— Нет. А что?

— Да так, ничего.

— Джастер.

— Что?

— Чем тебе легенда не понравилась?

— Почему? — удивился Шут. — Понравилась, она почти как баллада. Мне просто интересно, откуда бог с богиней взялись.

Я открыла рот и закрыла, потому что он был прав. В легенде об этом не было ни слова.

— И… Откуда, по-твоему?

Воин помолчал, а потом посмотрел на меня. Взгляд бы внимательный и глубокий.

— Ты знаешь, что в Сурайе есть целители и служители смерти? Они верят в богов и даже поклоняются им. Целители обращаются к пресветлому Богу, а служители — к богине Смерти. Так вот, если верить служителям, то была ещё одна легенда. Но её точно никто не помнит, а в летописях я её не нашёл. В общем, эти люди верят, что до рождения богов и мира существовал Хаос. Сочетание изначального времени, изначальной материи и изначальной силы. Он содержал в себе всё, и в нём не было ничего. Все, что создавалось, тут же разрушалось. А потом он создал мир и первых богов. Потому что хаос способен создавать невозможное, творить прекрасное и ужасное. Он зажигает звёзды и создаёт волшебные миры, даёт жизнь богам и демонам, людям и зверям, рыбам и птицам, деревьям и травам. Он является самой сутью жизни, пока в его сердце жива любовь к тому, что он создал. А ещё служители верят, что однажды всё вернётся в Хаос, чтобы быть сотворённым заново. Я думал, вдруг волшебники про это знают.

Что?! Целители и служители Смерти?!

А разве в Сурайе не волшебники и ведьмы живут? Торговцы же ни о чём таком никогда не говорили…

Но не верить Шуту после всего, что я сама видела…

Великие Боги! Да когда он успел не просто в Сурайе побывать, а ещё и с тамошними целителями и служителями смерти так близко пообщаться?! Неужели это они научили его такому необычному волшебству?! Он же упоминал тогда про какого-то целителя… Может, он на самом деле вырос в Сурайе? Ведь не просто так господин Эрдорик его в этом заподозрил…

А что Шут отнекивался… Так он про себя постоянно отнекивается, простым наёмником называется, а сам…

Боевая магия против нежити…

Да на такое моё воображение совсем не способно! Мне и в голову не приходило, что такая магия вообще бывает!

Ох, Джастер… Простым «псом» прикидывается, а сам, наверное, столько книг прочитал, что и волшебника за пояс заткнёт…

Шут отвлёкся от своего занятия и посмотрел на меня. Взгляд был долгим, и я уже ожидала очередного откровения, когда он усмехнулся.

— Ты что-то не о том задумалась, Янига. Почитай лучше ещё. Мне нравятся эти легенды.

Вздохнув и оставив все догадки при себе, я продолжила читать.

Новая легенда рассказывала о том, как Бог и Богиня населили мир растениями, животными, птицами и рыбами и отдали этот мир своим детям, ставшими богами воды, ветра, земли и огня, льда и холода, животных и растений. Но молодым богам стало скучно, и тогда они пошли к своим родителям. Услышали Бог и Богиня своих детей и населили мир людьми. А чтобы люди молодых богов слышали и слушали, наделили Родители людей дарами к силам разным. Научились люди и боги в мире жить, и признали люди силу молодых богов. И стали звать себя люди магами.

— «И маги избрали себе цвета по тем стихиям и проявлениям божественного, коим они поклонялись». — Незаметно для себя я начала читать примечания. — «Жёлтый цвет — цвет служителей божественной Пары. Пурпурные одежды избрали те, кто вступил на путь духовной мудрости, отринув искушения земные. Голубой избрали целители, в память о морской силе Богини, подарившей Богу второе око. Зелёный цвет — цвет травников и тех, кто поклоняется силе дерев и растений. Коричневый завещали боги заклинателям животных. Цвет огня — оранжевый или красный, — взяли себе маги, что поклонялись солнечному проявлению Бога во всех его ипостасях».

Нет.

Не может быть. Не верю. Он не мог этого знать.

Я оторвалась от книги и посмотрела на воина, сосредоточенно что-то оплетавшего тонким кожаным ремешком.

Что я знаю о природе своей силы, да? Почему ведьмы чёрное носят?

— Читай-читай, — не повернул Джастер головы. — Я слушаю.

Я нервно облизнула губы.

— «Белый цвет — цвет очищения и чистой духовности, цвет отшельников, служащих самой Богине».

Поражённая внезапным откровением, я замолчала, глядя в одну точку и пытаясь уложить в голове прочитанное. Легенды неожиданно обернулись… правдой.

Вот почему волшебники носят белое. И, выходит, слухи не врут, им действительно нельзя вступать в отношения с женщинами… И… И они знают, почему так.

— Они что, правда, до сих пор служат Богине? Но ведь все боги ушли после великой битвы! Ты же сам говорил! Это же все знают!

Шут в ответ пожал плечами.

— Понятия не имею, кому они служат, кроме короля. Я же не волшебник, ведьма, ты забыла?

— Джастер!

— Дочитай и делом займёмся. Солнце ещё высоко, как раз успеем до вечера, — коротко отрезал воин, ухватив кончик кожаного шнура и затягивая узел зубами.

Я посмотрела на небо и вдруг поняла, что до заката ещё далеко. А мне казалось, что уже вечер…

Никогда не думала, что книга так захватить может.

А в примечании остался последний цвет.

Чёрный.

Мой цвет.

И… Нет, не буду я сейчас догадки строить! Сначала прочитаю!

— «Чёрный же цвет использовали многие маги. Вопреки бытовавшему мнению простых людей, сей цвет не означает зло. Он является отсутствием цвета. Чёрный — цвет защиты и защитников, он символизирует ночь, соединение всех сил и отсутствие лжи. Маг, облачившийся в чёрное, делал внешнюю темноту источником своей духовной и магической силы, обращаясь к божественной Паре в их ночном проявлении. Те же, кто достигал в этом искусстве особенных высот, могли обернуть к свету даже тьму в душах человеческих».

Я закрыла книгу и посмотрела на Шута, уже ничуть не сомневаясь, что он это всё знал.

— Поэтому ты носишь чёрное, да?

Воин отложил то, что делал, и посмотрел на меня.

— Нет, Янига. Не поэтому. Но поэтому его носишь ты.

— Ты о чём? — я решила спросить напрямую. — В книге не сказано, что это цвет ведьм.

— Не сказано, — неожиданно согласился Джастер. — Но как ты думаешь, ведьма, кому ты служишь? И чем твой дар отличается, по сути, от дара волшебника? Да и от любого другого дара?

Тихо застонав, я схватилась руками за голову. Он меня с ума свести хочет своими вопросами!

— Я не могу больше думать, Джастер! У меня голова уже трещит! Скажи сам…

— Все люди с даром, так или иначе, служат Богу и Богине, — спокойно ответил воин. — Просто по-разному. Но ты права, хватит на сегодня об этом. Раз и ты, и я закончили, то можно приступать к твоему обучению.

— К чему? — я невольно напряглась. Не понравилось мне, как он это сказал. А до этого что было? Пустая болтовня?

— К твоему обучению, — повторил Шут, и в его руках появился меч в потрёпанных ножнах. На рукояти была новая кожаная оплётка.

Вот чем он занимался, оказывается.

— Я не отказываюсь от своих обещаний. Янига. Никогда.

Я только опустила голову и закусила губу, вспоминая нашу первую ссору. «Сам дал, сам взял»… Как же сильно я тогда ошибалась…

— Прости… — тихо выдохнула я, но Джастер лишь хмыкнул, встал и оделся, пока я заворачивала книгу обратно в ткань.

— Оставь её в шатре и пошли.

Только теперь я поняла, почему Шут выбрал именно это место для лагеря. Даже с учётом поставленной им утром границы места для тренировки на оставшейся части луговины хватало.

Встав напротив меня, воин протянул мне рукоять меча, держа клинок за ножны.

— Доставай.

Я неловко потянула оружие на себя. Тяжёлый… Под насмешливым взглядом я решительно стиснула ладонь на рукояти. Кожаная оплётка врезалась в ладонь. Ладно. Сама просила, чего уж…

— Запомни главное, — Джастер усмехнулся, доставая Живой меч. — Бить надо так, чтобы противник не встал. А выживет — его счастье. А теперь нападай и защищайся.

Не успела я привыкнуть к ощущению оружия, как Джастер посерьёзнел, и дальнейшее стало для меня почти пыткой. Воин безжалостно гонял меня по луговине, заставляя отбивать атаки то справа, то слева, то снизу, то сверху, и нападать самой.