Значительная часть жизни Ярагского прошла в родном ауле. Там он преподавал в медресе, которое впоследствии стало известным учебным заведением. К набожному Мухаммаду приходили ученики из близких и дальних мест Кавказа, алимы и духовные деятели, чтобы соприкоснуться с настоящей верой и высшим знанием. В медресе науки и религия переплелись воедино. Из его стен вышло немало ученых деятелей, прославивших Дагестан далеко за его пределами. Вскоре обычный лезгинский аул стал известным не только на Кавказе, но и в России, Европе, на всем Востоке.

Народно-освободительной борьбе горцев Дагестана и Чечни против царского режима предшествовала достаточно длительная подготовка. Ее возглавляли выдающиеся духовные лидеры и ученые, религиозные авторитеты. К их числу относится и шейх Мухаммад Ярагский. Особое внимание Ярагский обратил на подбор высших руководителей вооруженной борьбы горцев. Примечательно, что движение горцев в 20–50 годы XIX века возглавили образованнейшие люди – редчайший случай в мировой истории. Мухаммад Ярагский, Джамалуддин Казикумухский, Гази-Мухаммад, Хамзат-бек, Шамиль были крупными учеными, блестящими ораторами и пламенными пропагандистами, людьми с глубокими нравственными убеждениями, честными и храбрыми. Они имели большие книжные коллекции, вели переписку и писали научные труды, стихи и статьи на нескольких восточных языках, в том числе на арабском. Пробужденные учением Мухаммада Ярагского о вере, свободе и справедливости, горцы Дагестана, всего Восточного и Северного Кавказа в упорной и многолетней борьбе за религиозную, национальную и индивидуально- личную свободу показали изумившие мир образцы мужества и храбрости. В 1830 году он выступил перед собранием представителей духовенства Дагестана в Унцукуле, где призвал всех к продолжению газавата. Там же по его указанию Гази-Мухаммада избрали имамом. Мухаммад Ярагский начал свою деятельность в Дагестане с того, что решительно потребовал повсеместно отказаться от адата и перейти к шариатскому законодательству. Он выдвинул идеи антифеодального, антиколониального протеста и справедливости. В своем обращении к горцам он говорил: «Первый закон нашей веры – это свобода во всех отношениях. Ни один мусульманин не должен быть рабом другого и, еще того меньше, жить порабощенным чужими народами. Второй закон равноценен первому, ибо один без другого не может существовать».

Он выдал свою дочь замуж за Гази-Мухаммада. После его гибели, Мухаммад Ярагский способствовал избранию имамом Хамзата-бека из Гоцатля. А когда и Хамзат-бек был убит, имамом был избран Шамиль, и Ярагский поддержал его.

В учении Ярагского свобода выступает в качестве главного условия жизни. С этим связано и полное социальное раскрепощение горцев. В его учении нет политической риторики, социальной декларативности, откровенной демагогии. Оно ясно, понятно и доступно любому человеку. Ярагский и его последователи не призывали к захвату чужих земель, угнетению других народов. Напротив, он призывал к объединению дагестанских, кавказских народов в борьбе с несравненно более сильным противником. И им двигало не властолюбие, а свободолюбие. Мухаммад не ограничился изложением своего учения, а четко указал угнетенным народам пути его реализации – это его бесспорная заслуга. Он заявил, что колонизаторы и их местные лакеи-феодалы добровольно не откажутся от своей позорной власти. Освобождение народов – дело рук самих народов, двойной гнет можно уничтожить только вооруженным путем.

Ярагский даже в почтенном возрасте был очень активным. Он проявил себя не только духовным руководителем горских масс, но и тонким политиком, полностью владеющим обстановкой. Особое место занимают новые формы проповеднической и разъяснительно-агитационной работы в массах: проповеди-обращения, прокламации и речи как на арабском, так и на родном языке. Публичные обращения на языке слушателей делали их содержание доступным. Более того, родная речь пробуждала еще и национальные чувства. Верующие горцы воспринимали проповеди-воззвания на своем языке с особой теплотой. Они могли и дома свободно пересказывать услышанные речи членам семьи, близким и родственникам.

Учение Ярагского стимулировало лучшие человеческие начала, оно было созидательным по сути. Оно учило, что жить в рабстве – все равно, что быть социальным алкоголиком, жить в иллюзиях и не ведать о своем позорнейшем положении. Повстанцев было немного, а душитель их свободы в сто крат превосходил их в военной силе. Но великое стремление человека быть свободным на Земле вдохновляло их на отчаянную борьбу за реализацию своей родовой сущности.

Царские власти подвергли Ярагского гонениям, аресту и ссылке. Но переломить дух свободолюбивого горца они не смогли. Да примет Аллах все старания Мухаммада Ярагского на его пути и простит его самым лучшим прощением.

Мухаммад Ярагский умер. Это печальное событие пришлось на в 1848 год. Похоронен он в селе Согратль Гунибского района. Он умер, но его дело продолжалось, набирало обороты, принимало разную форму, эволюционировало. Потому что наш следующий герой словно вдохнул в него новую жизнь. Он является лучшим учеником Ярагского, который пожертвовал мирскими благами ради последней обители. Кто он и каков его след в истории Кавказской войны? Об этом далее…

«Кладезь знаний»

«Используй свои знания, пока другие не использовали их против тебя».

Джамалуддин Казикумухский

Перед вами великий мусульманин и решительный горец, чей вклад в освободительную борьбу народов Кавказа огромен. До написания этой книги я практически ничего о нем не знал. Однако по мере изучения я был удивлен его мудростью, которая проявлялась в его цитатах. Одну из них я привел выше. Поистине, это был человек великого ума. Он был очень почитаемым шейхом в Дагестане. Люди верили, что в нем отразилась благодать праведника и богобоязненность перед Аллахом, наделившая шейха Джамалуддина необычайной духовной силой и океаном знаний. Он обладал ораторским искусством, знал множество наук и языков, в том числе и русский, что было в горах большой редкостью. Когда он читал Коран, который знал наизусть, горцев очаровывал его чудесный голос, а чтецы перенимали особый стиль шейха.

Родился он в 1788 или 1792 году в Казикумухе. Получил образование в самом Кумухе, а после – в ряде городов Кавказа и Османской империи. В 16 лет Джамалуддин был широко образован, владел почти всеми дагестанскими языками, а также арабским, персидским и тюркским языком. Хорошо разбирался в арабской литературе, античной и мусульманской философии, фикхе и исламской этике. Большую роль в формировании духовных интересов Джамалуддина Казикумухского сыграло его знакомство с Мухаммадом Ярагским. Шейх Джамалуддин был членом Дивана Имамата и пользовался непререкаемым авторитетом у имамов. Имам Шамиль часто обращался к своему наставнику за советом по вопросам государственного правления, международных отношений и фикха. Ученики со всего Кавказа приходили к нему за знаниями, но получали от шейха Джамалуддина больше, чем ожидали получить. Они сами становились источниками знаний и благочестия.

Приглянулся Джамалуддин тогдашнему правителю Казикумухского ханства Аслан-хану, который пригласил его работать к себе. Джамалудтин мечтал об учебе в Каирском университете Аль-Азхар, поэтому огорчился предложением. Но Аслан-хан настаивал, и чтобы не нажить неприятностей себе и семье, Джамалуддин согласился поработать у хана. Аслан-хан Казикумухский гордился тем, что шейх Джамалуддин согласился быть его секретарем, осыпал его почестями и щедрыми дарами.

Когда хану сообщили, что Ермолов рассержен новыми проповедями шейха Ярагского к освободительному джихаду и его призывом к установлению Шариата, Аслан-хан послал к нему шейха Джамалуддина, чтобы он уговорил Ярагского не гневить царские власти и не призывать горцев к восстанию. Но убеждения Джамалуддина и Ярагского были очень близки, поэтому когда новоиспеченный секретарь явился к шейху Ярагскому, он пожелал лишь одного: принять его призыв и быть помощником в его деле. Ему даже не пришлось просить об этом шейха. Ярагский и без того знал, что творится в его душе и какая судьба его ждет. Он рассказал Джамалуддину о своих намерениях и желаемых целях, и тот стал его ближайшим последователем. А затем они вместе посетили шейха Исмаила аш-Ширвани, который дал им наставления в их нелегком деле.