Последующие три дня пролетели для меня незаметно. Утром я просыпалась, ловила кентавра и ехала на работу. В лаборатории я с энтузиазмом разбирала накопившиеся улики по различным делам, смотрела их ауры, записывала в формуляры все особенности, какие находила. Бесценной информацией со мной делилась Дикса. Она рассказала мне про особенности чтения аур живых существ, поделилась самыми разными мелочами. Рассказала пару случаев из практики, когда высший комитет давал ордер на полное сканирование личности, в результате чего Дикса узнавала не только эмоции орка и гнома, но и могла прочесть их мысли. Однажды ей удалось увидеть в памяти подозреваемого конкретные события из прошлого, что оправдало подозреваемого. Как оказалось, услугами Диксы очень редко пользовались в департаменте ОТПРУ, потому что высший комитет редко давал согласие на чтение ауры. Ведь если сама личность не согласна с тем, что её мысли и эмоции будут считаны, тогда, скорее всего, насильственное чтение ауры приведёт к стиранию личности. Подопытный, сопротивляясь, будет испытывать адские боли, которые, в конце концов, приведут к шоковому состоянию и атрофированию нервных окончаний, в том числе и нейросиноптической связи между полушариями мозга.
Я, заинтересованная этой информацией, переспросила у Диксы о сканировании ауры целителями, памятуя о том, как Бенефис дал разрешение на чтение моей ауры. Конечно же, Дикса подтвердила, что то, что сделал шеф было незаконным с одной стороны. С другой стороны, если я находилась почти в бессознательном состоянии, то и сопротивляться чтению не могла, а значит, целитель почти не рисковал. Вот это «почти» меня напрягло, но я ничего не сказала.
Исходя из слов Диксы, выходило, что то, что случилось со мной и Виером – взаимное чтение аур – было беспрецедентным событием. Разумеется, я не стала называть имён, лишь спросила, насколько вампиры готовы открыться.
– Это совершенно другая раса, их ауры существенно отличаются от нашей, – пояснила мне Дикса. – Их аура сложнее, чем человеческая в силу того, что и природа вампирьей магии существенно отличается. Аура вампира – это всё для них. Не только их эмоции и чувства, но жажда крови, если она есть. В общем, вампир никогда не пойдёт на раскрытие своей ауры какому-то человечишке, который по природе своей не сможет понять их потребностей. Для них это огромное унижение… Это сродни наверно тому, – она задумалась, пытаясь подобрать аналогию, – как если бы все в департаменте вдруг начнут обсуждать, в каких позах ты любишь заниматься постельными утехами.
Я присвистнула. Это как же Виер Крувицки любил и переживал за своего сына, что, практически не колеблясь, согласился дать просканировать свою ауру мне, лишь бы убедиться, что я не причастна к гибели его сына.
Аккуратно я расспросила Диксу и про взаимоотношения Бенефиса Кёнигсберга и Дариона Блэкшира. Как оказалось, они были ровесниками и с детства учились вначале в одной и той же школе, затем в одном и том же Магическом Университете на кафедре Боевой Магии. Оба мальчика были очень талантливы и происходили из знатных семейств. Неудивительно, что матери Бенефиса и Дариона будучи беременными постоянно общались друг с другом, а родив сыновей, достаточно часто ставили в пример своему чаду сына подруги. Так и получилось, что мальчики водили дружбу буквально с песочницы, а став немного старше начали соревноваться друг с другом. Вначале это были безобидные вещи: кто дольше задержит дыхание под водой, кто с помощью магии достанет кошку с крыши, кто сформирует более крепкий кокон из защитных чар на уроке и так далее. Чем старше становились юноши, тем более серьёзными стали соревнования, иногда шуточные дуэли переходили в настоящие сражения с мощными боевыми заклятиями. Бенефис Кёнигсберг и Дарион Блэкшир были лучшими на своём потоке боевыми магами. Так и случилось, что однажды на королевском приёме почти выпускники Магического Университета устроили стычку, в пылу которой случайно задели корону на голове монарха. Неизвестно, чья именно молния попала в цель, но монарх выслал Дариона Блэкшира в качестве дипломата по межиномирным связям в соседнюю Тристанию, а Бенефиса Кёнигсберга назначил ректором Университета сразу же после того, как он закончит обучение, рассчитывая, что весь свой пыл Бенефис бросит на продвижение науки. Так, сын Кёнингсбергов стал самым молодым ректором Университета и преподавателем по боевой магии за всю историю столицы. Вот только управлять целым Университетом у Бенефиса получалось из рук вон плохо, а, в конце концов, через какое-то время на него пожаловались молодые студентки. Всё бы закончилось громким скандалом, не окажи в этот момент Бенефис услугу личного характера королю. Король подумал и перевёл Бенефиса в департамент ОТПРУ, где тот достаточно быстро занял пост начальника. Как-то так случилось, что параллельно Дарион Блэкшир в качестве дипломата добился выгодного соглашения с сиренами, которые проголосовали на общем совете за него. Таким образом, Дариона тоже повысили и перевели из дипломатов в СБИ, где он практически одновременно с Бенефисом стал начальником. И, казалось бы, они занимаются совершенно разными делами, но нет-нет, да и сталкивает судьба их лбами, когда дело монаршим указом забирается из юрисдикции одного департамента и передается в другой. Кровные друзья или враги – да кто их разберёт?
Бенефис совершенно точно превзошёл Дариона лишь в одном. О любовных похождениях Кёнигсберга ходили легенды. Даже в Магическом Университете студентки пожаловались на своего ректора не потому, что страдали от излишнего внимания ректора, а потому что, наоборот, хотели привлечь его, когда он крутил интрижки с их подругами. Будучи любимчиком всего женского пола, Бенефис всегда знал, как найти подход к той или иной девушке. Не было ещё ни одной, которая отказала бы ему. А вот у Дариона на любовном фронте дела обстояли гораздо хуже. Поговаривают, что та дуэль на королевском приёме состоялась из-за избалованной племянницы короля, которая вначале облагодетельствовала своим вниманием Дариона, а потом прилюдно высмеяла всего постельные умения и ушла к Бенефису. В высшем свете ходят слухи, что с тех самых пор Блэкширу разонравились девушки. Неизвестно, сколько в этих слухах правды, но за много лет он не был замечен ни с одной дамой, а в его департаменте почти все сотрудники -молодые юноши и мужчины.
На этой части рассказа Диксы я ужаснулась. Это же как надо было унизить и втоптать в грязь достоинство человека, чтобы поставить ему столько глубокую психологическую травму. Мне стало действительно жаль Дариона Блэкшира. После этого длинного рассказа мне стало понятнее бешенство Бенефиса, когда он услышал, что вынужден отдать дело об убийстве Линды Дариону и то, почему он напирал, что убийство вампира Влада не доказано. Разумеется, Бенефис понял, что Влад и Джемма не погибли в результате несчастного стечения обстоятельств, но и не афишировал это. Признай он, что считает смерть Влада намеренным убийством, то это дело сразу пришлось бы отдать Дариону. И то, как Бенефис по-хозяйски привлёк меня к себе за талию на глазах Дариона, мне тоже стало понятным. Мой шеф просто хотел ещё раз уколоть своего давнего соперника, показав, что есть хоть что-то в этой жизни, в чём он его точно обошёл.
Глава 7. Тихий сад
Вечерами Бенефис неизменно заходил за мной и отвозил на своём магобиле ко мне домой. Пару раз он пытался под видом того, что страшно голоден, заманить меня в ресторацию, но этот трюк со мной уже не проходил. Я хорошо помнила наше первое свидание в «Дикой розе». Именно поэтому я не ходила с ним и на обеды тоже, кушая чуть раньше обеденного времени. Всякий раз, когда он предлагал пообедать, я отвечала «спасибо, я уже поела» или «я не голодна, иди с Майклом». Кстати, наличие Майкла Миттерсона, как правой руки моего шефа, было ещё одной причиной, по которой я отказывалась обедать с Бенефисом. С того дня мне было до омерзения противно видеть его наглую и холёную мордашку. Несколько раз я встречала Майкла в стенах департамента, но всякий раз ловко скрывалась в дамской комнате или в лаборатории, где сидела ещё и Дикса, которую он основательно сторонился, видимо опасаясь, что она может наброситься на него с поцелуями. Смех, да и только, но меня это спасало.
