Поэтому, когда он узнал о новом работнике лаборатории в клинике компании «Сафино», и о том, что у того есть серьезный мотив не любить ее владельцев, а именно одного из них, в лице Мэдокса Мэдса. Он не мог не воспользоваться и не прийти к нему с дружеской беседой.

- Нам нужна ваша помощь, - признался он, после длинного рассказа о подозрении на преступную деятельность компании «Сафино». Торговля всем подряд, решения о развитии отраслей, долговые обязательства, финансовые системы, армии – все это контролируется ими. У них даже заведено дело на Марса Брицкрига. Смит, правда, умолчал о том, что оно приостановлено по прямому приказу вышестоящего руководства. И он готов землю рыть, чтобы снова дать ему ход. А для этого любые средства хороши.

- Стойте, вы меня, что вербуете? – по радостному выражению лица спрашивающего, Смит понял, что нужно сказать «Да» и кивнул.

– Уму непостижимо! Прямо, как в гребаных боевиках. Ладно, и что вы хотите от меня?

- Никто ведь не контролирует, как ты сжигаешь мешки?

- Нет.

- И видеокамер там нет?

- Ну да.

Смит выразительно посмотрел на вербуемого.

- Я хочу знать, все ли органы вырезаются у реципиентов. Для этого придется их вспарывать и смотреть все пакеты. Они маркированы буквами разных операционных и этажей. Мы дадим список тех, где есть трансплантация.

- Это противозаконно, - заартачился он, опасаясь непонятно чего.

- Нет. А вот вырезание здоровых органов у доноров, да.

- Вы серьезно? – он уже был не рад, что согласился. – Это же огромная корпорация, они и сами могут, кого угодно убрать, а я сожгу, даже не зная об этом. Я все время об этом думаю. На кой мне в это макаться? Зачем? А если меня убьют?

- У нас лучшая в мире система защиты свидетелей. Я хочу знать, что удаляется у всех реципиентов и доноров, а что остается. И все. Если поможешь, сможешь остаться здесь жить и без помощи жены.

И он согласился. Согласился, потому что все больше и больше склонялся к мысли о том, что Алиса для него больше, чем любовница. Но что он мог ей предложить? Теперь у них появился шанс.

Спустя неделю на рассвете Венере позвонила Мэри, анестезиологу из ее команды. Крупная, седовласая, она красила волосы в коричневый цвет и носила очки в старомодной роговой оправе.

- Проблемы с Руфусом.

Неужели облажалась? В отчаянии Венера думала, что нужно с этим завязывать. Она просто кончится от вины и стресса, и не нужны будут никакие деньги, карьера, если будет так нервничать и не возьмет себя в руки. В конечном счете. Ей осталось доработать всего неделю. Одна неделя и она вернется домой. Она даже уже купила билет для себя, так как Андрей изъявил желание остаться в Лондоне. Где он будет жить, она не спрашивала, но раз у него теперь была работа, это ее уже не касалось.

- Что у него?

- В дренажной трубке желчь.

По-быстрому приняв душ, она оставила записку на столе и поехала в клинику. По дороге мысленно воспроизводя в голове все шаги операции сделанной ранее.

Осмотр показал, что скорее всего желчь сочилась из того места, где она сшила желчный проток. В операционной два конца протока выглядели нормально. Но у Руфуса всю накануне ночь наблюдалось нестабильное состояние.

- У него низкое кровяное давление? - спросила она медсестру, смотря на дренажную трубку. - Выглядит ужасно.

Та кивнула.

- Мэри, дай команду готовить операционную. У него плохой приток крови, скорее всего протоки разошлись. Где Шепард?

- Никто не знает. У него выключен телефон. Велел не оперировать и ничего не делать с пациентом без него. Убьет.

- Я сказала, готовьте операционную! - закричала она в голос, меняя командные вибрации таким образом, что ослушаться было невозможно, готовая кого-нибудь сама убить в этот момент. – Живо!

Все вокруг пришло в бурное движение, какое бывает, когда возникает нечто непредвиденное.

- Козлина, - шипела Венера, направляясь в раздевалку для переодевания.

Ее все время грызла и лязгая зубами мысль: она что облажалась? Мог Шепард этого избежать? Он бы справился? Или кто-то другой. «Заткнись», велела она себе, одеваясь и чувствуя, как рука резко дергает свою же одежду, и будь та ветхой, разорвалась бы на куски. Сердце в бешеном галопе стучало бубном, а ее распирало от злости. Все что хотелось, устранить осложнения. Найти и устранить.

Она вскрыла Руфуса, и они вычистили из него литр каловых масс, но сама печень выглядела хорошо. Почки тоже. Все кровеносные сосуды и желчный проток функционировали, как положено. Сердце и легкие приживались невероятно отлично. Провели тщательный осмотр, нашли отверстие в кишечнике. Бессмысленно вопрошать вселенную, появилось ли оно там само или кто помог. Одно было ясно, это вина не ее.

Она провела операцию и вернулась к своему столу только к обеду, где заполнила положенные бумаги. На столе стоял букет с розами. Симпатичная композиция в кремовых тонах. Он вызвал на ее осунувшемся лице улыбку.

«Поздравляю. Хорошая работа. М. Брицкриг».

Венера подняла глаза и снова посмотрела на цветы. Приятный знак, хоть и не от мужа. Значит, Марс уже знает, и это неплохо. Но еще лучше, что он помнит о ней и думает. Даже если они не видятся, и он сам держит слово и не попадается ей на пути, он помнит о ней. Утро она провела в больнице. Шепард так и не появился.

В обед вышла прогуляться, разглядывая прохожих, витрины, машины. Летний Лондон в этом году дождил. Улицы то и дело устилались разноцветными листьями, а кое-где появились первые украшения к осени в виде тыкв и рыжих цветов.

Когда она вернулась, на регистратуре ее окликнула администратор и протянула новый пропуск, забирая старый под роспись, улыбаясь при этом ярче рождественской звезды. Вокруг все готовились к празднику, украшая вестибюли и холлы клиники наклейками из осенних листьев.

- Поздравляю, - произнесла она настолько искренне, насколько разглядывала Венеру с любопытством.

- С чем?

Венера посмотрела вслед за ней на пропуск и с удивлением прочла рядом со своей фотографией должность «Главный хирург кардиологического отделения». Ей же оставалось работать неделю. Не понимая, что к чему, она поднялась на этаж отделения и вошла внутрь.

Не успела она пройти и пятнадцати шагов, принимая поздравления коллег, как ее сбил с ног Шепард. Мощные ладони схватили за плечи и протаранили до ближайшей пустой палаты, захлопнув за ними дверь.

- Шепард, что вы делаете? – хотелось, как минимум хорошенько треснуть его по голове.

Тот словно паук, в лапах которого оказалась долгожданная добыча, сузив глаза со злорадной улыбкой, больше походившей на оскал, прошипел, откровенно раздражая.

- Поздравляю тебя, дорогуша. Ты у нас новая звезда.

- Это шутка такая?

- Не-е-ет, что ты. Такое говорить себе дороже. Какие шутки? Сначала ты становишься без моего согласия моим ассистентом. Потом оперируешь ключевых пациентов. А затем раз, - он вкинул руки вверх, показывая дугу, уходящую в небо. – Ты главный хирург моего отделения! Моего! Какие шутки?

- Это явная ошибка. Мой пропуск в отделение трансплантологии не работает. Мне дали этот. Это ваша зловредная шутка?

Она и сама уже злилась, считая, что подобные выходки не могут проходить безнаказанно.

- Может реверанс сделать, за кофе сбегать?

- Шепард, дайте пройти. И не тратьте время. Хотите бегать – бегайте.

Венера попыталась пройти мимо него, но тот, хоть и был невысокого роста, рассвирепел еще больше и грубо толкнул ее на кровать.

- Не дам. Ты, шлюха сибирская. Подстилка гребанная. Это мое отделения, поняла?!

- Шепард, вы рехнулись?

Она никак не могла поверить, что у того съехала крыша, и он перешел на личные оскорбления. И тут дошло, он запретил вход в отделение трансплантологии ей сам, лично. Она с силой поднялась с кровати, оказавшись почти вплотную к распаленному от бешенства коротышке.

- Вы меня не пускали в отделение?