Без особого аппетита откусывая от взятого на ходу сэндвича, Фьор медленно бродил вдоль автокараванов обоих цирков, бесцельно наблюдая за происходящим. В атмосфере витали запахи радости и праздника – почти позабытое ощущение, в «Колизионе» его никогда не было, даже во время представлений. Видимо, это какой-то универсальный закон жизни: те, кто дарит праздник другим, сами его никогда не чувствуют. Вот и «Колизион», создавая праздник для зрителей, сам никогда не был его частью. Во всяком случае, не той его частью, которая этим наслаждается. То, что являлось праздником для зрителей, для циркачей было изнурительной, тяжелой работой. Фьор уже отвык от легкого смеха, непринужденных бесед и довольных, расслабленных лиц людей, которые так давно жили в постоянном страхе удаления, что уже с этим смирились.

Взгляд неожиданно приковала к себе фигура, крадущаяся вдоль закрытого трейлера Сола; Фьор про себя по-прежнему называл его именно так, а не «трейлером Графини» или «трейлером директора». Издалека фаерщик не видел лица и не мог понять, кто это. Не мог даже разобрать, свой это или кто-то из «Обскуриона», темные штаны и куртка могли принадлежать и тем и другим. А еще этот кто-то держал под мышкой небольшой прямоугольный предмет.

Остановившись у двери, фигура взялась за ручку, и Фьор напрягся. Кто это? Что ему нужно в трейлере?

Прежде чем войти внутрь, фигура воровато оглянулась, и Фьор наконец увидел, кто собирался совершить взлом с проникновением. Кабар.

Дождавшись, когда за метателем ножей закроется дверь, Фьор подошел к трейлеру и осторожно заглянул в окно. И увидел то, что ожидал: Кабар крутился около принтера, открывал все, что открывается, выдвигал все, что выдвигается, нажимал на все кнопки, на которые только можно нажать, и даже пару раз с досадой стукнул по корпусу кулаком. Было совершенно очевидно, что метатель ножей отчаянно хотел заставить принтер заработать, чтобы утвердить свою власть над «Колизионом».

Принтер не реагировал ни на ласковое обращение, ни на грубость.

Оставив тщетные попытки, Кабар взял прямоугольный предмет, который издалека заметил Фьор, и оказалось, что это ноутбук. Раскрыв его, метатель ножей некоторое время над ним колдовал, а потом поднес к принтеру.

Фьор до последнего не понимал, зачем Кабару ноутбук, но когда тот развернул его немного боком, фаерщик рассмотрел изображение на экране. Это была цирковая афиша.

Еще мгновение назад раздумывавший, а не уйти ли ему, теперь Фьор намертво приклеился к своему месту, только бросил быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит. К счастью, циркачи по-прежнему были поглощены общением с коллегами и на него не обращали внимания.

Фьор снова приник к окну. Кабар суетливо носился с ноутбуком вокруг принтера, но последний пока так и не торопился ничего распечатывать. Фьор перевел дух. Он предполагал, что вряд ли этот принтер можно использовать по прямому назначению: подключить его к ноутбуку и распечатать документ. И все же на короткое мгновение у него закралось сомнение: а вдруг у Кабара получится? А следом за этой мыслью появилась еще более пугающая: а что, если все директора так делали? Нет никакой мистической силы, нет никакой высшей воли, которая отправляет их в странствия по самым неожиданным и странным маршрутам; есть только хитрые директора, которые сами готовят и печатают афиши…

Отчаявшийся Кабар достал из внутреннего кармана кабель, один конец воткнул в ноутбук и принялся осматривать принтер, ища нужный разъем. Так ничего и не найдя, метатель ножей в сердцах вырвал шнур из ноутбука и в ярости отбросил его в сторону. Фьор несколько успокоился; не получится у Кабара ничего распечатать!

Снова бросив взгляд через плечо, фаерщик увидел, что его заметили. Не стоит и дальше привлекать к себе внимание, тем более и так уже понятно, что не получит Кабар афишу, ни настоящую, ни даже поддельную.

Запахло паленым – и не образно выражаясь. Фьор опустил взгляд и увидел, что под ногами у него уже образовалась небольшая огненная лужица, и язычки пламени начали облизывать шину колеса.

Быстро погасив огонь, фаерщик торопливо отошел от белого трейлера. М-да, ситуация с огнем становится все хуже, а сам Фьор начинает представлять серьезную угрозу и для себя, и для цирка. Что же ему делать? Даже спросить совета не у кого, в цирке нет настоящего директора. Точнее, есть, но никто не знает, кто это.

Фьор и не заметил, как ноги сами принесли его к цыганской кибитке. А когда он увидел, где оказался, то понял, что именно это и было нужно. Он должен еще раз войти внутрь и либо «починить» свой дар, либо получить другой, если, конечно, цирк решит его ему дать. Ну и, разумеется, всегда оставался вариант «сойти с ума», но рядом с вариантом «случайно сжечь весь цирк и себя» он уже не казался таким ужасным.

Еще даже ни разу не подергав ручку, ни разу не нажав на дверь, Кристина уже знала, что та не откроется. Либо ее заперли снаружи, либо, что в реалиях «Колизиона» куда более вероятно, кибитка сама решила ее не выпускать.

И все же, несмотря на это, Кристина все равно попыталась открыть дверь, изо всех сил налегая плечом, а затем на всякий случай постучала по ней кулаком и закричала:

– Эй, кто-нибудь! Помогите! Выпустите меня отсюда!

А потом вспомнила, что оставила совсем рядом с кибиткой воздушного гимнаста, и закричала еще громче, не особо, впрочем, надеясь на успех:

– Мануэль! Мануэль, ты меня слышишь? Помоги! Открой дверь!

И хотя в глубине души Кристина знала, что никто не придет ей на помощь, она все равно провела некоторое время у двери, напряженно вслушиваясь в то, что происходит снаружи, и надеясь, что вот-вот подойдет подмога. Но когда стало совершенно очевидно, что все это тщетно, она сползла спиной по двери прямо на пол, положила руки на колени и спросила, обращаясь к таинственному полумраку:

– Ну и что дальше? Думаешь, на этот раз у нас получится лучше, чем в прошлые?

Лежащий на полу телефон издал короткое жалобное треньканье и затих.

– Что, хочешь, чтобы тебя подняли? – спросила у него Кристина и вдруг подумала, что ведет себя как героиня мультика «Красавица и чудовище», разговаривая с предметами, словно с одушевленными существами. Может, это такая форма сумасшествия, которое ее все-таки настигло за то, что она так часто заходила в кибитку? – Ну ладно, подыграю тебе.

С этими словами Кристина подняла старинный аппарат, положила трубку на рычажки и понесла его на прежнее место.

В углу послышался какой-то подозрительный шорох, что-то скрипнуло за спиной, что-то скрежетнуло в темноте. По спине поползли было мурашки страха, но Кристина как-то устало вздохнула и попросила, сама не уверенная, к кому обращается:

– Слушай, может, сегодня обойдемся без этих спецэффектов, а?

Шумы, звуки и шорохи прекратились как по команде. Обведя кибитку взглядом, Кристина удовлетворенно кивнула.

– Спасибо, – поблагодарила она и водрузила телефон на место. – Ну как? Тут хорошо? – спросила она.

Телефон разразился трелью.

– Опять? – укоризненно вздохнула Кристина и с сомнением посмотрела на позолоченный винтажный аппарат. Стоит отвечать или нет?

Кристина где-то читала высказывание о том, что только безумец, делая одно и то же, рассчитывает в конце концов получить другой результат. Она уже не раз снимала трубку, но разговора не вышло. На что она надеется в этот раз?

Телефон продолжал звонить, и Кристине даже показалось, что он слегка подпрыгивал на месте.

– Ладно, – нехотя проворчала она, – я отвечу. Но только при условии: я тоже хочу получить ответы! Ну, хоть какие-то!

Кристина подняла трубку и услышала привычное шуршание и пощелкивание. Но на этот раз она не стала говорить: «Алло», а просто слушала и ждала – сама не зная чего.

Пол резко пошатнулся под ногами, и Кристина едва не упала. Ухватившись за край стола, она сумела удержать равновесие и попыталась понять, что происходит, – пол продолжал дрожать и слегка качаться под ногами. А потом ее осенило: да они же поехали! И теперь будут ехать до самой ночи! А это значит, что она застряла тут надолго; пока они в пути, никто не будет ее искать. Риона решит, что она осталась в трейлере Мануэля, Мануэль же не в том состоянии, чтобы беспокоиться о ней, ему самому сначала надо прийти в себя. А больше ее искать, пожалуй, никто и не будет. Ну, разве что Фьор, он очень хотел обсудить те странные видения, которые у них, кажется, общие, но так как они договорились, что это не срочно, фаерщик вряд ли начнет ее поиски до того, как цирк остановится вечером на ужин.