– Если так хочешь, я уеду. У тебя ведь только ко мне претензии.

Растерялась. Не ожидала такой смиренной реакции от него.

Обернулась, а девочек уже не было. С картофелем ушли к общей куче.

– Ты… – начала, пытаясь объяснить свое агрессивное поведение. Расстроилась, поэтому налетела.

– Я понял. Извини, хотел как лучше. Обмоюсь и уеду, – произнес Дмитрий и направился в сторону бани, оставляя меня с открытым ртом.

И в эту минуту почувствовала себя черствой тварью.

Глянула в сторону вечернего неба, с удивлением осознавая, что незаметно день прошел. Точнее, за тяжелой работой, ведь мы такую огромную территорию выкопали. Взгляд упал на лопату. Медленно поплелась к ней и нагнулась.

Прогнил черенок.

Громко вздохнула, ругая себя недобрыми словами, и вдруг услышала:

– Он хотел помочь… – ко мне подошла Кристина с ведрами, набирая в них картофель. – Переживал, что ты больная упадешь где-нибудь. Всю дорогу ворчал, какая ты несговорчивая, особенно когда болеешь. А если честно, он впервые занимается физической работой. И еще он бабулям вашего дома не отказал в помощи, они показывали, а он делал. Даже от моей помощи отказался, – тут Кристина замолчала на долгую минуту. – Зря ты так…

Больше ничего не сказала. Невеста Исаева быстро наполняла ведро, а когда справилась, поспешила к картофельной куче. Я же несколько секунд смотрела ей вслед, а потом поплелась в сторону бани.

Что же, раз обидела человека, который приехал с целью помочь, должна извиниться.

Придумывала, что скажу, и так ничего подходящего не пришло на ум. Просто извинюсь. Прошла к двери баньки и прокричала:

– Дима! Дим, ты тут?

Не отвечал, значит, внутри. В холодной бане. Я думала, он подкинет дров, чтобы протопить, но он ничего не сделал. Хотя, я ведь дров не оставила, а он бы не пошел искать. Да и сомневалась, что он когда-то топил печь.

Прислушалась, приставив ухо к двери. Шумела вода. Получается, обливался холодной водой. Я-то топила днем, а сейчас вечер.

Ну вот, еще и хозяйка дерьмовая! Не позаботилась…

Печально. С приездом братца не узнавала себя. Нужно исправлять ситуацию, а именно дрова подкинуть.

Прошла к дровнику, набрала охапку и прошла в предбанник, быстро закидывая дрова в печь. Сейчас мгновенно жар пойдет. Закрыла дверь, но случайно рукой махнула, задевая ладонью железку, разрезая кожу до крови.

И так глубоко…

От боли вскрикнула, резко поднимаясь, отступая в сторону, пока не столкнулась с чем-то твердым и мокрым. Пискнула и отошла, не оборачиваясь, только голову повернула, уставившись на лицо Исаева. Мокрый, с пеной на голове он хмурил брови.

Недовольный.

Еще бы!

Закрыла глаза, не представляя, как сейчас буду объяснять.

– Я не хотела… – не то говорила, решила исправить, чтобы не считал идиоткой. – То есть хотела… закинуть дров. Да вот. Чтобы в холодной воде не мылся.

Пока сказала, пять раз вспотела.

– Ты поранилась. Нужно обработать.

– Я дома обработаю… – пискнула и рванула вперед, когда споткнулась о кочергу, которой закрывала дверцу печи. Полетела на пол, но не рухнула. Внезапно пошла вверх, ощущая крепкие руки, ведь сзади перехватил Исаев. Он с силой прижал к своему мокрому телу.

Обнаженному.

Возбужденному.

Я четко ощущала попой его эрекцию.

Пискнула и быстро выскочила из предбанника, стараясь не думать о том, что произошло. Как угорелая неслась по огороду, ругая себя на чем свет стоит за то, что поплелась в баню, когда там мужчина.

Но я же хотела как лучше…

Лучше!

Сделала, да так, что опозорилась по полной программе.

Это же надо…

Села у емкости с водой и начала брызгать водой на ладонь, пытаясь смыть кровь. Руки дрожали, получилось ужасно. Дернув головой, присела на корточки и обхватила руками голову, со стоном выдыхая:

– Ой, дура. Как же стыдно.

– Ты чего тут причитаешь? – на дорожке показалась Наташа с яблоком в руках, а если точнее, то с огрызком. Она приблизилась и ахнула, закрыв рот рукой, откидывая остатки в емкость с водой. – Это что, кровь?

Не ответила, лишь опустила голову.

Подруга же начала сопеть над моими волосами, напоминая колдунью, чахнувшую над котлом с зельем.

– Да! Это кровь! Ты чего натворила? – не говорила, а возмущалась.

Посмотрела на нее с укором, даже не желая знать, что она там надумала, и буркнула:

– Случайно порезалась.

– Ого… хорошо так резанула.

– Ага…

– Так чего тут плачешь? Пошли скорее обрабатывать рану.

– Угу… – согласилась, прикусывая губу. Не хотела никуда идти. Еще немного посижу, успокоюсь, а потом уже смогу.

Пушкова некоторое время прожигала взглядом мой череп, а потом с недоумением поинтересовалась:

– Так ты идешь?

– Чуть позже… Ты иди к Кристине, я после.

Чувствовала ее взгляд, а потом поняла, что подруга ушла. И это правильно. Но к моему удивлению, пришла она быстро, плюхнулась на траву рядом и открыла свою аптечку, которую удачно достала из машины.

– Ну, рассказывай, что у вас произошло, – потребовала Наташа, хватая перекись водорода, придирчиво проверяя срок годности.

– Ну…

– Как-нибудь точнее… – подсказала мне Наташа, уже обрабатывая ваткой рану.

– Дело было так: я закинула дров в печку, но когда закрывала дверцу, неудачно порезалась. Я вскочила с криком и неожиданно налетела на…

– Диму?

– Ага.

– И что?

Стыдно было все рассказывать, поэтому решила в общих чертах поделиться.

– Как-то неправильно все получилось… – вот так красиво я сократила все остальное и перешла к главному: – Ты бы не могла сказать Кристине, чтобы она проверила печь? Вдруг не разгорится… Да и вообще, не бросай меня.

– Я о чем-то не знаю?

– Нет… просто рядом с НИМ я постоянно вляпываюсь в неприятные ситуации. Вероятно, потому, что он меня раздражает.

– Ты уверена в том, что он тебя раздражает?

– Конечно! – уверенно заявила. – Ты же видела наше общение.

– Ну, то, что я видела, могу, конечно, с красочными эпитетами описать, но тебе не понравится.

Обернулась, всматриваясь в ее лицо, но подруга не смотрела на меня, перевязывала рану.

– Ты о чем?

– Он тебе нравится.

– Мне? Нет. Совсем не в моем вкусе. Ты же знаешь…

– Я знаю, что ты впервые швырялась своей драгоценной картошкой в парня, а это что-то да значит. Я уже не говорю про то, как он на тебя смотрит.

– Выдумщица…

– Если бы, только знаешь, Кристина это тоже видит. Она не показывает, но я знаю. У меня такая студентка есть, говорит одно, но на деле другое. А вот ее глаза – зеркало души, они не то что говорили, кричали о беде. Она отличница, умница, а потом оказалось, что у нее проблем выше крыши. Родители погибли, а хитрые родственники квартиру отжимали, выгоняя на улицу, провоцируя на суицид.

– И чем закончилось?

– Ну, я к ней домой заявилась, так вся правда вышла. Кстати, наш юрист помог ей, так что все хорошо.

– Я поняла тебя.

– А я ничего не советовала.

– Ты о чем?

– Тебе не кажется, что у них странные отношения? Ну вот совсем не девушки и парня. Или я ничего не понимаю.

– У тебя парня нет, конечно, не понимаешь, – весело заявила, но тут вспомнила про общение Кристины и Дмитрия. – Возможно, странные, но это ничего не меняет. Ты ошибаешься.

– Посмотрим… – тут подруга с хитреньким прищуром поинтересовалась: – Кстати, как твой Тимоша?

– Никак. Согласился помочь, но пришел с бумагой на подпись, в которой я обязуюсь ему выделить долю своей квартиры. Еще посмел упрекнуть меня в том, что я сама должна была предложить этот вариант.

– Ты, я надеюсь, хотя бы спустила его с лестницы? Пинком?

Кивнула в сторону бани.

– Что там? – уточнила Наташа, начиная хмуриться.