— Значит, не будешь, говоришь, — Олег поднимает нож и приставляет его к моей шеи. — Может, еще подумаешь?

— Нет, друг! Что ты делаешь?!

Сердце замерло. До этого момента я не думала, что мне угрожает опасность. Хотела оградить других от нее. Верила, что человек, которого я знаю, не причинит мне вреда. Почему я такая наивная?!

— Стой на месте! — Крикнул Олег, как только Паша сделал шаг в нашу сторону. — Она должна сделать это сама!

— Сделать что? — Спрашивает парень.

— Убить этих людей, — и добавляет шепотом на ухо, чтобы слышала только я, — или я убью твою сестру.

Волосы встают дыбом. Плачь матери и ребенка наполняет комнату. И все, что я могу сделать — это замереть от шока. Откуда он вообще знает про мою сестру?!

— Ты не должен ее просить об этом! — Скулит Паша, обиженно надувая губы. — Мы так не договаривались!

Кровь громко стучит в ушах. Я не слышу половину разговора, полностью сосредоточившись на холодном лезвии, которое царапает кожу.

— Ты сказал, я должен произвести впечатление, поэтому хочу сделать все сам.

— Ты сам нарисуешь картину, но краску тебе достанет Катя. Правда же? — Сильнее надавливает на нож, а я не дыша, смотрю в глаза мужчине на диване, и просто не понимаю, что же делать дальше… Его ужас, отчаяние и беспомощность… Поглощают меня.

Паша ходит из стороны в сторону, схвативших руками за голову, и шепчет себе под нос: «Нет! Нет! Все не так!»

— Давай я упрощу тебе задачу, — предлагает Олег, и вместе со мной подходит к мужчине на диване, переложив нож мне в руку, он приставляет его к шее Кирилла, — если ты убьешь его, остальных я отпущу.

Убирает свою руку, отходя на пару шагов.

— Просто сделай это. Тогда мать с ребенком останутся в живых.

Нож выскальзывает из моих онемевших рук, с громким звуком падая на пол. Я опускаюсь на колени, закрывая лицо руками, и начинаю рыдать.

— Я не могу. Что ты со мной делаешь? Зачем?

— Посмотри на них, — хватает за волосы, заставляя открыть глаза, — посмотри! Разве ты не хочешь спасти их? Ты можешь это сделать.

Заплаканное лицо женщины и мальчика, разбивают мне сердце, но я все равно не могу пересилить себя и нанести кому-то вред.

— Перед тобой совершенно незнакомый человек, — продолжает Олег, — разве сложно убить его?! Хочешь, чтобы на его месте оказалась твоя сестра?

Оля? Почему он говорит о ней?

— Нет, не могу, — говорю сквозь слезы, — не заставляй меня.

Встречаюсь глазами с Кириллом. По его щеке катится слеза, и он смиренно опускает голову, соглашаясь принести себя в жертву.

— Катя, нам долго ждать? Мое терпение на исходе!

— Олег! Останов…

Паша вдруг внезапно подбегает и замахивается на людей… Мать с ребенком падают на пол, а глухой крик отца сотрясает стены.

Мой друг начинает смеяться, а я в ужасе смотрю на кровь, что разливается по полу. Металлический запах впивается в нос и, кажется, что я вот-вот потеряю сознание.

— Молодец! — Говорит Олег. — Катя, теперь твоя очередь.

Паша вставляет нож мне в руку, и трясет за плечо.

— Видела как надо? Давай, это не сложно.

— Паша…

В этот момент в сознании что-то надломилось. Я поняла, что они не перестанут от меня этого требовать, чтобы я не говорила, не в силах с ними справиться. Я не могу причинить боль кому-то. Все это настолько ужасающе пугает, что просто хочется прекратить все. Я не нашла другого выхода, кроме как навредить себе. Поэтому повернув лезвие, быстро воткнула его в живот.

Почувствовав дикую боль, вместе с этим я испытала некое облегчение. Больше никто не будет заставлять меня делать ужасные вещи.

Я совершенно не жалела, что причинила себе вред, лишь то, что сделала это слишком поздно. Сознание постепенно начало покидать меня. Сквозь пелену в глазах, увидела, как рядом опустился Олег. Он убрал мои руки и вынул нож.

— Вот дура! — Сказал он, и замахнулся.

Испугавшись, я решила, что он хочет меня добить, крепко зажмурила глаза, и вдруг услышала глухой стук.

Олег упал на пол, из его шеи текла кровь.

— Как он посмел замахиваться на мою девушку! — Сказал Паша и тут же повернулся ко мне с улыбкой на губах. — Вау, смотри как много, даже у тебя есть! Отличная выйдет картина! — Тянет руки к моему животу, размазывая кровь на одежде.

Из последних сил отползаю назад, натыкаясь на холодную стену. Паша тянет ко мне руки, вымазанные в крови. В моей крови. На его лице восторг сменяется непониманием.

— Ты боишься? — Спрашивает с удивлением, но затем на губах расцветает улыбка. — Это же весело!

После этого я потеряла сознание.

***

Несколько минут мы сидели в тишине.

— Охренеть! — Это было первое, что сказал Витя, после рассказа. — Я в шоке.

— Очнулась я уже в больнице, — продолжаю, — рядом была Оля. Она сказала, что я была без сознания несколько дней из-за большой кровопотери. И врачи еле меня спасли.

В этот момент почувствовала, как Виктор крепко обнял меня, одну руку положив на живот, поглаживая с той стороны, где остался шрам.

— Спасибо, — сказал он, целуя меня в висок.

— За что?

— За то, что осталась жива.

— Как ты можешь так говорить?! — Встаю с дивана, нервно расхаживая перед ним взад и вперед.

— А почему я не могу?

Бросаю на него взгляд, но не вижу ни капли осуждения. Он немного напряжен, и в его взгляде есть беспокойство, но… Почему он не осуждает меня?

— Разве ты меня не презираешь?!

— За что? — Удивляется начальник. — Ты не сделала ничего плохого.

— Но из-за меня погибли люди!

— В этом нет твое й вины.

— Конечно, есть! Все это случилось из-за меня.

Он не внимательно слушал?!

— Тот человек, скорее всего, сошел с ума, как ты можешь быть к этому причастна?

— Я говорю не об этом, а о том, что я могла спасти этих людей, Олег говорил, если я убью Кирилла, то его жена и сын останутся живы. И он хотел их спасти, только я не смогла.

— И ты хочешь, чтобы я винил тебя в том, что ты не смогла убить человека?! Издеваешься?

Да, понимаю, как это звучит. Но тем не менее, если бы это я сделала, или навредила себе раньше, или увела друга из квартиры, или хоть что-нибудь, все могло закончиться по-другому. Я же ничем не смогла им помочь. Только навредила своим присутствием.

— Я… Просто я такая глупая. Если бы я не зашла тогда в лифт, не села в ту машину, если бы сразу убежала из квартиры…

— Прекрати! — Останавливает Виктор, — если бы ты не была такой доброй, возможно они не втянули тебя в такое. Хочешь и за это себя корить?!

— Доброй? Причем здесь моя доброта?

Витя наливает бокал вина, но я качаю головой.

— Тебя трясет, выпей, — настаивает мужчина.

Делаю маленький глоток, но он продолжает пристально смотреть, пока я не выпиваю половину, только после этого продолжает:

— Ты сказала, Павел назвал тебя своей девушкой. Вы с ним общались вне офиса?

— Не совсем. Мы никуда не ходили, но обычно вместе шли до стоянки. В офисе с ним никто особо не разговаривал, но мне было его жаль, поэтому иногда мы пили кофе вместе, и он рассказывал, что с ним происходило. Каждому нужен друг.

Все сотрудники шарахались от него, как от прокаженного. У него были периоды, когда он вел себя страннее, чем обычно: разговаривал сам с собой, или брал швабру и стучал в потолок… Но в основном был обычным парнем, которому не хватало внимания.

— Об этом я и говорю. Ты добрая и искренне проявляла заботу о нем. Но, видимо, этот человек принял твою доброту за нечто большее. Если бы не была такой, и относилась к нему как все люди, избегала, то все тоже могло быть по-другому.

— Наоборот, я корю себя за то, что не увидела перемены в нем. Он был хорошим человеком. Это Олег на него повлиял самым ужасным образом. Как я могла не заметить, что мой друг кардинально изменился?!

Разве после этого я могу считаться хорошим другом?! Все внимание я сконцентрировала на Олеге, боялась, что он может причинить Паше вред, но даже представить не могла, какой именно. Какая глупая, раз меня можно так легко одурачить…