- А что столь хороши те пушки, что заменять нужно старые? – спросила императрица, впрочем, без особого интереса – это мужские игры.

- Думается, что хороши, но доподлинно пока не выяснил, - ответил Шувалов и взяв очередной лист, продолжил. – Все верфи и в Петербурге и в Архангельске, в Киле и Риге, все с заказами, в Копенгагене и Мемеле так же строятся корабли по заказу Петра Федоровича. Уже построены и строятся четыре линейных корабля, шесть фрегатов, восемь шлюпов, пятнадцать галер и иные вспомогательные корабли.

- Он что с Англией воевать собрался? Зачем нам такой флот? – возмутилась императрица, она знала, что Петруша занялся флотом, но не предполагала таких масштабов.

- Англичане так же обеспокоились и уже передали двадцать тысяч талеров Бестужеву, пытались найти подходы к Екатерине Алексеевне, - Александр Иванович бросил взгляд в сторону безмятежного канцлера. –Тем более, что Петр Федорович не пожалел денег на приглашение в русский флот якобитов, кои бегут сейчас из Англии.

- С Бестужевым знаю, он уже сам сказал, что деньги взял. Ты же знаешь, что он всегда сообщает о мзде [Исторический факт – канцлер сообщал императрице о своих взятках]. А вот что Екатерина? – перебила главу Тайной канцелярии императрица.

- Деньги взяла, ей сие посоветовал Петр Федорович, а Великая княгиня передала бумагу английскому посланнику, кою сам наследник и написал. В ней общие сведения о флоте и о том, что все старые корабли будут уничтожаться из-за их ветхости, потому и количество флота не сильно изменится, – предугадывая следующий вопрос государыни, Александр Иванович Шувалов продолжил. – Флот старый ломать не будут, а на новой верфи в Петербурге станут ремонтировать и менять такелаж.

- Все деньги берут от иностранцев, немцев за нос водят, не опасно сие? Немцы не глупцы, - выразила сомнения в словах Шувалова императрица.

- Государыня, на сегодня никакого неудовольствия немцы не выказывают, акромя того, что парусина и пенька в цене поднялись в виду увеличения потребностей самой России. Англичане ропщут, пугали, что канаты у Франции станут брать, токмо скупают все, что мы продаем и по большей цене. Не знаю, как много, но серебра в казне от того прибавится, - Александр Иванович улыбнулся, так как точно знал, что новости о некоторых дополнительных поступлений в казну всегда благосклонно принимаются государыней.

- А что Адмиралтейств-коллегия? Белосельский не ропщет? – спросила Елизавета.

- Матушка, частью лаются, иные нарадоваться не могут, что флот оживает. Да никак собраться все не могут, да сговориться. Белосельский более всех ропщет, да куда там – боле года жалование офицеры не получали, а нынче и выше прежнего положено им от Военной коллегии. К теме, матушка уже долго просится тот Белосельский, жаловаться станет, - Александр Шувалов замолчал, ожидая реакции императрицы.

- Дурака того мне покамест нет желания слушать, коли Адмиралтейств-коллегия и собраться не может, а Петр Федорович за свой кошт строит корабли, да людишек зовет, так тому и быть. Еще говорили мне, что иные офицеры, что ушли со службы по скудности жалования, вертаются, - приняла решение государыня, не обращая внимания на недоумение присутствующих.

Дело в том, что подобное нарушает правила и систему. Это уже позже Бестужев придумает, как именно оформить легитимность действий наследника. Это им, монархам, легко преподнесть волю свою, а канцлеру думай, как именно воплотить ту волю, чтобы не нарушить систему.

- А что там Миних? Думала, полезет ко двору, попытается вернуть свое положение, но, кроме отклоненного запроса на аудиенцию, ничего, - поинтересовалась императрица, которая начинала уставать о вороха информации, а ведь доклад еще только начался, да и Бестужев должен докладывать.

- Миних отправлен на гору Магнитную, где должен командовать одним полком ланд-милиции и инспектировать оборонительные укрепления. Он так же с ведома Петра Федоровича получает деньги с Пруссии, только пруссаки скупые, мало дают по две-три тысячи талеров. Деньги эти частью идут оплатой трудов Миниха, а частью в казну военного ведомства, - перемахнув очередной лист бумаги, пользуясь еще не развеянным вниманием императрицы, Александр Шувалов поспешил продолжить. – Действия на Южном Урале идут…

- Не забирай хлеб у канцлера, он уже отписывался, что придет с вестями из Урала, - перебила главу Тайной канцелярии императрица, посмотрела на корчащего скучающую мину на лице канцлера.– А чего Петруша ведет свои дела только с твоим кузеном Иваном? Отчего Петра Ивановича чурается, или Петр его сторонится?

- Государыня, думаю потому, что Иван Иванович имел мало веса при дворе, да посчитал, что одно дело на двоих с наследником подымет его чуть выше. А после, как сталось, все начинания Петра Федоровича приносят большие деньги, вот Иван и продолжает работать с наследником. А Петр Иванович пока присматривался, так и пропустил многое. Но я знаю, что Его Высочество подал ряд проектов Петру Ивановичу и тот в восторге, говорит, что такого уровня математики и экономии не видел. Откуда столько знаний в экономии у Петра Федоровича, я не знаю, - Шувалов развел руки, потом усмотрел отрешенный взгляд императрицы, решил дождаться вопроса.

- Что замолчал, дай уже доложиться и Бестужеву, будем разбираться, что там натворил племянник, зови и Петра Ивановича, да Воронцова, - указав направление, где был Бестужев, Елизавета отпила газированной воды, поражаясь ее необычному вкусу. Женщина могла гордиться своим родственником, если бы узнала, что и этот «лимонад» - детище племянника.

Петр Иванович Шувалов был обнаружен недалеко, в парковой беседке, где он в дружеской манере общался с вице-канцлером Воронцовым и ... Степаном Федоровичем Апраксиным. Все знали, что они не могут переносить друг друга, но в публичной плоскости, особенно во дворце, демонстрировали поразительную игру в дружбу, только бы государыня не гневалась. Елизавета не позволяла склоки в ее присутствии, но вполне профессионально сталкивала людей из разных партий. И сейчас партия Бестужева, к коей относился Апраксин, переживала не лучшее время. Так, Степан Федорович так и не стал Президентом Военной коллегии, оставаясь ее заместителем, товарищем, но из Совета не был отозван. Привлечь же наследника, в какую из партий не особо удается, однако канцлер только сейчас увидел потенциал в Петре Федоровиче и искал подход и, судя по всему, нашел – увеличение финансирования армии. После такого, Петруша более благосклонно станет относиться к Бестужеву-Рюмину.

- Алексей Петрович, ты прочел бумагу, что тебе передал Александр Иванович Шувалов? – спросила императрица, как только до того скучавший канцлер преобразился и приблизился к Елизавете.

- Да, матушка, - отвечал Бестужев, лобызая руку императрицы. – Дозволено ли будет твоему слуге верному узнать, кто сей опус написал?

- Ты Алексей Петрович ответствовать сперва изволь, а после и спрашивать, - сказала Елизавета, выдергивая свою руку из цепких лап канцлера.

- Матушка, государыня, вот там пишется, что мы должны в своей политике оглядываться на возможный удар в спину от Англии. Ну как же такое возможно? Англия – главный наш торговый союзник, миллион и еще шестьсот тысяч рублей от коммерции с ними. А делить что? В колонии их мы не лезем, на море не соперничаем, - говорил канцлер, наливая себе рюмку водки, которую поставили на столик императрицы, видимо, специально для Бестужева.

- Австрия? – спросила Елизавета, допивая газированную воду.

- Ну как, Ваше Величество, Австрийцы предадут нас в случае войны с Фридрихом? Эта война больше им нужна. Если станем побеждать, то мир с Пруссией заключат и подставят нас, а коли нас бить станут, так они уличат момент и тако ж свою выгоду примут. А с Османской империей, коли война выпадет, не станут за нас кровь лить, - вновь критиковал записку Петра Федоровича Бестужев.

- Ты только ругать записку ту станешь, али в ней и разумное есть? – спросила Елизавета, которая ждала более основательной оценки.