кейд заходит на кухню первым, за ним его отец, а затем еще один мужчина, должно быть, третий брат.

Он точная копия любого другого мужчины в этой семье, только глаза у него светлые. И он улыбается, как и его отец.

– Ты, должно быть, Саммер, – говорит он с одобрительной улыбкой, прислоняясь к дверному косяку. Его волосы коротко подстрижены, и в нем есть лоск, которого нет у Ретта и Кейда.

– Это Бо, – говорит Харви, выдвигая стул за огромным столом. – Ты застала его дома между командировками. – Я не могу не улыбнуться в ответ пожилому мужчине. Его гордость выплескивается повсюду.

Харви Итон любит своих мальчиков с яростью, которой я восхищаюсь.

– Приятно познакомиться с тобой, Бо. Я Саммер Хэмилтон. – Я мягко улыбаюсь, мне уже нравится семейная атмосфера здесь, в уютном доме. Даже если это избыток тестостерона.

– Вы уже закончили свою встречу? – спрашивает Харви, в то время как Кейд начинает рыться в холодильнике и доставать продукты для ужина.

– Да, – объявляет Ретт, прежде чем я успеваю что-либо сказать.

Я встаю, чувствуя себя достаточно отрешенной из-за холодного тона Ретта.

– Я не буду мешать.

– Куда ты направляешься, леди? – спрашивает Люк. – Сейчас время ужина. Я думал, ты теперь живешь здесь? Я слышал, как дедушка сказал это.

Я делаю глубокий вдох и смотрю вниз на Ретта: его глаза закрыты, на лице играет легкая улыбка.

Ему это идет.

– Ты сейчас здесь живешь? – Кейд вскидывает голову, на его лице появляется, кажется, его любимое выражение – стервозное.

– Эм. Только на некоторое время. – Мой взгляд останавливается на Харви, который качает головой и смотрит вниз, как будто знает, что сейчас произойдет.

– Подожди. – Голова Бо поворачивается между Реттом и мной, в каждой черте проглядывает веселье. – Твой агент живет с тобой? Почему?

– Это временно… – начинаю я.

– Это потому, что ты ударил того парня? – Бо продолжает, его умные глаза так ясно видят происходящее.

– Ты ударил кого-то? – спрашивает Кейд, сдвинув брови.

– Братец. Вам нужно время от времени включать телевизор. Вы живете в темные века. – Бо смеется.

Кейд поворачивается к Ретту, который все еще не открыл глаза.

– Он заслужил это?

Теперь Ретт улыбается по-настоящему широкой улыбкой.

– Чертовски сильно.

– Плохое слово, дядя Ретт! – Люк с самодовольной улыбкой хлопает руками по ушам.

Мой взгляд мечется между мужчинами в комнате, живущими в своем комфортном мире. Это забавно. Это очаровательно. Это так отличается от того, каким был дом моего детства.

– Он в затруднительном положении со своими спонсорами, вот и все, – уточняю я.

Кейд ворчит, нарезая морковь.

– Когда у него не было неприятностей?

– Подожди. – Лицо Бо светлеет. – Тебе назначили няню?

Ретт стонет и откидывает голову на спинку дивана.

– Мне тоже не нравится моя няня, дядя Ретт. – Люк гладит его, как собаку, и из меня вырывается смех. Потому что Ретт предсказал это. Харви предсказал это. Они точно знали, как все будет происходить, и такая степень близости согревает меня. Здесь уже царит хаос, и мне это нравится. От воодушевления у меня кружится голова.

– Следи за своими манерами, Лукас Итон, – произносит Кейд, вытаскивая сковороду из-под плиты. – Отвечай на вопрос, Ретт.

Ретт бросает взгляд на Бо и говорит:

– Вы можете связаться с моим агентом и получить комментарий.

Бо хрипло смеется и смотрит на меня, подняв руки в молитвенном жесте.

– Пожалуйста, Саммер. Порадуй меня. Скажи мне, что он наказан. Скажи мне, что он, тридцатидвухлетний мужчина, с постоянной няней.

Я сжимаю губы, стараясь подобрать слова, чтобы не подставлять Ретта – как бы сильно мне этого ни хотелось.

– Я новичок в фирме. Это задание позволит мне получить некоторый опыт работы за пределами офиса.

– Да. Мне она тоже так сказала, – вмешивается Кейд, приправляя огромный кусок говядины. – Хотя я думаю, что мисс Хэмилтон, возможно, полное брехло.

– Следи за своими манерами, папочка! – кричит Люк, и в это же время раздается голос Харви:

– Кейд!

Я прижимаю руку ко рту, чтобы скрыть улыбку. Когда ты растешь рядом с Кипом Хэмилтоном, несколько плохих слов не могут тебя смутить.

– Я пойду поужинаю в городе, оставлю вас наедине. Не хочу быть помехой.

Бо поднимает руку, чтобы остановить меня.

– Ни за что, Саммер. Ты присядешь и расскажешь нам все за знаменитым тушеным мясом, приготовленным Кейдом. А потом я предлагаю нам всем отправиться в город и выпить в «Рейлспур», чтобы ты могла получить теплый прием в Честнат-Спрингс и познакомиться с моим приятелем Джаспером.