Блин, хорошо что у меня дыхалка как у марафонца, ни разу не сбилась. Не знаю как выступают другие певуны с приплясками, сразу скажу — нереально! После пары десятков прыжков и приседаний начнется кислородное голодание, петь не получится. Под фанеру они конечно скачут и резвятся, а после окончания стоят и обливаясь потом еле дышат. Какие уж тут песни!
Началась последняя I’m Not Afraid, текст которой пришлось немного изменить на женский. Песня в отличие от прошлой спокойная, прыгать не нужно, лишь спокойно ходить по сцене. Уже в конце подошла к самому краю и под аккомпанемент барабанной установки пропела, — I’m not afraid of anything (я ничего не боюсь), после чего отвернувшись направила микрофон в сторону зрителей.
Не сразу, примерно с четвертого раза мне стали подпевать. Я наверное повторила «I’m not afraid of anything» не меньше пятнадцати раз, прежде чем многотысячная толпа завелась. Теперь можно заканчивать и уходить за кулисы, а там ждать…. Вы спросите чего, так тут тоже всё продумано, мой статус мегазвезды нужно закрепить всеобщим возгласом Ice Angel! Я то ушла, а вот мои музыканты нет, сейчас они начинают играть, постепенно ускоряясь, хором выкрикивая Айс. Толпа подхватывает, сначала робко, потом всё сильнее и громче. Мне становится страшно, такого оглушительного рёва никогда не слышала. Сотни тысяч выкрикивают моё имя, возглас толпы раздается на сотни километров. Я чувствую себя божеством, мурашки бегут по коже, хочется взлететь, кинуться в этот океан с головой. Это похоже на наркотик, всеобщее обожание материализуется в энную энергию, которая дурманит не хуже кокаина. Еле-еле смогла справится с этим наваждением, спасибо мозгу, успел приглушить чувства.
Вот раздается финальное Angel!, и сразу начинается вступление War, уже с другим клипом на экране. Выхожу на сцену, толпа издает такой радостный крик, что даже становится стыдно. Дальше всё повторяется, тело автоматически, прямо как робот начинает двигаться. Все движения заучены, они как некая программа музыкальной шкатулки. Заведешь такую ключиком и зазвучит мелодия, а сверху балерина начинает танцевать. Сколько раз не включай, все движения повторяются.
В этот раз нам подпевали, толпа разогрелась, можно подходить к финалу. Перерыва между песнями нет, кино клипы идут один за другим, так гораздо проще, меньше шансов облажаться и не попасть в кадр.
Итак, начинается скандальная Математика, зрители пока об этом не знают, смотрят на экран. На первых звуках девчонки снимают гитары и встают по бокам, прямо за моей спиной. Под немецкий Fick, fick, fick, мы начинаем синхронно двигаться. Два шага влево, правая нога поднимается на девяносто градусов, затем возвращаемся обратно. Так двигаемся весь припев, после чего я начинаю свой рэп. Чуть наклоняюсь, свободная рука в постоянном движении, а сзади танцуют девчонки. Конечно танцем назвать это довольно сложно, всего несколько повторяющихся «крутых» движений. Можно было заморочится и сделать намного художественней, но… всегда есть но. Во первых времени было мало, во вторых — девушки не танцоры, а в третьих — я не затейник-балетмейстер.
Снова припев, мы отсчитываем шаги и поднимаем ноги, толпа прикована взглядом к экрану. Вот наконец пошел проигрыш, медленно поворачиваемся спиной к «залу», ноги чуть шире плеч, виляя попками чуть наклоняемся, (сильно нельзя, иначе будут видны шортики). Всё это мастерски снято на кинопленку, которая сейчас демонстрируется на большом экране. Толпа затаив дыхание смотрит и ждёт, когда покажется то что у нас находится под юбочками. Сразу могу сказать что не дождется, всё «лишнее» мы вычистили при монтаже, нам разврат не нужен. Впрочем о разврате загнула, у гитаристок южнокорейские юбочки, с вшитыми шортами, ну а мой джинсовый сарафанчик не такой короткий.
Вот и последние Fick, fick, fick, девчонки на этот раз ноги не задирают, а медленно уходят со сцены. За ними следом по очереди басист, ударница и наконец клавишники. Я посылаю в толпу воздушный поцелуй, затем модельной походкой покидаю сцену. Чтобы успокоить толпу на экране начинается показ моих клипов с Джо Дассеном и Роем Орбисом. В это время мы фотографируемся с Ангелами Ада, им было обещано, да и парни показали себя с лучшей стороны. Не знаю сколько, но несколько десятков перебравшихся через ограждение они утащили за сцену, а там дав пенделя отпустили. На всё про всё у нас не больше десяти минут, иначе выбраться отсюда будет довольно проблематично.
Последние фото сделаны, мы залезаем в броневики, на этот раз пришлось потеснится. С нами едет не только продюсер, но и наши звукооператоры. Во второй, к секретаршам и телохранителям, отправили остальных, вроде как набралось ещё пятеро. Ничего, ехать до автобуса совсем недалеко, километров пять, от силы десять, так что потерпим.
— На базе находились только эти броневики, был ещё танк и тягачи, а от армейских грузовиков с брезентовым верхом я отказался, — начал оправдываться продюсер.
Интересно, что же это за часть такая, раз броневиков в наличии только парочка? Ракетная, ремонтная или РЛС, хотя для чего там танк? Может это база национальной гвардии, туда весь неликвид отправляют, который жалко списать.
— Да ладно Фил, десять минут потерпим, а там переберемся в автобус, лишь бы по дороге ничего не случилось, — успокоила Спектора.
Тот только тяжело вздохнул, ему было неприятно находится в этом стальном гробу. Не все комфортно чувствуют в замкнутом пространстве, тем более нас набилось туда как сельдей в бочке.
У автобуса были через двадцать минут, повезло что полиция перекрыла дорогу, иначе точно кто нибудь увязался за нами. Быстро в него пересели, там сразу в туалет переодеваться, менять сценической образ на повседневный. Сарафан на джинсы, волосы из хвоста распускаю, снимаю надоевшую маску, становится сразу как-то легче дышать. Девчонки тоже залезли в брюки, надели бейсболки и смыли косметику, сразу стали не похожи на знаменитые «Крылья». Парням ещё проще: джинсы и майки поменяли на костюмы, на головы шляпы, превратились в обычных менеджеров, коих в любом американском городе пруд пруди.
Грохнула бутылка шампанского, за ней следом ещё две, все подняли бокалы.
— Сегодня мы вошли в мировую историю! Завтра, вернее уже сегодня утром, все газеты будут обсуждать только нас! За нашу мегазвездную группу! — крикнула я тост.
— За Ледяного Ангела! — добавил Спектор.
Все крикнули Ура, затем до дна выпили разлитый в бокалы напиток.
— Сегодня отсыпаемся, а завтра с утра небольшая съемка, часа за два уложимся, там нет ничего сложного. Послезавтра вы улетаете отдыхать, за пару недель всё успокоится и можно будет приступать к новому альбому. Снимем несколько клипов, за ними будущее, хорошо что это пока ещё никто не понял. Всё, до завтра, — и я с Катюшей и нашими «секретаршами» вышла из автобуса.
Сели в следовавший за автобусом простой автомобиль (как раз все уместились) и в заказанный отель. В Верхнем Ист-Сайде, мой трастовый фонд приобрел для своих нужд дорогую фешенебельную квартиру. Понятно что ей пользоваться буду только я, не хочу толкаться по отелям, но пока придется претерпеть, во всяком случае до завтра. Кстати, необходимо встретиться с управляющим моего трастового фонда, впечатлить господина по самое не могу, чтобы работал за страх и за совесть. Слишком большие там крутятся суммы, оставлять без внимания такое нельзя, соблазн халявы сгубил очень многих.
Всю дорогу Катя молчала, держала меня за руку, а тут только вошли, как её прорвало. Повисла на моей шее и разрыдалась, слезы шли нескончаемым потоком, мне даже стало страшно.
— Катюша прости меня, я поступила как полная эгоистка. Сама не знаю, как закрутился весь этот шоу-бизнес, стало страшно, вот и втянула тебя, сильно испугалась, — попыталась перед ней оправдаться.
— Ты с ума сошла! Да об этом можно только мечтать, моя подруга легендарная Ice Angel! У меня до сих пор перед глазами огромное море людей, там наверное был целый миллион! Впрочем так влипнуть можешь только ты, я уже ничему не удивляюсь, — подруга крепко обняла.
