Между тем в декабре 1944 года православная делегация закарпатцев в Москве была принята патриархом Алексием. В газете «Закарпатская правда» появилось интервью с членом делегации отцом Феофаном. Он сказал: «Мы решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР. Мы не хотим быть украинцами, мы хотим быть русскими (русинами) и свою землю желаем видеть автономной, но в пределах Советской России».

Уже в 1946 году власти УССР изъяли русинский язык из сфер образования и делопроизводства. Но еще и сегодня большинство русинов общаются на языке своих отцов и дедов, на языке, который отличается от украинского, ничем ему, не уступая в литературном отношении.

Сталин сделал две огромные ошибки, если судить из XXI века.

Во-первых, отменил в сентябре 1945-го десант 19-го стрелкового корпуса на остров Хоккайдо. На Востоке СССР. (Причем судовой конвой был сформирован, десант находился уже на кораблях).

Во-вторых, не воспрепятствовал передачи Закарпатской Руси Украинской ССР. Это уже на Западе СССР.

Как бы мы ни относились к этому человеку, вне всяких сомнений, Владимир Вольфович – самый яркий, энергичный и близкий простому человеку политик новейшей российской истории. Когда-то ЛДПР считали чуть ли не партией маргиналов, но время показало, что Жириновский создал мощную, мобильную и очень эффективную политическую структуру, которая играет важнейшую роль в России.

Владимир Вольфович был большим другом «МН», и наша газета не раз печатала интервью с ним. Сейчас в интернете, на телевидении, в других СМИ выходит множество материалов об этом удивительном человеке.

К сожалению, все они однотипны и не представляют особого интереса для читателя.

А мы предлагаем вам интервью, которое взял у Жириновского в конце 90-х годов главный редактор газеты «Мир новостей» Николай Кружилин.

Вы узнаете, как прошло детство Владимира Вольфовича, как он пришел в политику и добился на этом пути огромных успехов. И еще раз почувствуете всю мощь личности этого политика, который не раз перед объективами телекамер делал очень смелые и страшные предсказания, которые, к несчастью, потом сбывались…

– О рождении Жириновского-политика ходят легенды, в основном обидные для вас. Например, что ваша партия – это спецпроект КГБ, цель – разложить изнутри демократическое движение. Итак, как вы пришли в политику? Кто вам помогал?

– Что касается КГБ, то это полная чушь. Придумали неудачники, которых я обошел. Глупая сплетня. Я всегда мечтал о лидерстве – с самого детства. В коммунальной квартире, где мы жили, я был самым маленьким. Всем было не до меня. Кровати не имел – спал на сундуке. Пять человек ютились в 16-метровой комнате! Голодал. Чтобы хоть чем-то набить желудок, в соседних садах воровали яблоки, хотя у нас, пацанов, это за воровство не считалось. Дети природы!

Быстро познавали жизнь, делали выводы, сравнивали. Формировался характер. Политика начиналась уже в школе. Родители богатые, ребенок бездарный, а оценки хорошие. Или видел фальсификацию, когда двойки закрывались тройками для повышения успеваемости. Понял: кто ближе к классному руководителю, у того оценки лучше. Потом в Москве в Институте стран Азии и Африки у меня в группе опять же было расслоение – сыновья генералов, работников ЦК КПСС. С ними носились как с писаной торбой. Тоже политика, двойной стандарт. Кто вкалывал, а кому само в руки падало.

– В то время поехать за границу могли только блатные, а вы же в Турции как-то оказались. Как удалось, без связей?

– Турция – единственная страна, куда я смог попасть. Тогда начиналось строительство заводов, турки приглашали наших специалистов. Я через ГКС поехал переводчиком. Замучил кадровика, он и не устоял. Это не было направление вуза – мое собственное трудоустройство. В Турции проработал восемь месяцев по контракту, потом вернулся в Москву доучиваться.

– В политику вы не вошли, а ворвались, как с луны свалились. Как это получилось?

– Это было в 1977 году. Тогда шло обсуждение брежневской Конституции. Я работал в Инюрколлегии. У нас там был такой Анисимов. Начал создавать новую политическую партию. Он слышал мои критические выступления на собраниях, ему понравились, подошел, поговорил со мной, пригласил прийти на организационное собрание. Я бы пошел, но их всех арестовали. Вот так первый раз и столкнулся с политикой.

– Что за партия?

– Я даже названия не помню, в любом случае оппозиционная, не коммунистическая, хотя все были членами КПСС. Анисимов потом работал на железной дороге проводником, а сейчас он священник в Иванове. Все мечтаю с ним увидеться, да пока не получается. Так для меня состоялось как бы лишение девственности.

А вообще-то я всегда хотел заняться политикой. Слушал по радио: «лидер парламентского большинства – меньшинства», «пришла к власти такая-то партия». Мне было интересно и не нравилось, что у нас одна партия. У меня в душе всегда была тяга к многопартийности. Потом, после 10-летнего затишья, начались выборы депутатов на альтернативной основе. Я понял, что могу попробовать свои силы. Вижу: избирают снова того же чудака – секретаря парткома. Я тоже выдвинул свою кандидатуру. Собрание трудового коллектива издательства «Мир», в котором я тогда работал, проголосовало за меня. Я одержал победу над секретарем парткома. Это было 15 мая 1987 года. Коммунисты стали мне палки в колеса вставлять. Они же в райкомах списки составляли, кто будет депутатом райсовета. А я им все ломаю. Секретарь райкома приказал меня всячески душить, нашли какой-то компромат. В общем, райком меня не пропустил, комиссия в списки не внесла. Страшно разозлился. Мне уже 41 год, высшее образование имею, а тут меня останавливают. Наглость какая!

В то время уже начиналась легкая антикоммунистическая пропаганда, вот я и подключился. Стал ходить по всем тусовкам, на которых КПСС ругали. Ничего подпольного, заметьте, не делал. Кремль уже на эти выступления смотрел сквозь пальцы. Меня начали замечать. В 1987 году в Комитете защиты мира проводился сбор общественных организаций, там объявили, что создается первая оппозиционная партия «Демократический союз». Я узнал адрес, поехал на Пресню. Трехкомнатная квартира, в ней – человек сто. Первый съезд Демсоюза. Я стал им помогать, присматриваться. Меня выдвинули за активность в руководство Демсоюза. 9 мая поехали в Ясенево на квартиру члена политсовета. Новодворская заявила: «Сегодня выходим на демонстрацию на Пушкинскую площадь». Я возразил: «Сегодня же День Победы, люди гуляют, празднуют. А тут вы со своими антисоветскими, антиармейскими лозунгами. Нельзя!» А они мне: «Ты ничего не понимаешь. Мы добиваемся, чтобы нас арестовали, для нас уже камеры в «Лефортове» приготовлены. Будем об автобусы с ОМОНом головами биться, лишь бы забрали». Я понял, что имею дело с экстремистами, и отошел от них.

И что же? Коммунисты меня стали критиковать, эти из Демсоюза – тоже. Те и другие меня шлифовали, не давая расслабиться. Я оставался сам по себе. Как действовал? Очень просто – шел на Арбат, смотрел, где народ тусуется, встревал, через 15 минут оратор отходил – аудитория моя. Так год прошел, а эти демократы постоянно звонят, просят: «Давай создадим партию, ты будешь руководителем». Во мне тщеславие взыграло: если другие считают, что я могу стать лидером, почему не попробовать. Мне с детства хотелось кем-то быть. И в пионерии, и в комсомоле постоянно выдвигали на руководящие роли. Я согласился, и вот наступило 13 декабря 1989 года. Мы собрались и провозгласили создание партии. Левых тогда много было, я решил взять правее, поэтому и назвали партию Либерально-демократической. 31 мая 1990 года провели первый съезд.

– Кто же вас надоумил выдвигаться в президенты?

– В марте отменили 6-ю статью Конституции о руководящей роли КПСС. А мы по простому совпадению создаем партию. Журналисты решили, что по разнарядке, бросились наш съезд освещать, не понимали, что происходит. Прошел год – президентские выборы. Можно от партии выдвигаться. Я единственный пошел не от группы избирателей, как, например, Ельцин, а от собственной партии. Подсчитали голоса – я на третьем месте.