— Нисколько, — я мрачно вздохнула, потому что настроение испортилось ещё сильнее. — Так ты не спал?
— Дремал, пока он посуду собирал. Потом уснул.
Понятно. Дождался, когда одна неразумная ведьма комнату на ключ закроет, и тогда только уснуть себе позволил. А то вдруг опять обворуют посреди ночи…
Совсем он меня ни во что не ставит. Клин клином…
Я точно ему не такой клин. Хотел бы он себе другую женщину, давно бы завёл.
Ох, Янига, Янига… Что-то плохо у меня с мужиками всё. И не только с Шутом.
Книжник во мне свою дочку увидал, его приятель — свою невесту, даже этот мальчишка Сирт во мне не ведьму видит, а… диковинку какую-то. Гузар… Ну, он просто выгоду свою блюдёт, работа у него такая — всем кланяться… Он и чудище госпожой назовёт, лишь бы деньги платили…
Вот женщины — совсем другое дело. Они во мне настоящую ведьму видят!
Вон как эта Саманта сегодня. С какой тайной просьбой пришла!
Так приятно было, ещё бы не тошнило… Что?! Снова?!
Я зажала рот, чтобы не ахнуть от внезапной догадки и не привлечь внимание Шута.
Забытые боги, неужели я…
Нет, не может быть!
Торопливо найдя взглядом худеющий месяц, мелькавший между крыш на светлом сумеречном небе, я посчитала лунные дни по пальцам и поняла что, кажется, неожиданно оказалась в положении Саманты.
Он… он меня убьёт. Или бросит. Или убьёт и бросит.
Ох… Не убьёт, конечно. Просто бросит.
Забытые боги, ну что я за невезучая ведьма такая!
Мало того, что умудрилась увлечься мужчиной, который ко мне равнодушен, так ещё и ребёнка от него жду…
И почему я сразу про это не подумала?! Увлеклась, как сопливая девчонка, и совсем забыла, что мне Холисса рассказывала! Настойку-то защитную сделать легко совсем, даже заговаривать особо не надо, зато никаких забот из-за детей, люби, кого хочешь, ничего не будет! Холисса сама эту настойку каждый месяц пила…
А я, глупая…
Этой Саманте он такого хорошего наговорил, так и ребёнок не его.
Да и я — не она.
Это ведь он на людях улыбается и шутит да со мной раскланивается, охранника изображая. А на самом деле который день мрачный, как сыч, ходит, не разговаривает почти… Я ему скажу про ребёнка, а он встанет и уйдёт совсем. И так он со мной сколько намучился, а если про это узнает…
Если уж от любимой женщины ушёл, что ему какая-то влюблённая ведьма?
Ему до других женщин вообще дела нет. До сих пор по своей ненаглядной сохнет. Он ведь после того раза в лесу на меня, как на женщину, и не посмотрел ни разу. Даже когда я без одежды перед ним стояла, картинки волшебные разглядывала, не покосился…
Бросит он меня.
Как пить дать, бросит. Всё равно я, как ведьма, ему ничем помочь не могу, а с таким известием и вовсе обузой стану.
И останусь я одна-одинёшенька в этом Кронтуше. Зелье-то нужное я сделаю, не портить же себе такой неожиданностью всю работу, да только Джастера уже не верну.
Ох, тошно-то как…
Нет, не надо ему про это говорить.
Надо зелье изгнания как можно скорее сделать. Только так, чтобы он не узнал.
И всё.
Ведьма любовной магии я или кто, в конце концов?!
Хотя при мысли о зелье снова поднялись тошнота и отвращение, но я постаралась выкинуть всё из головы, чтобы не привлекать внимание идущего впереди воина.
Ставить Шута в известность о своём неожиданном положении я не собиралась.
В этот раз до «Гуся» мы добрались до темноты, и отказываться от купальни я не стала. Мне хотелось побыть одной и немного подумать. Греясь в тёплой воде, я думала, как исхитриться и сделать всё незаметно для Шута. Зелье изгнания в запас не готовилось, его надо использовать как можно скорее после приготовления, так что этим я его не обману. Сделать его «по ошибке», вместо любовного? Хмм… Травы там похожие, мало ли: задумалась, перепутала… Он же вот тоже лампу «забыл» купить…
Нет, не получится. Он меня раскусит, как дитя. И так посмотрит, что я раскаюсь, разревусь и сама ему всё расскажу…
Ох, как же с ним сложно-то всё!
Но главная трудность — даже не зелье тайком сделать. А как раз потом, когда его выпьешь… Это же не запретные дни, когда всё спокойно проходит и объяснять ничего не надо. Это же как рожать на самом деле! Сколько раз я видела, как женщин скручивало от боли и как они потом по полдня или ночи у Холиссы отлёживались, прежде чем на ноги встать могли, а она их травами отпаивала, чтобы кровь остановить…
Нет, чтобы такое проделать, это надо Джастера на целый день куда-то подальше отослать. И наверняка, чтобы не вернулся в самый неожиданный момент…
Только куда я его отослать могу? Да никуда. Он сам меня тогда так пошлёт, что и демонам не снилось…
Это же он в первый день по делам ходил, а завтра уже всё, снова в лес, а там он меня целыми днями опять будет по буеракам водить, травы собирать…
Одна надежда, что снова ночью в лес сбежит… Только и я к тому времени уже на ногах не стою. А тут надо будет успеть и приготовить, и выпить, и в себя прийти, и все следы спрятать…
Нет, не успею.
До следующего города ждать и надеяться, что там комнаты будут разные, и я всё это тайком сделаю?
Можно, но чем меньше срок, тем легче всё проходит. Да и лишние свидетели мне совсем не нужны. А на постоялом дворе всё равно придётся служанок о помощи просить, раз уж я «госпожа»… Да и крови будет много, это тоже так просто даже служанкам не объяснишь…
И тогда точно все наверняка решат, что он мой любовник, а Джастер об этом сразу узнает и разозлится на меня ещё больше, чем за сделанное.
О-ой… И так плохо, и этак нехорошо…
Или…
Может, признаться? Повиниться в глупости, сказать, что сделать хочу…
Вдруг он не уйдёт? Не обрадуется, конечно, посмотрит опять на меня, как на дуру, так это же мелочи! Ну, подумаешь, плечами пожмёт и скажет равнодушно: «Делай, ведьма…» Неприятно, но не смертельно же.
Зато он останется…
Забытые боги… Что же делать-то?!
Под такие нерадостные размышления я выбралась из остывшей воды, оделась и с неохотой отправилась в комнату.
Меньше всего сейчас мне хотелось встречаться с Шутом, потому что я боялась, что он всё поймёт по моему лицу.
Только выбора у меня не было.
Ладно, Янига. Возьми себя в руки и изображай «госпожу ведьму». Всего-то ужин продержаться, а там он к себе уйдёт, и уже легче будет.
Ещё надо вещи собрать все…
Дверь в комнату я открыла почти с невозмутимым видом.
Джастер у накрытого стола заваривал травы, а вот на моей кровати лежало…
— Что это? — я с изумлением показала пальцем на голубое платье, украшенное лентами и кружевами.
— Обещанный подарок от Саризулы, взамен испорченного, — отозвался Шут. — Ты забыла?
Конечно, забыла… Я подошла ближе, разглядывая платье. Красивое, очень красивое. Но… голубое?!
— Я же ведьма… Куда оно мне?
— Можешь продать в другом городе, — равнодушно пожал плечами Джастер. — Всё равно это не твой оттенок.
— Что? — я недоуменно посмотрела на воина. Он сейчас о чём вообще говорит?
— К твоим волосам и глазам этот цвет не подходит. Он красивый, но слишком голубой. Тебе нужен или синий, или зелёный.
— Ведьмы носят чёрное! — я сердито сложила руки на груди. Да что он понимает, что мне подходит, а что нет?! — Чёр-но-е! А не голубое, синее и любое другое!
— Как скажете, госпожа, — невозмутимо ответил Шут, подошёл к кровати и взял платье. — Тогда продадим в другом городе.
— Ты его куда понёс?
— Уберу к себе. В твою торбу всё равно ничего не влезет.
Угу… Зато в его уже целый сундук вещей упихался…
Он скрылся за занавесью и быстро вернулся, неся в руках другой сверток. На этот раз чёрный.
— Вот, держи. Переоденешься завтра.
Я развернула и с трудом узнала своё старое платье. То, в котором отправилась в путешествие и месяц назад и встретила Джастера. Постиранное и заштопанное, оно выглядело очень… бедно и по-деревенски.
