– До завтрашнего утра. – Я повернулась, чтобы уйти, и тут тонкие пальцы Седы обхватили мое запястье.

– Всегда помни, кто твои друзья, Дарсия. – Она отпустила меня, и я, запнувшись, направилась к двери.

Как я могла когда-нибудь забыть об этом?

Дарсия Боннет не обладала ни каплей порядочности. Из-за нее мне придется драться на дуэли, что я вообще-то сделал бы для любого невинного человека. Даже для нее, если бы она меня хотя бы поблагодарила. Но она грубо отправила меня псам на растерзание.

Я сжал руки в кулаки, но только для того, чтобы в следующий момент снова разжать их. Было крайне важно не давать пищу монстру внутри меня, а гнев будет для него особенно питательной почвой.

Мои внутренние границы рушатся, и я теряю над собой контроль, когда прихожу в ярость.

Нечто подобное происходило со мной в Вавилоне, как только я засыпал. Ночь за ночью я превращался в зверя и причинял людям боль. Было чудом, что при этом никто не погиб. Что я… не сделался убийцей.

Здесь, в Новом Орлеане, через Аднана я нашел ведьму, которая смогла сделать заклинание, удерживающее моего зверя, когда я сплю. Чтобы оно работало, я должен никогда не снимать мешочек с травами на шее.

Тем временем я добрался до своего чердака на Урсулин-авеню и смыл с рук кровь Дарсии и то, что оставил на них упырь. После этого оперся на край раковины и уставился в нее, наблюдая, как стекает вода, словно это было самое захватывающее в мире зрелище. С моих губ сорвался вздох. Проклятая дуэль! Как будто мы живем в средневековье.

В Вавилоне и во всех других теневых городах дуэли были отменены уже несколько веков тому назад. Как может Дарсия считать, что это самая нормальная вещь в мире? Только потому, что она три года ждет, что ее может убить брат какого-то незнакомца? Так же, как теперь и меня?

Скорее всего, даже пользоваться магией будет запрещено. Лучший для меня выход – собрать свои манатки и уехать из города.

Я резко схватил полотенце, скомкал его и бросил в угол. И в бешенстве потер рукой коротко стриженую голову.

Конечно, я не смогу покинуть Новый Орлеан и, следовательно, Вавилон. Меня все еще не оставляла надежда на хороший конец. На воссоединение с мамой, с племянницами и моей лучшей подругой …

Был только один способ выбраться из этого дела, несмотря на то что я поклялся себе никогда не идти этим путем. Если я хочу пережить завтрашний день, мне ничего другого не остается.

Через полчаса я стоял в личном кабинете Аднана в Челюсти Дьявола. Выглядело так, что он ожидал меня, так как на низком столике была поставлена тарелка с моим любимым блюдом. Запеченная в пергаменте скумбрия. От аромата еды в животе у меня заурчало, и я не стал дожидаться, пока Аднан пригласит меня к столу.

Владелец игрового ада вошел вместе со своим ястребом на плече и широко улыбнулся, увидев, что я уже отведал лакомства.

– Приятно, что у тебя еще не пропал аппетит, – сказал он со странным подтекстом, и мне потребовалось всего мгновение, чтобы до меня дошло, о чем это он.

– Ты слышал об этой истории? – пробормотал я, вытирая рот салфеткой.

– О ней уже все слышали, – он изумленно покачал головой, усаживаясь напротив меня на пестрый диван. – Если помнишь, насчет Дарсии я тебя предостерегал.

– Твои насмешки лишь подстегнули меня, – буркнул я, и тут мне пришла в голову одна мысль. – А о том, что на нее саму уже три года наложена кровная месть, ты тоже знал?

Аднан нахмурил брови, и его сокол склонил голову, словно тоже копался в своих воспоминаниях.

– Что-то говорили об этом. Кажется, она собственноручно убила одного из своих клиентов.

– Клиентов? – не знаю, почему, но это слово у меня не ассоциировалось с клиентами Дарсии как целительницы.

– Старый друг, она работала в Морской Душе. Была одной из девочек Седы. Всего несколько месяцев, но насколько я знаю, она была бесподобной…

Сведений такого рода я не ожидал. Они потрясли меня. Загадка раскрылась и свет померк. Сгустились тени, и одновременно я понял, почему Дарсия так ко мне относится.

– Насколько ты знаешь? – я сузил глаза, не доверяя непринужденности его заявления.

– Ревнуешь? – осведомился Аднан, прихлебывая чай, который я до сих пор игнорировал. Я предпочитал кофе, а не эти восточные штуки, которые иногда были острее, чем стручок красного перца чили. К счастью, Аднан не стал дожидаться ответа, который я не смог бы дать ему даже под угрозой смертной казни, и продолжал говорить. – К сожалению, мне никогда не удавалось получить с ней удовольствия. На мой взгляд, в то время она была слишком молода для этой роли, но Седа находилась в отчаянном положении. Их учреждение было на грани банкротства.

– И с помощью Дарсии она смогла удержаться на плаву?

– Можно и так сказать, – заключил Аднан, задержав на полпути руку с изящной чашечкой. – Теперь, когда я думаю об этом, я вспоминаю, что Седа даже не наказала Дарсию за убийство. В обычных случаях она никогда бы не позволила одной из своих девушек такое натворить. Но она просто расторгла с ней контракт, и все.

– Может быть, она думала, что Дарсия уже достаточно наказана кровной местью? – предположил я. И представить невозможно что Седа могла угрожать Дарсии чем-то еще худшим.

– Возможно. – Аднан сделал глоток, потом поставил чашку обратно на блестящее белое блюдце и с лучезарной улыбкой задумчиво глянул на меня. – Ты, конечно, здесь не для того, чтобы продолжать болтать об этой непокорной зверушке, не так ли?

Я незаметно пожал плечами. Если бы Аднан знал, кто на самом деле был зверем…

– На самом деле я надеялся, что ты сможешь помочь мне с моей собственной кровной местью. – Я смущенно почесал затылок. Еда внезапно отяжелела у меня в желудке, и мне пришлось сглотнуть, чтобы удержать ее там. Как я ненавидел просить кого-то о помощи! Я был князем Вавилона, когда-то прославленным воином и частью городской охраны. Но здесь, в Новом Орлеане, ничто из этого не имело значения.

– Потому что твой оппонент – упырь, или потому что я твой друг?

Я постарался удержаться от гримасы. Это было бы уж слишком хорошо, если бы Аднан хоть раз что-то сделал, не получив поначалу полного удовольствия от моего беспомощного состояния.

– И то, и другое, – признался я и наклонился вперед, не удостоив сокола взглядом. Уж как-нибудь Аднан не позволит ему выцарапать мне глаза. – Мне еще никто не объяснил правил такого поединка. Но я не думаю, что лидер упырей бросил бы мне вызов, будь шанс, что он может проиграть.

– Хорошо замечено, мой друг. – Он провел рукой по краю бирюзового тюрбана, который был подобран в тон к инкрустированным стразами домашним туфлям. – Ваш поединок должен закончиться смертью одного или другого. Не разрешается использовать магию и применять какое-либо оружие. За исключением предметов, которые вы сумеете добыть во время самого боя. И в схватку никто не должен вмешиваться, иначе его накажут смертной казнью.

– О боги, меня ждет смерть, – я стиснул руки. – Тебе не кажется, что это все чересчур?

– У тебя на совести один из наших. Кровь за кровь, Валенс, – напомнил мне Аднан удивительно серьезным тоном, будто на самом деле за всем этим стоял именно он. Тот, на которого община упырей смотрела пренебрежительно, потому что он вел такой малопочтенный бизнес. Он, который никогда не обращал внимания на традиции и не придерживался архаичных взглядов. Затем он широко улыбнулся, и меня немного отпустило напряжение. – Ты еще не рассказал мне, что именно произошло. Я полагаю, что протокол Джудана можно не брать на веру?

– Похоже, он забыл, что его так называемый генерал напал на нас первым и выглядел при этом ненормальным? Он был одет в лохмотья, и в нем не проглядывало ни искорки разума, – произнес я, снова ощутив подступающую ярость. – Мы… У меня вообще не оставалось другого выбора. И вдруг появился Джудан со своими людьми, будто они ждали нас.

– Это все весьма любопытно, – согласился со мной Аднан, и мне заметно полегчало. – У меня тоже есть сомнения и опасения, поэтому я попросил совет упырей о встрече. Мы постановили, что события потребуют дальнейшего расследования, однако…