После этого я сплю еще несколько часов, завернувшись в объятия Логана. Когда я просыпаюсь, Куэйд лежит с другой стороны от меня, уткнувшись носом в мою шею. Это было бы идеально, за исключением того, что Картера здесь нет. 

Я выскальзываю из их объятий и на коленях пробираюсь к краю кровати, съеживаясь от боли, которую чувствую. Вчера я пропустила прием лекарств. Этого не должно случаться. Быстро шагая в ванную, я перебираю свои бесконечные бутылочки с таблетками, безнадежно глядя на себя в зеркало. Сегодня никак не скрыть, что я выгляжу больной. Я бледна, мои щеки ввалились, глаза тусклые. Я приглаживаю свои буйные кудри и пощипываю себя за щеки. Сегодня мне понадобится много косметики, чтобы ребята не затащили меня в больницу.

Вздыхая, я накладываю макияж и вношу немного средства в волосы, прежде чем надеть джинсовый джемпер, который я купила прямо перед поездкой. Раньше у меня никогда не хватало смелости надеть такой наряд, но теперь ... три месяца и все такое.

Логан и Куэйд все еще спят, когда я возвращаюсь в спальню, и меня так и подмывает их сфотографировать. Они оба повернуты к тому месту, где я спала, так что находятся всего в нескольких дюймах друг от друга. Это действительно восхитительно. Я достаточно контролирую себя, чтобы сделать всего три снимка, а затем тихо выхожу из комнаты, тихо закрывая за собой дверь, чтобы они могли продолжать спать. Мы все измотаны после того, что произошло.

Картер сидит во внутреннем дворике, глядя на океан и потягивая эспрессо. На столе рядом с ним лежит пачка сигарет. Я съеживаюсь, когда вижу их. Он сказал мне, что курит, только когда испытывает стресс, и, судя по пепельнице, полной окурков, он действительно испытывает стресс.

— Прекрасный вид, — комментирую я, когда он выдыхает струйку дыма. Мы оба смотрим, как дым уносится ветром от нас.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. 

— Да, это так.

Почему-то то, как он это говорит, совсем не звучит банально. Я не думаю, что Картер может выглядеть иначе, чем сексуально и загадочно. Его голос, это экстаз для женщин.

— Хочешь пойти найти то дерево? — Спрашиваю я, выпрямляясь, пока его взгляд изучает мое тело.

— Ты что-нибудь ела? — Отвечает он, приподнимая бровь. Воспоминание о том, как его руки ощущались на моей обнаженной коже, обжигает меня, в то время как его взгляд продолжает пожирать меня. Очевидно, тот факт, что он увидел, что на данный момент от меня кожа да кости, ничего не меняет, потому что он выглядит так, словно хочет проглотить меня целиком.

Я судорожно сглатываю, пытаясь контролировать румянец, который распространяется по моему телу.

— Поем, а потом мы найдем дерево, — предлагаю я, хотя не уверена, сколько еды я смогу проглотить. Я все еще чувствую себя разбитой после всех событий последних двадцати четырех часов, и в сочетании со всеми лекарствами, которые я только что приняла, еда, это последнее, о чем я думаю.

Но я должна поддерживать внешний вид и все такое.

Мы выходим из отеля, и Картер удивляет меня, взяв меня за руку, когда мы идем по мощеному тротуару. Я смотрю на него, но он смотрит прямо передо мной, единственное подтверждение, которое он мне дает, это один раз ободряюще сжимая мою руку.

Мы обедаем в кафе в нескольких кварталах от отеля, которое порекомендовал наш консьерж. Я смогла съесть большую часть своей тарелки с фруктами и половину сэндвича, и это, кажется, смягчает настороженный взгляд Картера.

Мы мало что говорим, кроме комментариев к нескольким наиболее колоритным людям, которых мы видим проходящими мимо кафе. Я заставляю Картера несколько раз улыбнуться в ответ на мои предположения о некоторых занятиях прохожих, что действительно является победой, поскольку улыбки Картера трудно заслужить.

После обеда мы покупаем бутылку вина с местного виноградника и несколько пластиковых стаканчиков в ближайшем гастрономе, а затем отправляемся на поиски дерева. И Картер все еще держит меня за руку.

Мы оба получаем несколько недовольных текстовых сообщений от Логана и Куэйда о том, что их бросили, поэтому я кидаю им их снимок, практически прижавшихся друг к другу в постели, чтобы они заткнулись. Приятно провести это время наедине с Картером. Мои отношения с Логаном и Куэйдом сразу же установились с момента воссоединения, но мы с Картером все еще сильно отстаем.

Или, может быть, не много ... после ванны.

Кассир в гастрономе странно посмотрел на меня, когда я спросила о хорошем дереве, но затем порекомендовал направиться к Авенида де Сервантес. Очевидно, там есть гигантское дерево Хоризия с ярко-розовыми цветами, мимо которого он проходит, возвращаясь домой каждый день.

Мы просто болтаем по дороге, по-прежнему держась подальше от всего серьезного и тяжеловесного, а затем я вижу дерево.

Визжа от восторга, я тащу Картера к нему и плюхаюсь, притягивая его к себе. Дерево великолепно, каждая ветка усыпана потрясающими розовыми цветами, которые пахнут божественно. Я вздыхаю и прислоняюсь к толстому стволу, вдыхая сладкие ароматы, витающие вокруг меня.

— Что с деревом? — Спрашивает Картер, устраиваясь рядом со мной. Я открываю один глаз.

— Разве ты не помнишь?

Он прищуривается, как будто пытаясь сообразить, что я могла вспомнить. Я немного разочарована, что он не может сразу об этом вспомнить. Я думаю, это была забавная вещь, которая казалась важной для одного человека и незначительной для других.

— В теплые дни в школе, когда ты не хотел идти в столовую…

— Что было каждый день, — прерывает он, закатывая глаза.

— Да, так было каждый день, — сухо комментирую я. — В любом случае ... в теплые дни я приходила к тебе пару дней в неделю под дерево на лужайке за школой, мы обедали, и ты фотографировал дерево.

Глаза Картера странно прищуриваются, когда он смотрит на меня. Он потирает грудь, как будто то, что я сказала, причинило ему физическую боль. 

— Так вот почему ты хотела выпить вина под деревом? — Спрашивает он, и его голос звучит странно сдавленно.

Я застенчиво пожимаю плечами. 

— Это было одно из моих любимых воспоминаний о твоем детстве, — тихо говорю я ему, открывая вино и наливая нам обоим по два полных бокала. Это свобода, просто иметь возможность, вот так пить каждый день, никуда не торопясь.

Наступает долгое молчание, пока мы оба потягиваем вино, которое, кстати, восхитительно.

— Я не фотографировал дерево, — выпаливает Картер.

Я вопросительно посмотрела на него. 

— Что?

— Я не фотографировал дерево, — повторяет он, отводя от меня взгляд.

— Тогда что ты фотографировал? — Спрашиваю я, сбитая с толку.

— Тебя, — мягко говорит он, наконец поворачивая ко мне свои прекрасные темные глаза. Розовый лепесток падает с цветов над нами, опускаясь на его волосы, ярко-розовый на фоне их гладкой черноты.

— Ты меня фотографировал? — Я повторяю, не веря. Мы проводили часы у этого дерева каждую осень и весну, пока росли. И он всегда фотографировал.

— Это всегда была ты, — хрипло признается он. — У меня есть тысячи твоих фотографий. Каждый раз, когда я пытался сфотографировать что-то другое, это просто сбивало с толку. Потому что не было ничего такого красивого и интересного, как ты, чтобы фотографировать. Ты была всем, что я видел.

Он делает глубокий вдох.

— Я по-прежнему вижу только тебя.

Я не могу сдержать слез от его слов. До этого момента я не знала, как сильно они мне были нужны. Он притягивает меня ближе к себе, и я прижимаюсь к его груди. Мы сидим так некоторое время, прислушиваясь к звукам парка вокруг нас, его сердцебиение напоминает ровный и успокаивающий барабанный бой у меня под ухом.

Я, наконец, отстраняюсь, как только мне удается контролировать свои эмоции, и делаю огромный глоток вина, в то время как он наблюдает за мной почти нервно.

— Итак, ты был чем-то вроде моего преследователя в старшей школе, — говорю я с озорной ухмылкой.

Он смеется и закатывает глаза, очевидно, испытывая облегчение от моей реакции.