Спустя час преображённая и благоухающая юная дева отперла дверь, с осторожностью выскальзывая из уборной. Взамен испачканного и рваного платья оплакивающая надела чёрное траурное одеяние. Шелковистые волосы собраны в тугой пучок на затылке. На лицо падал серебристо-пепельный локон.

Наместник сидел за столом, не отрывая взгляда от бегущего по бумаге пера. Напротив автора стоял человек, который спускался с флагмана за Ветром и Светом. Он был обмундирован в традиционную униформу Северного государства, без опознавательных нашивок и рангов.

Мужчина чинно докладывал Наместнику:

– Мой господин,

Всё так, как вы предугадали.

Предатель, заключивший сделку, –

Тот канцлер Святого государства,

Узнав, что вы перехватили деву,

Тотчас же отбыл в неизвестность.

Его подельники могучи –

Собрали флот объединённый.

Теперь мы ждём гостей незваных,

И срок три дня.

Докладчик запнулся. Неусыпное внимание перенеслось на вошедшую особу.

Наместник остановил свои записи, вздевая взор и обращаясь ласково к Свету:

– Будь смелей, настойчивей, не надо боязни.

Запомни, здесь теперь ты госпожа.

А этот человек, стоящий пред тобой,

Он – правая моя рука.

Ты положиться сможешь на него, как на меня.

И имя его – Честь.

Честь приклонился, произнося:

– Моя госпожа,

Я ваш слуга.

Свет отвечала сподвижнику слабым кивком головы. Наместник подал знак. Честь откланялся. Ветер и Свет остались наедине.

В молчании Свет окинула взглядом обстановку. Каюта рисовалась просторной и очень уютной. Винтовая лестница находилась сбоку и вела вниз – на капитанский мостик, наверх – на обзорную палубу. Вдоль стен стояли стеллажи, полные книг. В центре располагалась кровать, напротив – стол, за которым сидел Ветер. Пол был настлан наборным паркетом. Комнату освещало множество потолочных светильников.

Ветер встал и вышел из-за стола. Ухватив меч, принадлежащий Свету, попросил приблизиться. Кротко подступив, опоясал изящную талию оружием и встал на одно колено. Взяв руку девушки, деликатно одарил поцелуем. На лице юного создания отразилась растерянность.

Сосредоточив взгляд на встревоженных глазах, Ветер молвил:

– Пусть эта близость не пугает.

Перед тобой склонил колено.

Ты мне не дала умереть

И этим ты мне доказала,

Что твоя сила безгранична.

Её мы сможем обуздать

На благо всего мира.

Ей надо верно управлять.

Я научу тебя всему.

Как куколка

Имаго, ты своё раскроешь.

Договорив, он снова поцеловал трепещущую от волнения руку. Вытянулся в полный рост. Их взгляды сошлись. Медленно и осмотрительно Ветер провёл пальцами по поседевшей пряди. На добродушном лице сияла улыбка.

– Пусть так и будет, – набираясь храбрости, отвечала Свет. –

Доверюсь я тебе,

Не против я.

Раз будешь мне учителем,

Так и учи, – хитро улыбаясь, закончила она.

– Так и быть, – подтвердил Ветер.

– Но первым делом надо подкрепиться, – продолжил он. –

Идём наверх.

Ветер повёл гостью к винтовой лестнице. Они прошли на смотровую палубу.

Юную особу переполнило упоение от представшей картины. Восторженным ребёнком она прильнула к витражному остеклению, описывающему периметр площадки, с неподдельной радостью обводя взглядом окоём, созерцая солнце в зените и бесконечную вереницу облаков. Ветер наблюдал с улыбкой. Насмотревшись вдоволь, они сели за стол, стоявший посередине зала. Появился Честь с подносом. Поставив еду, он удалился. Занялась трапеза. Вскоре Честь вернулся, принеся питие и десерты.

– Итак, начнём наш диалог, – заговорил Ветер. –

Вопрос ответом разрешим,

Разумный компромисс устроив.

Я думаю, что суть где-то в конце листа,

А лейтмотив всегда в истории,

Вершит её лишь человек,

Но это было в прошлой эре.

О том, что я скажу и буду говорить,

Известно лишь немногим,

И их давно уж нет в живых.

Ветер смолк. В груди захолонуло.

– Меня учили, я многое читала, – подхватила Свет. –

Из манускриптов стародавних

Я представляла, как жизнь людей

Текла отрадно и спокойно,

Как плодородны были земли,

Чисты вода и небеса,

Несчётен был животный мир,

А люди жили где хотели,

И не было у них врагов,

Лишь кроме собственных пороков.

Тот мир, по-моему, похож был на Эдем.

Но сейчас мне хочется услышать,

Кто на самом деле ты такой.

О тебе, Наместник, я слышала удивительные рассказы.

О том, что ты реликт эпохи прежней;

О том, что в одиночку построил целую страну;

О том, что славишься могущественной силой,

Подаренной тебе самой природой;

О том, что многие народы объединил вокруг себя,

Дав им для жизни всё, что нужно;

О том, что проложил дорогу к звёздам

И хочешь только мира и покоя на Земле.

Ещё скажи мне, всемогущий,

Куда мы держим путь?

Что предстоит мне испытать?

Что будет с городом моим родным?

Свет произносила слова слегка взволнованным, приглушённым голосом, без задержки и запинки, ловя губами воздух. В расширенных глазах горели огоньки удовольствия от начатого разговора.

– Когда-то на Земле существовали страны, – отвечал Ветер. –

Их были сотни.

И не было куска земли,

Чтоб он кому-то не принадлежал.

А если доходило до делёжки,

То головы теряли миллионы.

И чем гнусней был человек,

Тем паче ему надо было

Еды, воды, земли и славы.

И только смерть могла унять тиранов и глупцов,

Которые подчас вершили странные, ужасные дела,

Вгоняя свой народ в голь перекатную,

Кормя огульными посулами.

И были те, кто вёл игру веками,

Передавая знанья в ритуалах,

Стоя за всем, что знать нельзя,

Считая Землю лишь ресурсом,

А всех созданий – лишь рабами.

Таков порядок шёл в периоде мрачном.

Рождён я в нём, когда века сменялись, –

Звезда слепящая, но одинокая

Зажглась на небосводе.

Эмпатия и ум – наиглавнейший дар,

Преподнесённый мне природой,

И чем воспользовался я по полной.

Я гражданином был, как и родители мои

Народа сплочённого, большого, волевого.

Рождён я в месте на краю Земли,

Где кончалось государство и начинался человек,

В том месте, куда мы держим путь.

Когда-то это был клочок земли,

Тысячелетиями не нужный никому.

Исконно на просторах этих

Народы вольные в гармонии с природой обитали.

Всё изменилось с приходом сильного соседа,

Нашедшего несметные богатства.

Расчёт и жадность возобладали,

Все соки выжимая и ничего не оставляя.

И лишь немногие смекали,

Что этот ориентир неверен.

Прожив я четверть века,

Вошёл в осознанность взросления,

Пройдя до этого дорогой скверной,

Попробовав и испытав мученья всех пороков,

Но, приструнив второе «я», отринул их навеки.

Своей тревогой подгоняемый,

Пять лет потратил на работу,

Карьеру сделав на честности и трудолюбии,

Основу будущей империи заложив.

Один бы я не смог, и даже жизни не хватило б.

Вокруг себя собрал достойных,

К единой цели привязав.

Несли идею мы сквозь время.

Последующие пять лет житья

Провёл в скитаньях я по миру,

Гонимый ветром и мечтами,

Стремясь унять свою пытливость.

Тогда же, когда на пике был наш вид,

Но в тот же миг род хомо умирал,

Поделённый на разные сорта,

Единства не было в нём никогда,

Рыдало горестно моё надломленное сердце,

Не понимая, отчего несправедливость побеждает.

Итак, впитав премудрости в избытке

Народов многих во всех краях Земли,

Я разгадал грядущие измены,

Которые затронут все создания,

И любознательность иссякла на корню.

Настал момент вернуться мне домой,

Создать семью, любить жену, родить детей.