– Стой, стой, Майкл, – взмолился Джейк. – Я расскажу тебе.

– Давай излагай, я слушаю.

– Сегодня перед обедом я ехал к себе в отель. По дороге я врезался в дорогую машину, которая резко затормозила перед светофором. Из неё выскочили двое парней с битами и чуть мне не устроили суд Линча за нанесённый ущерб. Я предложил им решить это дело по-мирному, как у вас говорят, замять за деньги. Они сначала не соглашались, а потом, поняв, что я иностранец, согласились взять бабки, но ту же сумму какими-то «гринами». Я согласился, хотя не понял, что это за деньги, надеясь, что баксы их тоже устроят. Глянул в салон – а сумки моей нет. Я не смог расплатиться с парнями, а они сняли с машины номера и дали телефон, чтобы я позвонил и узнал, куда должен принести деньги, чтобы вернуть номера.

– И это всё, Джейк? Ну развели тебя, Джейк, дело обычное. Такое у нас случается на каждом шагу, а ты сразу – швах!.. Принесёшь им деньги и получишь свои номера. А денег-то много в сумке было?

– Восемьсот долларов.

– Не пойму, из-за чего ты так расстроился, а? Это же мелочи жизни. Ну баксы ещё заработаешь – какие проблемы?

– Да дело в том, что в этой сумочке были ещё документы: удостоверение об аккредитации, водительское удостоверение, документы на машину и ещё кое-что…

– А паспорт, журналистское удостоверение тоже пропали?

– Нет, это я всегда ношу при себе.

– Ну так в чём проблема? Всё это элементарно восстанавливается. Хлопотно, конечно, понимаю, но не смертельно.

– Да там, Майкл, были ещё бумаги, там была ещё статья, которую я готовил для «Нью-Йорк таймс».

– И что, важная статья, сенсация? – спросил Павел.

– Да, очень важная, если я не отошлю её в издательство до послезавтра, то со мной разорвут контракт и я стану безработным, – соврал Джейк. – Я тебе всё рассказал, Майкл, ты поможешь мне?

– Ну, коллега, это будет недёшево. Как у вас говорят, всему есть своя цена. Мне придётся обращаться к нашим, а это дело рискованное, ваши-то начеку и засекут наших агентов. Не знаю, удастся ли их убедить? Попробую. Но пообещай, Джейк, если я тебя выручу, то ты устроишь меня в «Нью-Йорк таймс» штатным корреспондентом – таким, как ты.

– О, Майкл, это почти невозможно и будет стоить больших денег.

– Так дело не пойдёт, Джейк, ты просишь меня о помощи – я иду на риск раскрытия наших агентов… Ты как вообще считаешь – это возможно? Но я готов рискнуть, а ты не рискуешь практически ничем. Ну смотри сам. В таком случае зачем это мне надо? Дело твоё, но не мне тебе объяснять: расследование тогда успешно, когда проводится по горячим следам. Да и если мне это удастся, то деньги вернуть не получится. Шпана денег не вернёт, я эту публику знаю.

– Я согласен, Майкл.

– Хорошо, но слово джентльмена – агента ЦРУ в данном случае – не прокатит, Джейк, пиши расписку.

Через день Павел пригласил Джейка к себе на квартиру и вручил его сумку со всеми документами и каким-то текстом на папиросной бумаге, свёрнутой в трубочку. Радости Джеймса не было предела. Он пригласил Павла в ресторан и угощал самым дорогим виски, икрой и крабами и при этом клялся в дружбе, верности и что для него на всё готов.

«Да, – подумал Павел, – всё это будет, и теперь, дорогой Джейк, ты никуда не денешься. А хороший экспромт – это хорошо подготовленный экспромт, как говорил коллега-разведчик из известного всем в России кинофильма».

Рано было открывать карты. Джеймс должен был «заглотить крючок» поглубже, чтобы лишить его такого аргумента, как, например, что это якобы была проверка Павла. «Выдержка – обратная сторона стремительности», как гласит третий закон разведки. Всё ещё впереди.

Павлу были понятны формулы, заложенные в него Красовским: и «Е2 – Е4», и «дважды два». Мозг его работал свободно и изобретательно. Он знал, что азарт журналиста возьмёт верх. Сенсация – это тот наркотик, на котором они все сидят, Джеймс Кларк особенно. А чтобы её получать, он давно приручил шифровальщика, одолжив ему кругленькую сумму, когда тот вдрызг проигрался на тотализаторе. С тех пор, получая от него свежую информацию, он периодически снабжал редакцию сенсационными материалами и получал за это хорошие гонорары, из которых десять процентов отдавал шифровальщику. Так было и на этот раз. Но информация была слишком крутой, чтобы Джеймс мог её сразу переварить, а неприятностей могла принести – вплоть до расставания с жизнью. Он не догадывался, что проиграл партию, разыгранную Павлом, и что был теперь у него на крючке. Материалы – в Москве, а диктофонную запись Павел не стал предъявлять до поры. Это теперь было козырем у него в рукаве. Ну уволят сейчас Джеймса – и что? Всей игре конец! Нет, он на всю жизнь усвоил, ещё с первого своего задания, как можно провалить игру.

– Михайло, привет! – поздоровался Иванко, бригадир «щипачей» и «борсеточников». – Если что, подгоняй ещё жирного гуся, пощипаем на предложенных тобой условиях: бабки наши, а документы твои.

– Тс-с-с, – приложив палец к губам, зашикал Павел. – Это было давно и неправда – договор?

– Идёт, хорошего понемногу, – согласился Иванко.

Постоянно думавшему об этом Павлу стала открываться общая картина теневого бизнеса в Соединённых Штатах. Акулы печатной индустрии, получая информацию от таких, как Джейк, журналистов, делились ею с акулами большого бизнеса с Уолл-стрит. А те играли уже смело и по-крупному на биржах, повышая или понижая ставки котировок товаров и индексов, идя на шаг впереди остальных игроков и слизывая сливки сверхприбылей и наполняя при этом банки денежной массой. Эта колоссальная индустрия спекуляций определяла мировую экономику. А начиналось всё с таких тружеников пера, как Джеймс Кларк. Ну а для него самого игра тоже стоила свеч. Риск был велик, но и его счёт в банке рос хорошими темпами. Павел понял, какие перспективы открываются для страны, если стать таким же поставщиком информации, как Джеймс Кларк. Только для этого надо было не просто стать таким же корреспондентом, надо ещё завоевать доверие редактора и коллег. Тем не менее с чего-то надо было начинать, и если не самому, то надо было для начала запрячь лошадку – хотя бы для того, чтобы иметь информацию. Но, собственно, для этого Павел здесь и находится. В Москве уже решают, как её использовать. Только этого Джеймса нельзя упустить ни в коем случае. Это не жирный гусь, а магистр чёрной магии, хотя и наивен как ребёнок.

Первый ход сделан. Теперь надо ждать ответа из Москвы. Делать дальнейшие самостоятельные ходы слишком рискованно. Партия – гроссмейстерская.

– Вот это инициативы поступают от Януса! – произнёс то ли с удивлением, то ли с восхищением генерал-полковник Бахметьев, обращаясь к созванным на совещание генералам Сергееву, Красовскому и генерал-майору ГРУ Черемулину. – Иван Милентьевич, вы что сделали с капитаном Чернышёвым, что он помчался с места в карьер?

– Да ничего особенного: прочистил мозги и открыл пути для свободной реализации интеллекта и мозговой деятельности.

– А он, простите, не того?.. – Бахметьев покрутил пальцем у виска.

– Да нет, не беспокойтесь, с тормозами у него всё в порядке. Я в него ничего не вкладывал, а только активировал потенциал – разбудил, так сказать, спящий ум. Кое-где мы поступали экстраординарно, не без этого, но другого пути подготовить Павла в столь короткое время у нас не было.

– О том, что присланная им информация не имеет цены, говорить нечего! Такого ценного материала давно у нас не было, очень давно. Подумать только, нам теперь известны планы ЦРУ на долгие годы вперёд. Признаться честно, я до сих пор ещё не верю такому «счастью», уж не деза ли это? Вот так, на блюдечке – и планы ЦРУ у нас в руках?! Я дал указание всем нашим отделам изучить все части этой Директивы по направлениям деятельности, а обобщения жду от вашего аналитического отдела, Иван Милентьевич. Но, пока проводится эта работа, я хочу услышать ваше мнение, коллеги. Прошу высказываться. Давайте вы, Виталий Викторович, – обратился он к генерал-майору Сергееву.