– Что ты тут делаешь? – шепчу, как будто застала его за чем-то непристойным.

Он хмурится, будто бы вспоминая.

– Вчера была гроза. – хрипотца в его голосе проникает глубоко под кожу.

Изо всех сил подавляю улыбку.

– Да, но что ты делаешь здесь? – указываю на площадку.

– Я звонил в дверь, но ты не открывала. Решил, что ты либо злишься, либо уснула. А учитывая, что обычно ты плохо спишь в грозу, я выбрал первый вариант. И раз ты злишься, я был уверен, что на порог не пустишь. – он выпрямляется, разминая шею,его взгляд теплеет. – Но я не мог оставить тебя одну.

На этих словах я сдаюсь. Моя улыбка растягивается на губах.

– Это самый идиотский, – качаю головой. – но одновременно и самый милый поступок в моей жизни.

Он ухмыляется.

– Знал, что ты оценишь.

Черт возьми, это нелегально быть таким привлекательным с утра пораньше.

Я выпрямляюсь и шире открываю дверь.

– Вставай. Французские тосты будешь?

Он поднимается на ноги и отряхивает джинсы.

– А в душ пустишь?

– Черные полотенца чистые. – на этих словах я возвращаясь в квартиру.

Тристан следует за мной и закрывает за нами дверь.

– Кофе? – бросаю ему через плечо.

– Определенно. – отвечает он на полпути в ванную. – И да, Эм, тосты буду.

Минуту раздумываю над тем, чтобы просто разогреть свою нетронутую тарелку. Но затем решаю приготовить еще одну порцию.

Он черт возьми, спал у меня под дверью. Вот же идиот.

В моей сумочке звонит телефон. Вытаскиваю его и возвращаюсь к плите, отвечая на звонок.

– Слушаю. – улыбка отказывается покидать мои губы.

– Как дела, любимая?

– Лучше всех, а у тебя?

– У меня было интересное утро. – отвечает Элиот. – Я узнал, что у тебя сегодня свидание. Да и с кем. С Майклом Лионом.

– Как, черт возьми, ты об этом узнал? – возмущаюсь я.

– Майкл рассказал, у нас с ним сейчас совместная съемка.

Я напрягаюсь.

– Он там?

– Да, он здесь. Но не бойся, он меня не слышит.

– Зачем ты мне звонишь?

– Спросить. – слышу как он, кажется, закрывает дверь, на другом конце вдруг становится тихо. – Это свидание с надеждой на что-то серьезное или просто потрахаться?

Я вздыхаю.

– Еще не решила.

– Эм, если хочешь потрахаться, он то, что нужно. Но не связывайся с ним, если хочешь отношений, он идиот.

Я начинаю смеяться.

– Правда? Идиот?

– Полный.

У меня вдруг закрадываются подозрения.

– А член у него ничего?

– Да, член у него, что надо. – он вдруг резко осекается, и я смеюсь громче.

– Боже, Элиот, ты трахался с ним?

– Это была оргия, малышка.

– Ладно, тогда я тоже просто потрахаюсь с ним и все.

– Хорошо. Никаких ожиданий. – напоминает он.

– Расслабься. Я уже давно разочаровалась в мужчинах. Так что не строю вообще никаких ожиданий.

– В Тристане тоже разочаровалась?

Этот вопрос вводит меня в ступор.

– А он тут причем?

– Он мужчина.

– Мы друзья.

– Хм.

– Элиот?..

– Дружба понятие относительное.

– Мы с тобой друзья.

– Во-первых, у нас был секс. Во-вторых, мы решили быть друзьями. Все зависит от того, воспринимаешь ли ты своего друга как мужчину.

– С чего вообще ты вдруг начал этот странный разговор?

– Ты воспринимаешь меня как мужчину?

– Да.

– Считаешь сексуальным?

Вспоминаю его оливковую кожу, широкие плечи, ухмылку и низкий голос.

– Да.

– Но мы не вместе. Потому что оба решили быть друзьями. Понимаешь?

Честно говоря, не очень. Я думала, он позвонил, чтобы отчитать меня за то, какой стервой я вчера была. До сих пор помню тот его странный взгляд.

– Хочешь сказать, что мы могли бы стать парой? – из меня невольно вырывается смешок. Зажимаю телефон между плечом и ухом, выкладывая тосты на тарелку.

– Не могли бы. Потому что ты хочешь семью, а я свободу. Но если бы я приложил усилия, мы могли бы полюбить друг друга.

– Я итак тебя люблю, засранец ты этакий. Прекращай грузить меня с утра пораньше. У меня уже голова болит от твоей философии.

На другом конце раздается хриплый смех. От чего на моих губах вновь появляется улыбка.

– Я тоже тебя люблю, Эм. Но этот разговор еще не окончен. – кажется кто-то зовет его. – Черт. Мне пора. Увидимся, малышка.

– Пока.

Сбрасываю вызов и беру тарелку. Но когда оборачиваюсь, едва ли удерживаю ее в руках.

– Ты до смерти меня напугал. – сердце падает куда-то в желудок.

Тристан сидит за столом, сложив руки на груди, и внимательно изучает меня.

– Как долго ты тут сидишь? – осторожно спрашиваю, поставив тарелку перед ним.

– Достаточно, чтобы узнать, что сегодня ты собираешься кого-то трахнуть.

От его будничного тона я начинаю смеяться. Ничего не ответив, наливаю ему кофе и размещаюсь напротив за столом.

Он принимается есть. Ну и я тоже. Проходит всего пара минут, как он неожиданно выдает:

– Кого? – вскидывает брови.

– Что? – замираю с вилкой у рта.

– Кто счастливчик? Кого сегодня будешь трахать?

Кладу вилку на тарелку с намеренно раздражающим звоном.

– Прекрати говорить слово «трахнуть».

– Почему? Я только повторяю твои слова.

– Прекрати повторять мои слова.

Тристан прищуривается и откидывается на спинку стула.

– У тебя свидание. – говорит он без эмоций в голосе.

– Ага. – возвращаюсь к еде.

– С кем?

– Какая разница? – хмурюсь я. – Раньше тебя это не интересовало.

– И сейчас не интересует.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Просто поддерживаю разговор.

– Обсуждая мою личную жизнь?

– Мы друзья. Разве у нас есть запрещенные темы?

– Да. Моя личная жизнь.

Тристан пару секунд буравит меня взглядом, затем усмехается и снова начинает есть.

– Тосты очень вкусные. – замечает он, запивая все кофе. – Люблю твои завтраки. Может попробуешь добавить брокколи в следующий раз?

– А с чего ты взял, что следующий раз будет?

– Хочу приходить к тебе на завтраки. Я сам редко ем утром. А потом весь день голодный. Ну, ты знаешь.

Да, знаю, но какое это имеет ко мне отношение?

– Ты не будешь приходить ко мне на завтраки, Тристан.

– Почему? – снова откидывается на спинку стула, лениво попивая кофе.

Поразительно, как комфортно он ощущает себя в моем личном пространстве.

– Потому что я так сказала. Да и к тому же, бывают дни, когда я завтракаю не одна.

Это не совсем правда. Я обычно выпроваживаю мужчин сразу утром. Особенно если это просто секс. Чаще всего так и есть.

Тристан внимательно изучает мое лицо. Я беру наши пустые тарелки и отправляю в посудомоечную машину.

– А с Элиотом ты даже чей-то член обсудила.

Хлопаю дверцей посудомойки.

– Да что с тобой сегодня? – резко выпрямляюсь и понимаю, что он стоит совсем рядом.

Делает еще шаг ко мне, заставляя отступить назад. Упираюсь задницей в кухонный стол, а он руками по обе стороны от моих бедер. Его глаза оказываются на уровне с моими.

– Прости, что назвал тебя вчера сукой. – тон его голоса вдруг становится серьезным.

Резко втягиваю ртом его запах. Ладони непроизвольно сжимаются в кулаки.

– Ты ведь и правда так думал.

– Да, но я не должен был тебе этого говорить.

– Мы всегда были честны друг с другом, Тристан. И я правда повела себя как сука.

– Нет. – его пальцы обхватывают прядь моих волос у лица и нежно убирают за ухо. – Ты кто угодно, Эмма, но не сука. Ты чуткая, добрая и нежная.

Тепло зарождается где-то глубоко во всем теле. Увеличиваясь, становясь больше с каждым его словом. Я вдруг расслабляюсь, удивляясь тому, что вообще напряглась от его слов. Или присутствия. Или всего сразу.

Наши взгляды переплетаются. Он улыбается одним уголком губ.

– Почему никогда не говорила мне, что любишь меня?

– Что?

– Элиоту ты только что сказала. Но мне никогда.

В его голосе нет осуждения или обиды. Простое любопытство. Словно он пытается понять меня, найти ответ.