— Пошли, — выходит из машины, и тащит меня за собой. — Поговорим.

От страха каждый волосок на теле встал дыбом, сердце бьется учащенно и капельки пота появляются на лбу. На подрагивающий коленках приходиться пробираться вперед по бетонной лестнице, переступая горы мусора, что разбросаны здесь повсюду. Иногда в конце коридора промелькивает чей-то силуэт, пару человек спит прямо на лестничной клетке, от них исходит соответствующий запах грязи, пота и мочи, но даже в голову не приходит позвать их на помощь, потому что они скорее помогут Кириллу, чем мне. Да и каждый раз, встречая очередного бомжа, чувствую, как лезвие сильнее впивается в спину, как бы предупреждая, не делать глупостей.

— Ну, вот мы и на месте, — говорит Кирилл, отталкивая меня к краю крыши, одновременно перекрывая выход. — Теперь можно и поговорить. У меня к тебе только один вопрос: ты счастлива?

— Издеваешься? Я в ужасе! Ты притащил меня сюда в середине рабочего дня, хрен знает зачем, и спрашиваешь, счастлива ли я?! Конечно нет!

Так спокойно. У него явно не все в порядке с головой. Надо его успокоить, а не раздражать сильнее. Но я даже не знаю, что сказать, чтобы ему стало легче.

— Что, твой начальник не делает тебя счастливой? Не ври! Я видел, как сладко ты улыбалась, когда он рядом. Уже переехала к нему. Быстро вы. Но именно этого я и ждал.

Он следил за нами? С каких пор? С самого начала? Так, то чувство, будто за мной наблюдают, не было ошибочным?! Мне все казалось, что я накручиваю себя, поэтому старалась не обращать внимание, как волосы на затылке встают дыбом от чужого взгляда, и игнорировала шаги за спиной, хоть иногда было действительно страшно. Успокаивала себя тем, что со мной такого точно не может происходить, ведь это всего лишь я. Как опрометчиво и глупо с моей стороны.

— Что я стану счастливой? — Делаю предположение, но на его лице появляется разочарованная ухмылка, он начинает злиться из-за того, что я не понимаю его.

— Что ты забудешь о той ночи… — Говорит с нажимом, — забудешь о смерти моей семьи. Станешь жить нормальной жизнью… — Подходит все ближе, отстраняя к краю крыши. — Тебе понадобилось гораздо меньше времени, чем я предполагал. Думал, невинные жизни, что были отняты, будут иметь для тебя большее значение. Но спустя какие-то три месяца, ты совсем забыла о них, и живешь, будто ничего не было.

— Это не так! Я помню о них. Каждый день. Я вижу их в своих снах. Я чувствую их боль. Я не забыла их, просто пытаюсь жить дальше.

— Ты не должна жить дальше, не имеешь на это право! Мои жена и сын. Вот кто заслужил прожить полную жизнь, но не ты. Из-за тебя и твоих друзей я лишился их. Как жаль, что расквитаться я могу только с тобой. Хотелось бы собственными руками придушить этих тварей, но в моих руках только ты, значит, ты получишь за всех.

Вдруг резко его кулак врезается мне в живот. Так больно, что я падаю, сгибаясь пополам, прикрывая лицо руками. Удары продолжают сыпаться, попадая в руки и ноги, один пришелся по голове, слегка оглушая, поэтому я плохо слышу, что он выкрикивает при каждом ударе. Чувствую, в некоторых местах одежда пропитывается кровью, также металлический привкус появляется во рту.

— Я никогда не был плохим человеком, — доносится сквозь шум в ушах, — но мстить за близких разве плохо?! Осталось немного, скоро мы отправимся к ним. Они должны увидеть тебя именно в таком состоянии, только тогда смогут обрести покой.

После еще нескольких ударов, он поднимает меня за шиворот, и напополам перегибает через перила.

— Ну, что готова встретиться с ними? Не переживай, я последую за тобой. Прослежу, чтобы на том свете, ты на коленях умоляла о прощении.

Думаю, это конец. Тот самый момент, когда вся жизнь проноситься перед глазами, сердце замирает, и кажется, вся вселенная на мгновенье останавливается. Инстинкты отключились, не было сил сопротивляться. Я смирилась. В глубине души казалось, что может так правильно, может, я этого заслуживаю?! Почему я должна жить? В голове вдруг всплыл образ Виктора. Человека, который принял меня со всеми недостатками, такую, какая есть. Он хотел разделить со мной эту жизнь, от которой я так легко отказываюсь. Его теплые руки и голос, который я больше никогда не услышу… Не хочу так! Хочу увидеть его, услышать, почувствовать… Он. Он — моя причина жить! Из последних сил мне удалось извернуться. Я начала барахтаться в руках мужчины, как только что вылупившийся цыпленок. У меня получилось выбраться из его хватки скорее из-за неожиданности, чем силы, ведь последние пол часа я была как тряпичная кукла, с которой он делал все что хотел, не сопротивлялась.

— Ладно, — вздыхает мужчина, — тогда по-другому.

Кирилл сам прыгнул с крыши, крепко держа меня за руку. Я схватилась за перила, удерживаясь из последних сил.

— Катя!

Вдруг услышала я голос Виктора. Сначала не поверила своим ушам, а потом и глазам, сквозь слезы которых практически не было видно, как бежал расплывчатый образ моего спасителя. Только когда он прикоснулся ко мне, удерживая на земле, я почувствовала, что еще не все кончено. Можно побороться за жизнь.

— Кирилл, хватайся, — протянул ему руку Виктор, но тот лишь с улыбкой на губах отпустил меня, и полетел вниз. К своей семье.

Две недели спустя

— Поверить не могу, — возмущался Виктор, — как могла ты так спокойно уйти за ним? Я же столько раз предупреждал, почему не послушала меня?!

Каждый день мы обсуждали эту ситуацию. И каждый раз, когда я думала, что обговорено абсолютно все, находились моменты, которые только потом приходят на ум.

— Ну прости, ладно. Впредь, всегда буду тебя слушаться во всем.

Удобно устраиваюсь в кольце рук на груди любимого, вдыхая родной запах. Такой приятный, не то, что больничный — антисептический. После того как две недели провела на больничной койке, запах так сильно впитался в нос, что надо срочно заменить его другим, более приятным.

— Можешь не всегда слушаться, но должна всегда предупреждать меня, когда совершаешь глупости, особенно такие опасные. Если бы не твоя сестра, все могло плохо закончиться.

Оля тогда видела, как Кирилл увез меня, и сообщила Виктору, за что я ей очень благодарна. Она также навещала меня в больнице. Я все еще не готова ее простить, но со временем мы сможем снова начать общаться как близкие.

— Жаль, что ты так ничего и не узнал о своей сестре.

— Это неважно. Я смогу найти информацию из других источников. Главное, чтобы ты была рядом со мной. Цела и невредима. Только посмотри на этот синяк, ужас! Как ты могла позволить себя так избить, глупая. — Сам ругается, и сам же нежно гладит и целует каждый шрам и синяк. — Надо было бороться, сопротивляться.

— Я и боролась. Ради тебя, ради нашего будущего.

— Ты сделала это поздно, позволила пострадать своему прекрасному телу.

— Прости, впредь буду беречь себя лучше.

Сейчас я живу у Виктора на неопределенный срок. Он даже думать не разрешает о переезде. И пока полностью не восстановлюсь, я решила не возвращаться к этому вопросу. А там посмотрим, как получится.

— Засыпай, любимая, — нежно целует в губы. — Я всегда буду рядом с тобой.

— Мне так повезло, что я встретила тебя, — шепчу сонно. — Всю жизнь буду благодарна судьбе за это. Спасибо, что ты есть у меня. Люблю тебя.

— И я тебя люблю. Сладких снов.