Но она не знает.
Ей не понять, что значит быть ведьмой Сомниатис, связанной с королем древней кровной клятвой. Если бы перед этой женщиной поставили тот же выбор, что и передо мной, не сомневаюсь, что она поступила бы так же. Она не ведает, что может случиться, если я попытаюсь нарушить правила.
Тем не менее, как только незнакомка скрывается из виду, я тут же поворачиваюсь к матери, не в силах сдержаться:
– Думаешь, она будет избегать леса и не станет собирать цветы для дочери? – Это глупый вопрос, и в тот момент, когда я произношу его вслух, мне хочется взять слова обратно.
– Какое это имеет значение? – Голос Теолы пронизан недовольством. – Пока мы получаем необходимое количество душ, нас не должно беспокоить, кому они принадлежат.
Я знаю, что она права.
Важно, чтобы к концу месяца у нас было хотя бы сто душ. Этого достаточно, чтобы король мог сохранить бессмертие и продолжить свое правление.
– Ты не согласна, Селестра? – спрашивает мать, когда я замолкаю.
Она предупреждающе смотрит на меня, вынуждая кивнуть.
– Конечно, нет, – отвечаю я.
Искусная ложь.
– Мои ведьмы не задаются такими вопросами.
Король пристально смотрит на меня.
Его глаза чернее самой темной ночи.
– Тебе следует это усвоить, Селестра, – говорит он. – Если тебе когда-нибудь удастся стать одной из них, а не остаться простой наследницей.
Я склоняю голову и стискиваю челюсти.
Он называет меня наследницей, как будто это оскорбление. Так и есть, пока я не стану полноценной ведьмой Сомниатис.
Наследники магии бесполезны, пока им не исполнится восемнадцать лет и они не будут связаны с королем клятвой крови, готовые обучиться истинной магии после смерти старой ведьмы. До тех пор я никому не интересна.
Иногда я чувствую себя сорняком, который вырос в чужом саду и никак не может слиться с остальными растениями.
Остаток вечера проходит так же.
Стража водит людей туда и обратно, несчастные стоят на коленях, пока Теола рассказывает об их грядущей судьбе чуть ли не со скукой. Предательство со стороны верных друзей, утопление в местной реке или ранение в переулке возле таверны, которую они посещают каждый вечер.
Испуг сочится из глаз людей, когда они узнают о собственной смерти. Они ведут себя так, словно на них наложили проклятие, а не выполнили их просьбу.
На протяжении всего вечера я молчу, нарушая тишину, только когда необходимо рассказать о правилах Фестиваля. Десятки раз я отрезаю пряди, спускаюсь по лестнице и наблюдаю, как король жадно смотрит на каждого, кто вступает с ним в сделку.
Каждую новую душу он поглотит с помощью магии моей семьи.
Лишь немногие из них доживут до середины пути и исполнят свое желание.
Никто не сможет пережить второй этап испытания, даже если будет достаточно безрассуден, чтобы попытаться.
Глава 3
Нокс
Я хорош во многих вещах, но лучше всего у меня получается выживать. Это дается мне с необычайной легкостью и сопровождается едва заметными шрамами. Конечно же, я умею драться, но это еще не все.
Величайшим навыком, которому научил меня отец, было то, как расположить к себе людей. Как проникнуть в чей-то разум и убедить, что я достоин доверия.
Что во мне есть что-то особенное.
У всего есть предел, но точно не у обаяния. И теперь я нуждаюсь в нем больше, чем когда-либо.
Мы приближаемся к Парящей Горе, чтобы взобраться на вершину.
– В списке твоих самых глупых идей эта определенно занимает первое место, – говорит Мика.
Я смотрю на своего лучшего друга и товарища, солдата Последней Армии, с ухмылкой. Он поправляет меч и следит за толпой людей позади нас.
Мика всегда подозрительно относится ко всем, кроме меня.
– Ты составляешь список всех моих плохих идей?
Мы ступаем на заколдованную платформу – тонкий лист искусно обработанного золота, закрепленный возле невероятно высокого дерева.
Это самый быстрый путь на Гору. Туда, где находится королевский замок.
Мика кивает.
– Чертовски длинный список.
Я пожимаю плечами. Он прав.
– Она точно не первая, – отвечаю я. – А как же тот случай во время вступительных испытаний, когда мы решили проникнуть в каюту сержанта и украсть его…
– Ладно, ладно, – быстро произносит Мика, явно не желая, чтобы я повторял эту историю вслух. – Это вторая глупейшая идея, которая когда-либо посещала твою голову.
Он не ошибается. Не стоит отказываться от предоставленной возможности из-за потенциальных опасностей. Иногда самые рискованные идеи приносят наибольшую пользу.
– Знаешь, еще не поздно передумать, – предлагает Мика.
Заколдованная платформа начинает подниматься все быстрее и быстрее, унося нас в небесную высь. Я гляжу вниз, на людей, которые кажутся такими крошечными и едва заметными.
На острове Вистилиада король построил свою империю.
Отсюда он выглядит умиротворенным, почти красивым, в чем может соперничать с южным островом Полемистес.
Но это ложь.
Я до сих пор слышу, как волны Бескрайнего моря разбиваются о лодки и землю, словно захватчик, пытающийся прорваться внутрь. Черные воды бурлят, отказываясь замерзать даже в разгар зимы, когда улицы городов покрывает пелена снега. Люди топят лед и пьют талую воду. Даже в летние дни – как сегодня, когда палит солнце, – черная вода бурлит проклятой магией, которую влил в нее король.
– Если ты боишься, можешь не идти, – говорю я Мике.
Платформа достигает вершины, и я быстро схожу, проносясь мимо стражников на входе.
Территория замка прекрасна: она окружена бесконечной зеленью и живыми изгородями со сладкими фруктами. Даже скалы сверкают серебром. Люди говорят, что они вырезаны из падающих звезд.
Вся эта красота вынуждена сдерживать настоящих монстров.
Мика спешит следом, стараясь не отставать.
– Я не боюсь, – протестует он. – И я не оставлю тебя на растерзание волкам.
Я закатываю глаза.
– Сирит не волк. Он простой человек.
– А ведьмы? – возражает Мика приглушенным голосом. – Они не люди, и их не так легко убить, как тебя или меня. Магия защищает их даже от смерти. Ведьмы так же бессмертны, как и сам король.
– Ведьма, – поправляю я, понизив голос, пока мы идем по дорожке, окруженной стражей.
Это место представляет собой крепость.
Удивительно, но даже бессмертный король пытается защититься от возможных врагов.
– На самом деле есть только одна ведьма, – напоминаю я Мике. – Дочь Теолы еще долгие годы не раскроет свои истинные силы. С ней не будет никаких проблем.
Мика быстро переводит взгляд на стражников замка, дабы убедиться, что никто из них меня не слышит.
– Не мог бы ты говорить тише, когда рассуждаешь о заговоре, – шипит он. – Скрытность, Нокс. Скрытность.
Я качаю головой и останавливаюсь.
– Тебе действительно следует остаться снаружи.
Мика превращается в настоящую обузу, когда его нервы берут верх, а это последнее, что мне сейчас нужно.
Он выпрямляется, и его рука скользит к мечу.
– Я сказал, что не позволю тебе войти туда в одиночку, – упрямо отвечает он.
Мне правда приятно это слышать. Но такая жертвенность не обязательна.
Я возвращаю его руку в прежнее положение.
– Расслабься, солдат, – легко произношу я, дабы дать ему понять, что я не нервничаю. – Понежься на солнышке, поухаживай за симпатичной стражницей. Подожди меня здесь.
Мика закатывает глаза, когда пытается решить, слушать меня или нет.
– Если ты не вернешься через десять минут, я приду за тобой, – говорит он.
Я ухмыляюсь.
– Если я не вернусь через десять минут, от меня уже ничего не останется.
_____
Войти в королевский замок – все равно что попасть в тюрьму.
Стены высокие, черные и темные, как глаза короля. Высокие, как облака в небесах. Под потолком развеваются золотистые нити.
Мраморные полы так сильно напоминают Бескрайнее море, что я всякий раз ожидаю, что провалюсь в воду, а не наступлю на плитку.