Установив таким образом четыре капкана на косого, желательно сразу на четверых, Илья отправился дальше, ему хотелось дойти сегодня до границы охотничьих угодий. Впереди оставалось километра два, далее начинались угодья Саныча с его двумя сыновьями Пашей и Андреем. В этом месте речка круто разворачивалась, обходя высокую, длинную сопку, создавая неповторимый ландшафт в виде заросшего лесом крутого склона, с одной стороны реки и долиной, лишённой деревьев по другую сторону реки. Вид у этого места был потрясающий, можно было сравнить с картинками какого-нибудь уголка Швейцарии. Сама долина находилась на территории Саныча, славилась хорошей охотой на изюбря, в особенности во время гона10. Илья, зная это, соорудил на своём участке два солонца11, где не раз добывал дикого зверя в виде сохатого, изюбря, кабана. Теперь ему не терпелось достигнуть первого солонца, осмотреть место, присутствующие следы, их свежесть, чтобы определить, какой там зверь ходит, что в ближайшее время удастся подстрелить. Домой он хотел вернуться не просто с пушниной, за которую можно выручить неплохие деньги, а главным образом с мясом, чтобы показать жене: не одним хлебом сыт человек. Хотя без хлеба тоже тяжко, есть сало без краюшки не то удовольствие.
Вышел Илья к вытянутой сопке быстро, заметив её ещё издалека, но так как обнаружились ещё несколько хорошо утоптанных тропок соболя и норки, сперва занялся установкой капканов. Пока возился, солнце немного сместилось на горизонте, изменив угол освещения полянки перед сопкой. Если до этого свет бил прям в глаза, то теперь солнце светило сбоку, не ослепляя прямой взгляд. Подойдя ближе, на полянке можно было разглядеть несколько тёмных пятнышек, контрастирующих по цвету с жёлтой травой и белым снегом.
Можно было подумать, что на поляне находится несколько кабанов, но расстояние было слишком большим, не разглядеть, да и неподвижно они как- то себя вели. Любопытство всё равно взяло верх и Илья, не смотря на то что за рекой были не его охотничья угодья, спустился и стал переходить по замерзшей реке в сторону поляны. Обнаружить на своей территории чужого охотника, ведущего активный промысел, чем сейчас и занимался Илья, всегда предшествовало неприятному разговору. Охотники старались избегать такой конфронтации, зачем напрягать и усложнять и без того нелёгкую жизнь, тем более у всех вокруг участки одинаково хорошие и богатые. Но Илья не собирался охотиться на поляне Саныча, просто хотел посмотреть, что это находится посередине лужайки. Может, соседи тоже соорудили солонец, а черные пятна – это брёвна с вырубленными лунками для размещения соли. Простое любопытство никто не мог запретить, так же как и прогуляться по чужой территории, а постебаться12 над Санычем по поводу его солончака святое дело, но сперва нужно увидеть криворукое строение.
Находясь в метрах тридцати, Илья остановился. Первый чёрный холмик на белом снегу, оказался кабаном, лежащим на боку. Сняв ружьё с плеча, оглядевшись вокруг, Илья снял оружие с предохранителя. Кабан не шевелился, не похоже, чтобы он был жив. Осторожно передвигая лыжами, направился в сторону кабана, держа ружьё наготове, осматриваясь вокруг, в надежде увидеть Саныча с его взрослыми сыновьями. Илья стал приближаться к кабану.
В метрах десяти стало понятно, что перед ним лежит действительно крупный кабан, спиной к Илье. В других чёрных холмиках в снегу, так же угадывались очертания диких свиней, всего их было пять штук, лежачих в разных сторонах на значительном расстоянии друг от друга. Илья опять остановился и огляделся вокруг, свиньи лежали неподвижно, а охотников, убивших их, заметно не было.
– Саныч! – крикнул в пустоту Илья, услышав своё эхо сквозь морозную пустоту.
Кабаны остались лежать на месте, значит, действительно мертвы. Саныч или его сыновья не ответили. «Может, ушёл за техникой, чтобы перевести убитую дичь к зимовью», – подумал Илья и продолжил движение к убитым свиньям. Это вполне возможно, Саныч или его сыновья подстрелили зверя, да так удачно, что убили сразу пять кабанчиков, вручную такой вес не утащить, тем более их зимовьё в пяти километрах отсюда, вот и отправились за Бураном с санями.
Приблизившись к крупному самцу секача, Илья замер, когда он шёл со спины кабана, ему не было видно, теперь же его взгляду открылась следующая картина – перед ним лежал убитый зверь с выпущенными наружу внутренними органами. Шея животного была разорвана, именно вырвана с куском плоти, а не перерезана ножом как это бы сделал человек. Сперва оглядевшись вокруг и не обнаружив опасности, Илья присмотрелся к следам вокруг, сразу приметив знакомый, вполне узнаваемый, но чересчур крупный след тигра – Амба, как его называют местные жители дальнего востока- нанайцы. Один отпечаток лапы был наиболее хорош, к нему и подошёл Илья. Испуганно оглянувшись вокруг, присел на корточки, чтобы разглядеть получше.
Лапа самой крупной кошки на всей планете внушала уважение. Раньше Илья видел следы тигра, но те по сравнению с этим были котята. В диаметре отпечаток в снегу был больше двадцати сантиметров, он вполне мог уместиться двумя своими ступнями сорок первого размера во внутреннюю часть следа. О таких размерах кошки он ещё не слышал. Представив сколько может весить данный экземпляр и какого размера сам тигр, Илья невольно присвистнул.
– Однако же.
Осмотрев кабана, у которого были вырваны внутренние органы и частично съедены, что вполне естественно для дикой кошки, Илья направился к другим кабанам. Две слева были чушками, самками, у них также были вырваны шеи с трахеей, одна вспорота, другая целая с неестественно вывернутой головой.
– Д-а-а-а, ну и силище! – произнёс Илья, увидев, что голова крепкого лесного животного вывернута так, словно это нежная мышка, пойманная домашней кошкой.
Но сопоставив след Амбы, а соответственно возможный его рост и вес, понял, что данные кабанчики весом под восемьдесят килограммов и вправду, для такого исполина, словно мышки в лесу. Не задерживаясь возле двух самок, направился к дальним двум тёмным холмикам, лежащим чуть ближе к реке и его охотничьим угодьям.
Ещё не доходя распознал, а может быть, почувствовал недавнее присутствие человека. Следы поменяли свой характер, стали более отчётливыми. Приблизившись к двум свинкам, лежащими друг от друга на расстоянии пяти-шести метров, убедился в своём предчувствии: одна дикая свинья была без двух задних ног, тут явно поработали ножом, отрезав две ноги с убитых тигром свиней – вон шеи вырваны, вспороты обе. Следы человека тоже присутствовали, две ровные полоски от лыж уходили с места бойни, прихватив две задние ноги с собой в сторону, где находится зимовьё Саныча.
«Ох ты какой шустрый, Саныч, или кто это был, может кто-то из его сыновей, успели ограбить Амбу и скрыться», – подумал Илья и тоже задумался о чем-то подобном. Мясо в зимовье всегда пригодится, не пропадать же добру, но, подумав, решил не осуществлять задуманное. Не из- за того, что ему было жалко тигра, нет, просто свиньи лежали на территории Саныча, а он ещё тот сварливый старикашка, весь мозг за взятую им падаль выест, такой уж у него характер, сам не возьмёт и другим не даст. Ещё раз осмотрев место побоища, Илья вернулся назад на свой участок, направился к первому своему солонцу.
Через час, осмотрев места возможной охоты на копытных, он приметил вполне пригодные, вызывающие оптимизм следы изюбря. Поставил ещё пять капканов на соболя и хорька, отправился в обратную дорогу.
Обратная дорога давалась куда легче, идти по уже проложенной им лыжне, быстрее и веселее, капканов за спиной поубавилось в разы, теперь он шёл вниз по течению, а значить спускался. По дороге назад появился повод порадоваться удачной охоте, на обратном пути проверяя установленные капканы. Снял одного зайца и крупного соболя, можно сказать, день прожит не зря. Вернулся в избушку, когда солнце катилось к закату, не мешкая сходил за водой на речку, набрал снега с горкой в бочку, занёс в избу, растопил печку, зажёг лампу и приступил свежевать сегодняшнюю добычу, попивая горячий чай.
