– Этот… неизвестный просто отрезал тебе волосы или…

– Это было во время ритуала. – Она сжала свои полные губы, и ее фиолетовые глаза замерцали. – Жестокого, темного, болезненного.

– Итак, он знал, что делает, и мы можем предположить, что он использует волосы в своих целях и не хочет продавать. По крайней мере, не все.

– Это плохо, да? – краем глаза я отметила, что клиент тем временем снова смог пошевелить плечами. Еще немного, и колдовство полностью перестанет на него действовать.

– Никто из тех, кто крадет волосы вилы, не имеет в виду ничего доброго, – подтвердила я.

– Воняет, – прокомментировал Тино, указывая жестом руки на нашего клиента. Изумленная, я подняла брови. – На тебе лежит тяжелое заклятие.

– Он может его унюхать? – клиент смущенно посмотрел на Тино.

– Нет, просто ему не нравится твой одеколон.

– Я протянула указательный палец и коснулась его запястья, тем самым избавив его от остатков действия сальмиака. Пентаграмма на средней косточке пальца помогла сфокусировать для этого мою слабую магию.

– Спасибо, – буркнул он, разминая конечности, будто не двигал ими уже несколько часов. От него по-прежнему веяло какой-то драмой. Ну, прелестно!

– На этом мы остановились. Вот почему я здесь. Из-за заклятия, которое обрушилось на меня…

– У меня нет на это времени, – прервала я его и отвернулась, чтобы взять оружие.

У меня была перед глазами конкретная цель. Мне нужно выяснить, кем был этот неизвестный мне черный маг и что он задумал делать с волосами вилы. Возможно, если мне крупно повезет, на месте преступления я найду одну прядку. Она не была необходима для моей цели стать повелительницей Порочных, но могла бы кое-что облегчить.

– Ты можешь вспомнить точное место, где ты ее нашел, Тино? – вместо нескольких мешочков я взяла небольшую кожаную сумку, куда засунула сальмиак для заклятий и всевозможные целебные средства в склянках разного размера. Кроме того, на другой полке я разыскала свои скальпели и свечу Гоморры, которая, будучи зажженной, делала меня невидимой для любого нападающего.

Тино подошел к старой карте Нового Орлеана, висевшей на стене в рамке, и нажал толстым пальцем на Эспланада-авеню, угол Северной Рошблав-стрит.

– Сад, – выдавил он и снова повернулся к виле. – Менти.

Я мгновенно поняла, что сейчас он дал ей ласковое домашнее имя. Господи!

– Ты хочешь найти того, кто на меня напал? – спросила Арнаментия тихо. – А если он тебя одолеет?

– Этого не будет, – тут же отозвалась я.

– Ты что, своего рода мстительница за маленьких? – напомнил о себе незнакомец, о присутствии которого я совсем забыла.

Я бросила на него недовольный взгляд и не стала отвечать. Не важно, что он понял, насколько сложной оказалась ситуация.

С тех пор как я решила совершить ритуал, чтобы стать повелительницей Порочных, я пристально следила за всеми магическими действиями в Новом Орлеане. Я не могла позволить себе, чтобы кто-то узнал об этом или – что еще хуже – начал бы этот ритуал сам.

До сих пор я время от времени имела дело с результатами черномагических ритуалов, но это всегда было колдовство, которое могло быть связано с политической властью или личной местью. Но кража волос вилы говорила уже о другом уровне магии. Она не указывала прямо на ритуал для завоевания титула повелительницы Порочных, но, как и я, незнакомец или незнакомка могли осознать, насколько легче было бы провести этот ритуал с помощью волос вилы.

В отличие от меня, этого кого-то, к сожалению, ничто не удерживало от сбрасывания невинных в бездну.

– Позаботься о ней, – велела я Тино и шагнула через дверь, но клиент удержал меня за руку.

Не успев обдумать дальнейшее, я вывернулась из его хватки отработанным движением и хорошенько двинула ему по щеке кулаком другой руки, туда, где и так уже был синяк.

– Никогда больше не прикасайся ко мне!

– Ай, – воскликнул он преувеличенно громко. Не так уж сильно я ему и врезала. – Извини, я хотел… ты ведь не пойдешь туда сейчас одна, правда? – Он потер больное место, и оно стало выглядеть еще хуже.

– Мне не нужен рыцарь в блестящих доспехах, которого мне все равно придется спасать, – возразила я, торопливо шагая по тропинке к дороге.

– Я не рыцарь, – пробормотал он. – Но я последую за тобой. Это противоречит моим принципам – позволять женщине подвергать себя опасности в одиночку.

– Что за проклятье! – я заморгала от яркого утреннего солнца, которое отражалось от ставней только что открытых магазинов. Конечно, я не позволю этому незнакомцу преследовать меня, и не позднее, чем достигну Эспланада-авеню, избавлюсь от него с помощью свечи.

– Кстати, меня зовут Вэл, – представился он. – На самом деле Валенс, ну… имя слишком длинное на мой вкус, а в Новом Орлеане…

– Ты всегда так многословен? – огрызнулась я. Чего хотел этот тип… Вэл? Неужели висящее на нем заклятие было настолько тяжелым, что он не мог оставить меня в покое? Это казалось мне совершенно невероятным. С тех пор как я посвятила себя делу разрушения заклятий, мне не встречались смертельные проклятия. В отличие от городов теней, в так называемых якорных городах магия не была особенно сильной. Разумеется, и так можно было причинить много зла, но в стандартную программу проклятия худшего порядка не входили.

Искоса я бросила на него любопытный взгляд. Единственная возможность, которую я видела – что он был проклят не здесь, а в Вавилоне.

Покачав головой, я сосредоточилась на дороге и пересекла Дофин-стрит на перекрестке, чтобы сократить путь через узкую, заросшую плющом аллею.

– Я многословен? – повторил он и остановился, словно собираясь обдумать мой комментарий. – Я думаю, что если привыкнуть к твоему постоянному молчанию, то да.

Как же он действовал мне на нервы. Это было очередное подтверждение, что хорошая внешность – не показатель прекрасного характера. Если бы он был молчалив и сдержан, то…

Я услышала шипение за секунду до того, как почувствовала боль в бедре. Колени у меня подогнулись, и я сползла по стене слева от меня.

– Troi mois[4], – крикнул кто-то, и я мгновенно поняла, кто меня подкараулил.

Злость на собственную невнимательность помогла мне справиться с болью.

Трижды проклятый бог Луны.

Это было адски больно.

Даже когда я поняла, почему на меня напали, это не сделало боль менее невыносимой.

Брат моего последнего клиента из Морской Души послал мне еще одно предупреждение как знак приближающегося срока его кровной мести.

Теплая кровь просачивалась сквозь мягкую ткань моей юбки, окрашивая красным руки, которые я прижимала к ране.

– О боги, кто это был?

– Мой клиент…

Вэл внимательно огляделся, его руки сияли золотом, будто он каждую минуту выпускал из них два огненных шара. Камен давно смылся восвояси. Он сделал то, ради чего пришел. Напомнил мне, что через три месяца состоится наша схватка не на жизнь, а на смерть. Поскольку он и его брат принадлежали к общине ведьм Нового Орлеана, он подчинялся правилам, поэтому ему разрешили вызвать меня на дуэль только через три года и три месяца после убийства. Чего он не знал, так это того, что я намеревалась через три месяца уже стать повелительницей Порочных.

Тогда о конфронтации с ним вряд ли будет уместно заводить речь. Но сейчас… сейчас я была слабой, маленькой и жалкой, и чем ближе мы подходили к концу срока, тем более жестокими становились его предупреждения.

В Серой Книге Ведьм, нашем гражданском кодексе, было написано, что противникам не разрешается убивать друг друга до схватки. Однако оставалось неясным, в какой степени их нужно было оставить невредимыми. И об этом узнал Камен.

Troi mois. Три месяца.

– Он ушел, – успокоила я Вэла.

Окровавленной рукой я шарила в своей кожаной сумке, чтобы перебинтовать рану, и тут Вэл опустился рядом со мной на колени. Его пламенеющие руки вернулись к нормальному смуглому состоянию. Он удивительно мягко оттолкнул мои руки и уверенными движениями открыл сумку. Марлю и кровоостанавливающую настойку, которую я составила из тысячелистника и зверобоя, вытащил и положил на землю.