– Думаешь, Кашин может быть владельцем ноу-хау? Или совладельцем…

– Видно будет. Разберёмся, – снова пообещал Одинцов.

Ева бросила последний взгляд на рябые скулы русского физика и открыла в макбуке следующее досье с фотографиями.

На контрасте с Кашиным этот персонаж списка Дефоржа выглядел особенно ярко. Такая располагающая внешность бывает у артистов и политиков – что, впрочем, почти одно и то же. Озорные чёртики в глазах придавали ему шарма. От внешности учёного веяло успехом и уверенностью в себе.

– Так-так-та-а-ак, – протянул Одинцов, – опять француз…

ГАСТÓН ШАРЛЕМÁНЬ, 50 лет.

Представитель медицинской династии, продолжатель дела отца. Сочетает в себе таланты учёного и бизнесмена. Автор бестселлера «Восстание приговорённых к смерти» о борьбе со старением. Владелец исследовательской компании Methuselah LLC.

– По-русски это значит Общество с ограниченной ответственностью «Мафусаил», – машинально перевела Ева.

– То есть Бутсма у нас остряк, а этот – амбициозный и хитрый, – заключил Одинцов. Для разгадки предыдущих тайн он вместе с компаньонами штудировал Ветхий Завет и знал, что Мафусаил прожил дольше всех библейских персонажей – без малого тысячу лет. А ограниченная ответственность позволяет владельцу бизнеса не отвечать по финансовым обязательствам своей компании.

– Не завидуй, – сказала Ева, и они продолжили читать.

Шарлемань прославился благодаря исследованиям активности мозга покойников. Он обнаружил, что через две-три минуты после остановки сердца и прекращения подачи крови мозг ещё три минуты выдаёт серию мощнейших электрических импульсов, которых не генерировал при жизни.

Мистики пробовали объяснить этот эффект отделением души от тела и называли его причиной предсмертных видений вроде света в конце тоннеля. Появилась теория о том, что лавинообразные импульсы представляют собой разрядку цепи нейронов, которые от недостатка кислорода теряют способность удерживать электрический потенциал.

В отличие от коллег Шарлемань считает всплеск активности мозга попыткой восстановить работу сердца. Это элемент посмертной жизни, которая происходит у покойных в течение нескольких дней: определённые гены функционируют и проявляют в мёртвом теле более высокую активность, чем в живом.

До знакомства с Муниным и Евой, всего полгода назад, Одинцов не предполагал, какой колоссальный объём новой информации можно уложить в голове за небольшой промежуток времени. Но с тех пор он здорово продвинулся благодаря компаньонам и получил представление об основах биологии. Это позволило хотя бы в общих чертах разобраться с экспериментами Шарлеманя.

Живой организм строит себя из белков. ДНК содержит их образцы, наследственный материал. Организм создаёт временную копию образцов – информационную РНК – и на этой матрице синтезирует белки для строительства.

Шарлемань обнаружил, что у покойников больше тысячи генов продолжают производить РНК и копировать на неё информацию из ДНК. Причём одни гены включаются короткими импульсами через несколько минут после смерти, а другие сохраняют постоянную активность до четырёх суток. Всё это время на матрице происходит синтез белков, то есть в генетическом отношении покойник живёт энергичной жизнью…

…и его организм напоминает компьютер: когда системы начинают отключаться, он пробует восстановить их работоспособность, используя базовую программу регенерации.

Кроме исследования этого феномена, лаборатория компании Methuselah занималась и другими направлениями. В меморандумах Дефоржа было сказано:

Шарлемань проводит разнообразные эксперименты на саламандрах и моллюске Elysia chlorotica – восточной изумрудной элизии. Это единственное животное, способное к фотосинтезу. Элизия добывает из водорослей хлоропласты и с их помощью подзаряжается энергией солнечного света, как растение. Фотосинтез обеспечивают гены, которые уникальный моллюск заимствует у водорослей и встраивает в свою ДНК.

– Хорошо быть зелёным слизняком, – пробормотал Одинцов, когда узнал, что молодой элизии достаточно две недели есть водоросли, чтобы дальше чуть ли не всю многолетнюю жизнь обходиться вообще без еды, просто нежась на солнце. – Вот это, я понимаю, универсальный солдат!

Ева неодобрительно глянула на него и открыла досье с фотографиями худощавой китаянки. Судя по гладкому кукольному лицу, ей было от силы лет сорок, но в сопроводительной записке говорилось другое.

ЧЭНЬ ЮШЕНГ, 66 лет.

Доктор медицины, профессор университетов Италии, Франции и США. Сторонница эффективного соединения методов древних восточных целителей с достижениями современных медиков. Утверждает, что уже рождён первый человек, который проживёт тысячу лет. Предлагает различными способами регулярно продлевать жизнь стареющим людям на 10-20 лет, чтобы они доживали до очередного прорыва в омолаживающих технологиях.

Таким образом, согласно Чэнь Юшенг, человек шаг за шагом продлит своё существование на 50-100 лет, в течение которых будет разработана совершенная терапия, позволяющая омолодиться до состояния 30-40-летнего и пребывать в нём неограниченно долгое время.

– Ещё одна оптимистка, – сказал Одинцов, припомнив Абрахама Бутсму. – Хотя логика во всём этом есть…

В досье было сказано, что Чэнь Юшенг практикует китайскую терапию чжэнь-цзю – иглоукалывание или прижигание особых точек на теле – и увлечена диетическим питанием: китаянка оказалась поклонницей Николы Теслы.

Пришлось Одинцову искать в интернете справки о гениальном физике, который собирался прожить до ста сорока лет и разработал для этого собственную стратегию. Тесла ежедневно проходил больше пятнадцати километров и много плавал. Ел всего дважды – калорийный завтрак в семь утра и белковый ужин в семь вечера. Питался овощными супами, молоком и кашами, не употреблял мяса и фасоли, щавеля и чечевицы, которые закисляют желудок. А кроме того, физик отказался от сексуальной жизни.

Одинцов был согласен с Теслой насчёт ходьбы и плавания; не возражал против каши – хотя лучше всё-таки с мясом, но последний пункт ему категорически не понравился.

– Зачем тогда вообще жить? Просто чтобы жить?! На кой нужна такая жизнь?

– У Теслы была миссия, – строго сказала Ева. – Он до самой смерти оставался величайшим изобретателем всех времён.

– Что, и сто сорок лет прожил?

– Нет. Но когда в восемьдесят один его сбила машина, он лечил сломанные рёбра сам, без врачей. И ещё позже самостоятельно вылечился от пневмонии. – Ева вздохнула. – А умер в восемьдесят шесть. От чего – неизвестно. Вроде бы тромб оторвался. И на вид ему давали не больше сорока пяти.

– В Одессе говорят: как покойник питается, так он и выглядит, – глубокомысленно заметил Одинцов.

Он ещё некоторое время читал о том, как Чэнь Юшенг исследовала способы усиления иммунитета, разыскивала описания диет в древних китайских манускриптах, обобщала опыт европейских последователей Теслы и адаптировала его к современным условиям – с учётом существующих продуктов, ритма жизни и прочих нюансов…

– Знаешь такую балерину – Майю Плисецкую? – спросил Одинцов у Евы. – Я в балете ничего не понимаю, но тётка великая однозначно. Танцевала лет до восьмидесяти, по-моему. Тоже миссия. Не хуже, чем у Теслы твоего… А когда её спрашивали, какую надо соблюдать диету, чтобы оставаться стройной и подвижной, отвечала: «Не жрать!».

– Кстати, я проголодалась, – сказала Ева.

Терраса прибрежного ресторана была удобна ещё и тем, что компаньоны могли не отвлекаться от работы ради еды. Ева заказала себе пхукетского лобстера на банановых листьях с гарниром из свежих фруктов. Близился вечер, и Одинцов тоже решил перекусить, но его отвлёк звонок Дефоржа, который резко ускорил ход событий.

– Чэнь Юшенг получила несколько странных мейлов, – сказал по телефону француз. – Очень странных.

Одинцов не сомневался, что люди Дефоржа присматривают за фигурантами списка учёных. Значит, и в почту залезли… «Молодцы», – подумал он, а вслух спросил: