Ее осторожный поцелуй был тут же подавлен его напором, он с жаром впился в ее губы, терзая, пробуя их на вкус. Дернул края ее рубашки, так что пуговицы отлетели в стороны, жадно обхватил руками, с наслаждением сминая упругую грудь.

Ему показалось, что в руку попало что-то твердое. Мужчина не хотел отвлекаться, попытался отбросить предмет, но рука Ивы сплелась вокруг его, не давая это сделать. А в следующую секунду девушка попыталась обнять и прижаться к нему.

Только чутье оборотня позволило ему понять и предотвратить то, что должно было произойти. Он толкнул девушку от себя, с удивлением обнаружив в руках один из своих кухонных ножей.

– Ты… – у него не хватало слов от осознания того, что только что чуть не произошло. Стоило представить кошмар, который мог бы сейчас начаться, на всем теле вставали дыбом волосы. – Ты пыталась заставить меня… убить тебя.

Ива сидела на полу, пытаясь отдышаться. Ее губы покраснели и чуть припухли от поцелуев, а порванная рубашка придавала ей невероятно порочный вид.

– Вы усыпили меня и надели следящий браслет. Вряд ли дальше в этом доме меня ждет хоть что-то хорошее, – хрипло произнесла.

– Ты хоть понимаешь, что бы было, если бы я убил тебя? – дрожащим от гнева голосом спросил Георг.

– Да. Вы бы попытались меня спасти. «При совокуплении регенерация оборотня передается подходящей для воспроизводства потомства девушке», – она произнесла это, как будто цитировала учебник. Впрочем, так, наверное, и было. – Но если я рассчитала удар лезвием правильно, то истекла бы кровью раньше, чем у вас получилось бы сделать хоть что-то. Так что вы бы только перемазались кровью.

– И зачем тебе это?! – рявкнул он, наконец понимая, в какое дерьмо только что чуть не вляпался. – Тебе жить надоело?! Ты хоть понимаешь, какой скандал мог бы быть из-за всего этого?

– Так в этом и смысл, – она пожала плечами, даже не делая попыток встать. – Скандал было бы невозможно замять. Слишком много всего про меня писали в прессе. Да, я бы погибла. Но, может, это хоть что-то изменило бы для других девушек, которых каждый день продают таким, как вы.

Георг не знал, чего ему хотелось больше – поаплодировать ей или прибить за то, что попыталась его подставить.

Несмотря на гнев, оборотень постарался выдавить из себя улыбку. Правда, по тому, как дернулась от нее девушка, улыбка вышла жутковатой:

– Давай так, – почти пропел он, – ты больше не творишь подобных глупостей, будешь паинькой, поизображаешь из себя дурочку на людях, которая в восторге от того, что теперь замужем. Это то, чего хотят сейчас от тебя общество и республика. А я… взамен мы сведем наше общение к минимуму. Я обещаю больше не усыплять тебя. Водить по светским мероприятиям. Позволю видеться с родителями и сестрой. Идет?

Ива на мгновение задумалась.

– Дурочку я изображать не хочу. Быть собой – это единственное право, которое у меня осталось.

Георг на это только прикрыл ладонью глаза, обреченно вздыхая. Ну до чего же упрямая!

И теперь он точно знал, что правду о себе нельзя рассказывать. Он сам жив только до тех пор, пока притворяется. Быть собой в его случае – непозволительная роскошь.

Утро смазанным пятном встало перед глазами.

Вчерашний день казался бесконечно далеким и таким же туманным, как и ожидающее меня будущее.

Выбравшись из кровати, посмотрела на себя в зеркало – прежде яркие зеленые глаза сейчас казались выцветшими и посеревшими, белые волосы висели спутанными колтунами.

Вздохнув, тоскливо поплелась в ванную.

После неудавшейся вчерашней попытки подставить оборотня я чувствовала себя сломленной и выжатой, а потому в душе терлась мылом и мочалкой с удвоенной силой. Словно пена и вода могли смыть с меня весь вчерашний день.

Просушила волосы феном, расчесала, пусть и не без труда, выбрала из шкафа короткое платье (других там попросту не было).

Оглядывая сложенную одежду, удивлялась одному – вся она идеально подходила под мой размер. Я, конечно, неоднократно слышала, что девушки в Хозяйственных Академиях все на одно лицо, но чтобы еще и на одну фигуру… Все подбиралось специально под меня?

«Что за чушь! Георг изначально искал себе в невесты девушку определенной комплекции, вот и все. Может, у него глаз на сорок четвертый размер наметан?» – рассердилась на саму себя за глупые мысли.

Так или иначе, к завтраку я вышла при полном параде, да еще и нанеся легкий макияж найденной в тумбочке под зеркалом косметикой. Так я чувствовала себя увереннее, словно бы краска на лице была броней, скрывая меня настоящую.

Кухню нашла по запаху свежего хлеба и легкому шкворчанию. Она оказалась в самом конце длинного коридора, в противоположной от спальни стороны.

– Ну наконец то! – вместо приветствия сердито выдал Георг. – Ну ты и соня.

Оборотень выглядел… странно. На нем была белая рубашка с закатанными рукавами, черные брюки, цветастый фартук.

Мужчина снял с плиты сковородку и вывалил часть оттуда на тарелку.

– Надеюсь, ты будешь омлет? Ничего другого приготовить уже не успеваю, а нам надо бежать, – он пододвинул тарелку ко мне, выкладывая рядом столовые приборы. Все они были пластиковыми. – Чай, кофе, сок, молоко, воду?

– Кофе без сахара, – осторожно попросила я, не уверенная, что все еще не сплю.

На всякий случай ущипнула себя.

– Ты сам это приготовил? – неуверенно поковыряла вилкой. Пахло так, что рот непроизвольно наполнялся слюной, а живот начинал урчать, напоминая, что я ничего не ела со вчерашнего утра. Запихала маленький кусочек в рот – вкус у омлета был замечательный.

– А ты видишь здесь еще кого-то? – шутливо спросил оборотень, оглядываясь по сторонам. – Хотя я бы мог заказать доставку… Так что да, сам.

Он поставил передо мной кружку ароматного кофе.

– И там нет снотворного?

– Это было бы хорошим решением, да? – он подмигнул, но в ответ на мой сердитый взгляд добавил: – Я привык держать свои обещания. Видишь ли, я очень честный, даже если все вокруг считают, что это не так. Поэтому ты идешь со мной.

– Иду с тобой, потому что ты честный?

– Идешь со мной, потому что одну дома я тебя не оставлю после вчерашней выходки, – лицо оборотня разом помрачнело, в голосе послышался металл.

Улыбка сошла с него, как талый снег с дороги. Желтые глаза блеснули недобро, по-звериному. Образ радушного хозяина в фартуке сменился так резко, контраст был так велик, что я невольно вжалась в спинку стула.

«Нельзя расслабляться рядом с оборотнем. Он не твой друг», – пришлось напомнить себе.

– И… куда мы идем? – я кашлянула, чтобы сбить неловкость.

– Куда бы мы ни шли, твоя задача – молчать и не мешать. Надеюсь, мы договорились.

Нужно было поесть побольше, но теперь кусок не лез в горло. Я обреченно отодвинула от себя тарелку.

Георг на это только пожал плечами и скинул фартук.

– Что ж, если ты готова, то – на выход.

Поездка в машине была длинной и скучной. Последние два года я провела, в основном, в студенческом городке на Севере. А потому отвыкла от шума большого города, пробок, бесконечных потоков куда-то спешащих пешеходов.

Бизнес-центр, около которого мы остановились, хоть и возвышался над всей этой суетой, но и сам был ее средоточием. Стоило войти внутрь, у меня перехватило дыхание. Здесь звонили телефоны, люди переговаривались и громко спорили прямо в холле, кто-то кричал, чтобы подержали лифт.

– Больше похоже на муравейник, – пробормотала я, но Георг, несмотря на окружающий шум, услышал, усмехнулся и по-хозяйски меня приобнял.

– Пожалуйста, потерпи, пока дойдем до кабинета, – шепнул он мне на ухо, а вид у него при этом стал как у кота, наевшегося сметаны.

Но, как оказалось, дойти до лифта было не таким-то легким квестом.

Все находящиеся в холле наперебой стали здороваться, пытаться пожать Георгу руку, а то и сразу обе, поздравлять с помолвкой, а самое ужасное – спрашивать, когда будет вечеринка по случаю помолвки и пригласят ли туда их.