Аким Дмитриевич Белобородько, которого все знали как сторожа Митрича, проводил взглядом отъехавшие автомобили, затем трясущимися руками закрыл тяжелые металлические ворота. После этого истово перекрестился и медленно пошел в дом, нужно было обдумать увиденное. На столе стоял тазик с рыбой, в ведре оставалось ещё немного нечищенной, работы на полчаса, не более. Заниматься ничем не хотелось, мозг кипел как самовар, по телу шла непередаваемая волна возбуждения.

— Всё Аза, держись, — прошептал себе под нос Митрич.

Затем взял ведро с рыбой (конечно не чищеной, и так будет жирно), вышел через калитку. Через пять минут он уже стучался в двери дома при магазине (хотя скорее всего наоборот). Хозяйка себя ждать не заставила и уже буквально через секунду стояла на пороге.

— Свободна? — спросил Аким и протянул ведро с рыбой.

Та заглянула в него и быстро закивала, для него она сегодня свободна.

Арзыгуль, которую все в поселке звали Азой, приехала из Туркмении два года назад. Что там была за история доподлинно неизвестно, некоторые утверждали — сбежала от мужа, другие в это не верили: с тремя то детьми? Устроилась продавщицей в поселковом магазине (там бонусом шла двухкомнатная квартира), через год здесь стала своей. Водку и прочие сопутствующие к ней товары продавала в любое время суток, конечно с наваром. Участковый её не трогал, жалел ребятишек, которые как могли помогали матери. Всё было бы хорошо, если бы не один существенный недостаток — ей постоянно хотелось мужика. За первый год она перетрахала почти весь мужской контингент поселения, не обошла даже одноногого Пахомыча. Местные бабы не раз её били и таскали за волосы, потом смирились — бестолку. Мужики тоже обходили её стороной, ибо была ненасытна как фурия.

Утром Митрич перекрестив свой блуд (поработал однако на славу), вышел от дрыхнувшей Азы. В эту ночь не она, а он её затрахал, та даже разревелась — мол там больно.

— Вот дура узкоглазая, говорил же неси вазелин, а она и так войдет! Теперь мучайся, хорошо что у себя ничего не смозолил, выдержал, — порадовался про себя сторож.

После чего чинно и благородно отправился к себе, нужно было запускать строителей. Ворьё ещё то, рады всё растащить, никакой совести, — поохал Митрич. Вчера, зная что приедет хозяйка, устроил настоящий шмон, который принес свои плоды. Брусок для заточки, десяток гвоздей и целых три метра веревки! Не проявляй он такую бдительность, эта саранча разворовала бы всё, хозяйкам остался бы наверное один голый фундамент, да и то не факт.

Наказав Лютикову смотреть пуще глаза за своими разбойниками, Аким отправился в ближайшую церковь, нужно было помолиться и поставить с десяток свечей. Не то чтобы он был верующим, скорее даже наоборот, но вот вчера…

Когда его устроили на эту работу, он сразу смекнул — здесь дело нечисто. Такую халяву просто так чужим не предложат, только своим старым проверенным корешам. Каково же было его удивление, когда он узнал кому принадлежит эта дача. Мусорам! (прости меня господи). Дальше хуже, туда съезжалась наверное вся столичная милиция, которая там пела, пила и плясала. Участковый, зашуганный столичным начальством, проходил у забора на цыпочках, но это ему не помогло. Митрич его отловил и… показал на исписанный похабными словами забор. Нашел местный уполномоченный злодеев или нет осталась тайной, но вот то что надпись исчезла на следующий день, это факт.

Про первый труп он узнал случайно, ночью тогда не спалось, вышел и увидел как двое из ангара вытаскивают завернутое тело. Его погрузили на лодку и скорее всего потом утопили. А день назад приехал с двумя амбалами Гущин, на своей «Волге» проехал до лодочного ангара. Идиотом Белобородько не был, сразу догадался что к чему.

— Моё дело сторона! За этим сюда поставлен, — пробормотал он тогда.

Под вечер принесла нелегкая комитетчика. Не иначе кто заложил — сразу решил сторож.

Молодая хозяйка обещала место в Крыму, на берегу моря, это ли не рай? Сейчас всё могло сорваться из-за этого сующего свой нос легавого. Не долго думая Митрич взял топор и бесшумно крадучись (спасибо обрезанным валенкам), отправился к ангару.

— Как же, Ольгу он ищет. Нашел предлог, а я будто и поверил, — сплюнул под ноги сторож.

Убийства он не боялся, просто ребята Гущина спустят сегодня не один, а целых два трупа. Машина тоже уйдет в легкую, «Волга» она везде в цене. Может даже премию выпишут, — подумал про себя Аким. Тут он заметил комитетского, который направился к двери ангара, а дальше…. Спаси и помилуй святые угодники, Ангел! Настоящий Ангел! Им оказалась Ольга, которая моментально среагировала. Затаив дыхание он смотрел что будет дальше, а дальше она приняла служение безопасника. Крылья, как и святые письмена на её теле исчезли, она стала обыкновенной девушкой.

В церкви Митрич проторчал не меньше часа, бил поклоны, ставил свечи. Непонятно для чего заказал «За здравие», ладно хоть не «За упокой». Местный поп впечатлился, помахал для такого случая кадилом, под конец сунул для целования руку. Вот тут и произошло то чудо, что стало знаковым событием для всего окрестного района.

Протянутую молодым попом ладонь Аким отринул, в ответ ловко сунул свою. Зубы служителя щелкнули, кадило из рук выпало и с оглушительным звоном покатилось. Стоящая рядом старуха от такого святотатства грохнулась в обморок, а через минуту придя в себя увидела злого Акима.

— Грешишь старая⁈ Азм, есть сим, — проговорил Митрич по старославянски.

Других слов он не знал, зачем эти сказал непонятно, просто случайно вырвалось. Наверное всё от злости! Как этот поп посмел совать свою руку! Ему, служащему самому Ангелу! Он же по меркам церкви святой!

Старуха разнесла всем о чуде, от обморока и чадящего рядом кадила ей привиделся сам Николай Чудотворец! Слух быстро распространился по всем окрестным деревням и селам, в церковь потянулась целая толпа верующих. На местного попа свалилась благодать, столько подношений и пожертвований он никогда не видел. Не мудрено, что церковь стала называться «Святое явление Николая Чудотворца». Теперь каждый год, день в день, её обходили крестным ходом, с церковным песнями, молитвами и иконами.

На улице уже начинало смеркаться, провозилась на даче с Итоном, от этого и задержалась. Подъезжая к дому глянула на светящееся окно гостинной, — Вот черт, Настя уже пришла, теперь все мозги вынесет. Заведет по новой свою шарманку — Где шлялась? Ночь на дворе! Я в твои годы…

Ей значит можно, Катерине тоже, а я как всегда крайняя.

— Вот гад, чтоб тебе глушитель в зад! — не сдержалась я.

Какая-то сволочь поставила свою двадцать первую развалюху на моё место. Это же надо иметь такую наглость чтобы сотворить такое. Перекрыла его авто своим джипом, для него это будет наукой. Была мысль вызвать ребят из патруля, но потом передумала, неохота знаете ли возится.

Дома почему-то было тихо, от этого появлялись тревожные мысли. Осторожно прошла в гостиную, там за столом увидела плешивого хмыря, перед ним лежала коричневая кожаная папка. Настя молча смотрела телевизор, там шёл всеми любимый «Кабачок 13 стульев». Не знаю что привлекало к нему зрителей, по мне так сплошная ерунда, но популярность у передачи была просто дикая. Наверное всё дело в известных актерах и новых ;заграничных" песнях.

— Вот Оля, к тебе пришли из министерства иностранных дел. Что-то нужно обсудить по регламенту, решить парочку вопросов, — кивнула на плешивого сестра.

— Леонид Осипович Хлестов, — вальяжно представился незваный гость.

Да что эта мидовская челядь о себе возомнила! Даже не встал лысый хрен! Впрочем у него наверное там и не стоит, — хихикнула не сдержавшись я.

Мой нечаянный смех поломал всю картину, теперь это был не важный чиновник из министерства, а облезлый клоун из погорелого цирка, или может театра?

— Меня уполномочили решить несколько ответственных моментов. Первый — это ваши побрякушки! Что подумают на Западе? Советскому человеку чужды буржуазные излишества и показная роскошь!