— Не беспокойся, всё лично проконтролирую, на месте посажу Митрича, он спуску не даст, заставит англичан работать, — закивала головой Анастасия.

Представив это, я прыснула, мой смех тут же подхватили, потому как все уже успели познакомится с нашим бдительным сторожем. Он же из островитян всю душу вынет, про ежедневные обыски вовсе молчу, это его любимое занятие. Лютиковские с этим смирились, связываться с Белобородько себе дороже, проще плюнуть и промолчать, так оно намного спокойнее. Вначале конечно пытались качать права, так он быстро притащил участкового, шмон пошел под протокол. Гвозди, шурупы и пара оконных петель, всё то что у них обнаружили по карманам. С одной стороны вроде бы мелочь, парни просто забыли выложить эту хрень, а вот с другой: систематическое хищение группой лиц! Бригадир лично звонил Анастасии Федоровне, умолял закрыть дело, которое начал раскручивать местный оперуполномоченный. Та по своим старым связям вышла на районное руководство участкового, объяснила ситуацию, те вошли в положение.

— Оль, не переживай, пока я здесь, буду за нашей студией приглядывать, завтра проверю помещение и аппаратуру, затем пообщаюсь с иностранцами. Английским владею на уровне школы, но ничего, как нибудь разберемся, — поддержала сестру София.

Девушка она серьезная, въедливая по самое не могу, пока досконально не разберется, не отстанет. Мне даже стало чуточку жаль англичан, им предстоит работать под полным контролем. Зося сто пудов накрутит Митрича, а тот только и рад угодить, будет целыми днями ошиваться на студии.

За разговорами незаметно пролетело время, пора отправляться в страну небесных гор. Летим в столицу Советской Киргизии, славный город Фрунзе. Раньше он назывался Пишпек, что в переводе — «палочка, которой взбалтывают кумыс». Согласитесь, что для названия столицы это перебор, уж лучше в честь уроженца города, видного советского военачальника Михаила Васильевича Фрунзе.

Летим на Ил-62, который уже как три года поставлен на конвейер. Самолет по мне так не плохой, но очень уж шумный. Надежный как пылесос, за что конструктора получили звания и награды.

— Оль, я что-то не пойму, как разрешили западным специалистам подключать и настраивать аппаратуру в нашей студии. Она же не государственная, а частная, это же вроде запрещено? — спросила подруга.

Самолет уже выруливал на взлетную полосу, в иллюминаторе было видно проплывающее здание аэропорта. Почему спросите проплывающее, так мы же на борту судна, пусть воздушного, но всё равно лайнера.

— Всё Катенька до банального просто, есть такое слово «халява», ей пользуются не только простые люди, но государство. Я точно не знаю сколько стоит наша студия, миллион, два или пять, но вот то что за неё заплачено на таможне столько же, это факт. Вот сейчас и подумай, кто в своем уме откажется от халявной валюты, тем более западной? Поэтому на приехавших специалистов закрыли глаза, они же шли там по договору, — объяснила подруге.

— Так то оно так, но ведь у нас социалистическое государство, закон для всех один, — не сдавалась Катюша.

— Ну и где здесь нарушение? Это же подарок, пусть очень дорогой, но всё равно подарок. Я не стала брать деньгами, зачем мне валютная статья, господа капиталисты нашли способ финансово отблагодарить. Наши бы на их месте заморачиваться не стали, сунули бы бумажную грамоту ценой в три копейки, пожали руку и послали подальше. Вспомни того помидора из банка, он же сразу начал с угроз, о благодарности даже не заикнулся. Пришлось встать в позу, проучить немного этих выскочек, в результате я Герой Социалистического труда!

Подруга надолго задумалась, очнулась когда мы уже взлетели, за иллюминатором проплывали облака.

— Знаешь Оль, мне с тобой очень повезло. Хоть ты и блондинка в энной степени, но в прагматизме тебе не откажешь, любого можешь поставить на место. Никогда не думала, что за пару месяцев облечу полмира, самолет станет не роскошью, а простым средством передвижения. Не поверишь, я до встречи с тобой ездила только на поезде, в далеком предалеком детстве. До сих пор в голове не укладывается, что я за один месяц побывала в четырех западных странах, а у нас на Украине и в Белоруссии, — после этих слов Катюша крепко ко мне прижалась.

Не скрою, было очень приятно, это же не просто слова, это настоящее признание любви и дружбы. У девчонок в этом плане всё гораздо сложнее, особенно что касается чувств, поцелуи и обнимашки лишь вершина огромного айсберга. У меня такое ощущение, что подруга готова на большее, и что самое странное, это изменой Степану считаться не будет. Женская психология для меня непостижима, наверное с этим нужно родиться или потрясти своими грудями лет десять. А может всё гораздо проще, и я зря себя накручиваю? Есть предположение, что девушки интуитивно чувствуют во мне мужское сознание, от этого женская забота, ну и конечно внимание.

По привычке попетляв и проверив отсутствие хвоста, Гущин зашел в одно неприметное кафе, там сразу направился к самому дальнему столику. Встречи с Трубниковым проходили всегда в разных местах, так было легче контролировать обстановку, да и подозрительных субъектов распознать намного проще. Это на взятой под контроль проваленной явке трудно обнаружить агентов, там всё учтено и проработано до мелочей, завербованы сантехники и дворники, в каждом углу поставлена прослушка. Здесь же всё намного сложнее, завсегдатаи известны, а о скрытых микрофонах речи не идет, их просто не успевают поставить.

За обедом обменялись новостями, от Умницы появилось несколько новых заданий, парочка из которых «мокрые». Муромская, как заметил Максим, кардинально изменилась, стала намного жестче, на смерть и кровь перестала оглядываться. Скорее всего копировала Ольгу, для той человеческая жизнь ничего не значила, если конечно она не входила в круг её интересов.

— Степа, что-то с тобой не так, не иначе появились проблемы? — заметил убитое состояние друга Трубников.

Тот долго молчал, было видно что ему неприятно, вернее тяжело об этом говорить. Наконец он решился, — На днях Ангел подкинула задание, попросила доставить ей одного человека, а его семью ликвидировать, притом мне лично. Я конечно взял под козырек, спорить с ней себе дороже, сам знаешь чем это может кончиться. Она почувствовала моё состояние, там же были не только взрослые, вот и предложила решение. До сих пор в голове её слова: «Сейчас я даю тебе право выбора, решайте сам, нужно ли тебе это знание», затем достала из дипломата тоненькую папку. Я дурак не удержался, открыл, а там…. До сих пор не могу простить своё любопытство, сам же знаешь как нас обучали и натаскивали в МГБ, добыча любой информации на грани рефлекса. В общем, открыл я эту чертову папку, а там фотографии и заключение судмедэксперта. Как ты наверное уже догадался, лежали в ней снимки Катюши, убивали её жестоко. Я прошел всю войну, но такого изуверства не видел, хотя насмотрелся всякого.

— Постой, это значит что там в гараже… но как же…? — пораженно замер Трубников.

— Не знаю, и знать не хочу, хватит мне той проклятой папки. Неужели ты до сих пор Максим не понял, госпожу окружают лишь мертвецы, все те, кого она вытащила с того света, вернее не дала уйти за предел. Мы все покойники, чужие в этом мире, который Падший Ангел начинает под себя прогибать.

— Это я уже давно Степа понял, с самого начала догадывался кому собираюсь служить. Впрочем и ты тоже знал, даже наверное больше чем я? — Трубников посмотрел на бывшего майора.

— Знал конечно, и ты можешь мне поверить, но после всего произошедшего я готов выполнить любой приказ госпожи. Богу на нас плевать, раз он допускает все эти ужасы, не карает убийц, насильников и военных преступников. Церковники за каким то чертом машут кадилами, рассказывают сказки о небесном суде, уговаривают терпеть, мол там всё будет. Что будет неизвестно, проверить невозможно, оттуда ещё никто не возвращался. Я это к тому, что теперь у нас есть вера, вера в нашего Ангела. Пусть она Падшая, зато своих не бросает, мстит за каждого близкого, притом очень жестоко. У меня к тебе Макс одна большая просьба, вернее пожелание: никогда не открывай предложенной папки, как бы не хотелось узнать истину, она этого поверь не стоит, — под конец тяжело вздохнул бывший майор.