Натали сориентировалась первой. Войдя в коридор и убедившись, что там безопасно, она включила фонарик и принялась сосредоточенно разглядывать стены и потолок. Потом кивнула, перешла в соседний…

Командарм пристально наблюдал за ней. Лицевые щитки стали прозрачными еще в шлюзе, но там можно было разглядеть разве что стены, залитые багровым светом, и гермошлем сержанта, который стоял прямо перед ним. Теперь Жижич хорошо видел лицо девушки. Да, ему не показалось. Он слишком хорошо запомнил этот курносый нос, чуть прищуренные глаза, забавный золотистый пушок на голове. Как непохоже на жгучих брюнеток с тонкими чертами лица, которые всегда нравились командарму… Это лицо было милым и чуть грубоватым, но последнее обстоятельство совершенно не портило девушку.

«Амазонка из древних мифов», – подумал Жижич. И почему в Альянсе девушек берут в армию только врачами?

Тем временем «амазонка» обследовала уже пятый коридор. Здесь она задержалась дольше обычного.

– Нам сюда, – раздался в наушниках ее голос – низкий, грудной и при этом чуть резковатый. Командарм почувствовал, что улыбается.

Сержант подошел к ней.

– Линии коммуникаций, – пояснила девушка, указывая на многочисленные защитные короба на потолке и стенах. – По крайней мере, из двух соседних коридоров разводка уходит сюда.

– Слабенькая, но зацепка… Ладно. Третий-четвертый, второй-четвертый – авангард. Первый-второй, второй-второй – замыкающие. Арш!

После десяти минут пробежки по гулким коридорам командарм понял, что без аптечки уже давно лежал бы плашмя и вспоминал, как надо дышать. Скафандр обеспечивал совершенно непередаваемые ощущения. Нечто подобное он пережил в самом начале карьеры, когда его бронебот попал под огонь противника, и чудом уцелевший Жижич – тогда еще капитан Жижич – целый месяц провел в госпитале, ни днем, ни ночью не снимая фиксирующего корсета: половину ребер и два позвонка ему собирали буквально по кусочкам. Там же он убедился, что искать любовь в подобных заведениях бесполезно – во всяком случае, ничего хорошего из этого не выйдет.

Девушка время от времени останавливалась, разглядывала короба с торчащими из них разноцветными пучками проводов. А ведь он даже не знает, как ее зовут… Короба становились все крупнее. Со всех сторон в коридор, словно в огромную реку, вливались мелкие притоки коммуникационных соединений. Неожиданно десантница поднялась на цыпочки, поправила фонарик… Потом достала автоматическую отвертку и вывернула несколько болтов и повернулась к командарму.

– Аu secours!

Это могло означать что угодно – приказ, просьбу, приглашение посмотреть. На всякий случай Жижич подошел поближе. Загадка разрешилась сама собой: девушка придерживала рукой панель, которую нужно было снять.

Какое-то время «амазонка» разглядывала стыки проводов и многочисленные платы, залитые тонким слоем какой-то прозрачной массы.

– Comment peut être intéressant, Natalie? – поинтересовался сержант.

«Натали»… – командарм понял одно: так зовут женщину.

– Нашла то, что искала. Мы взяли верное направление.

Жижич тоже кое-что нашел. На полу, неподалеку от панели, которую он только что поставил, валялся кусочек крошащейся белой массы. Командарм поднял его и протянул Натали. Вот только как объяснить, насколько важна эта находка?

– Интересно, что он хочет этим сказать? – озадаченно проговорил сержант.

Девушка пожала плечами.

– Странная штука. Знаете, пока он хоть что-то говорил, было проще…

И тут командарма осенило.

– Драго, – произнес он, указывая на крошку. – Драго!

Натали нахмурилась. Решив, что она не понимает, Жижич снова ткнул в крошку и, повторяя «Драго, Драго», попытался изобразить двумя пальцами идущего человека. На этот раз попытка оказалась успешной: девушка энергично закивала и коснулась его руки.

– Merci bien. Spa-si-bo.

– Нам туда, – добавила она, поворачиваясь к сержанту. – Вот вам еще одно доказательство.

– Отлично. Группа, подъем! Вперед… арш!

Коридоры сменились анфиладой просторных залов, загроможденных аппаратурой непонятного назначения. Последний оказался неожиданно высоким и почти пустым. Натали, командарм и сержант успели разглядеть лишь галерею под самым потолком, огороженную перилами. В следующую секунду на них обрушился огонь противника.

Укрыться было негде. Все пятеро метнулись назад, даже не пытаясь отстреливаться. Зал гудел от грохота карабинов, треска пуль, шипения металла, угодившего под луч лазера, и звонких щелчков разрядника, похожих на звук лопнувшей струны.

– Без паники, – голос сержанта, звучащий в наушниках, легко перекрывал шум. – Лежим спокойно. Бьют сверху, с галереи, так что никому не высовываться. Доложить о потерях.

У одного из десантников был пробит скафандр и прострелена нога. Сейчас, спрятавшись за каким-то распределительным щитом, он яростно заливал дыру герметиком, изо всех сил пытался улыбаться и уверял, что его просто «царапнуло». Натали повредила при падении кисть: скафандр спас ее от вывиха, однако, взглянув на маленький дисплей на запястье, девушка прищурилась и зло прошипела:

– Связку порвала…

Подняв командарма и уцелевшего десантника, сержант попытался открыть ответный огонь, но из этого ничего не вышло. После того как Жижич сбил одного из андроидов, остальные перегруппировались и притихли. Ситуация складывалась патовая: «живчики» поливали огнем каждого, кто пытался пересечь границу «мертвой зоны», но рисковать и переходить в атаку не хотели.

Однако нужно было что-то делать, и притом немедленно. Играть в игру «кто кого пересидит» не имело смысла, равно как и рассчитывать на то, что у «оранжевых» кончатся боеприпасы.

– Какие будут предложения? – спросил сержант.

Все молчали. Потом офицер Альянса нерешительно взял электронный блокнот, нарисовал криворукого человечка в странной позе, а затем ткнул пальцем в осветительную гранату, которая висела на поясе у сержанта.

Батист Сю покачал головой. Командарм снова указал на его гранату, потом на ту, что была на поясе у десантника, у Натали… и сделал движение, словно сгребает гранаты в охапку. После он ткнул стилом в нарисованного человечка, нарисовал рядом еще двух, явно бегущих, ткнул себя в грудь и вскинул воображаемый карабин:

– Бум, бум!.. А?..

– Что он хочет этим сказать? – спросил сержант, обращаясь к девушке.

– Извините, сержант, но тут все ясно. Гражданин Жижич отличный стрелок…

– Он пока не гражданин.

– Не важно. Он предлагает бросить гранаты, чтобы ослепить противника. Вы же помните: у «головастиков» светофильтры на шлемах очень слабые, если вообще есть. Двое из нас тем временем побегут через зал – как я понимаю, мы с вами. Мы ничем не рискуем: «головастики» проморгаются не скоро, а стреляют они… ну примерно как я, – Натали криво усмехнулась, очевидно, вспоминая свои снайперские подвиги на поверхности корабля. – Во всяком случае, я уверена, что потери у них будут куда больше, чем у нас.

– Да уж, – сержант хмыкнул. – На войне все средства хороши.

– Кроме бесполезных, – добавил один из десантников. – Может, я пробегусь? А, сержант?

– А может, уступите место девушке? – возразила Натали. – А вы позаботитесь о раненом…

– Вот-вот, – подхватил тот. – Я свое отбегал… Как, Анри, скрасишь мне одиночество?

Десантник хохотнул и попытался облапить товарища.

– В общем, план стоящий, – подытожила Натали. – Не знаю, как дела у наших наверху, но если нам удастся… как говорится, снести этому великану крышу…

Шутку оценили. Смеялся даже командарм, хотя не понял ни слова.

Лик…

Жуткая маска, висящая в пространстве, точно паук в паутине проводов и трубок. Огромные мертвые глаза. Он не изменился – казалось, только минуту назад Драго покинул его обиталище, в глубине души надеясь, что никогда больше не сюда не вернется. Таким Лик был всегда – вчера, годы и столетия назад. Прежним остался и голос, от которого в животе начинал шевелиться ледяной ком.