— Я думаю, это лучшее свидание, на котором я когда-либо была, — говорю я ему, прижимаясь к нему.

— Это было только начало, — говорит он мне, подмигивая. Я внезапно облизываю его, потому что он такой чертовски сексуальный, что я ничего не могу с этим поделать. Я облизываю его подбородок, как будто это долбаный рожок мороженого, тающий летним днем.

Он вкуснее.

Он рычит и свирепо встречает мой рот. Ответный стон вырывается из моего горла. Мы целуемся, неистово, а затем медленно, жестко, а затем нежно, так долго, что мое тело находится в состоянии повышенной готовности. Он первым отстраняется, но я догоняю его и покрываю поцелуями его щеку и шею. Он прижимается к моим губам еще одним быстрым поцелуем, который я наклоняюсь, чтобы попытаться продлить, и мы оба стонем, когда такси останавливается.

Чувствуя легкое головокружение от того, насколько потрясающим был наш небольшой сеанс целования, мне требуется секунда, чтобы осознать, насколько удивителен наш следующий маршрут.

Мы на пляже чем-то похожем на загородный клуб.

— Это называется Баньос-дель-Кармен. Очевидно, это должно быть одно из самых романтичных мест в городе для ужина, — объясняет Логан, обнимая меня за талию и ведя ко входу.

И это было романтично. Я не уверена, как можно не почувствовать этого, ужиная в баре на крыше с видом на Средиземное море под тихую музыку гитариста. Или, может быть, дело было в том, как Логан смотрел на меня. Как будто я была всем, чего он когда-либо хотел. Как будто он мог видеть все мои недостатки и все еще отчаянно хотел меня.

Думаю, я смотрела на него точно так же.

Мы поговорили о его отце, увольняющемся из армии, о его сестрах, некоторых их мужьях и его племянницах, которых он обожал. Я действительно впервые познакомилась с этой взрослой версией Логана. И, честно говоря…Он понравился мне так же сильно, как и версия мальчика, на которую я так запала.

Я задавала ему вопрос за вопросом, почти не позволяя ему спрашивать меня о чем-либо. Я хотела знать все о его жизни, что я пропустила. После еды он взял меня за руку, и мы пошли гулять по пляжу.

— Не думай, что я не заметил, как ты едва позволяешь мне задавать тебе какие-либо вопросы, — предупреждает он.

Я краснею, уверенная, что это видно даже в темноте, благодаря почти потустороннему свету луны, падающему на нас. Он останавливает нас и притягивает меня в свои объятия.

— Нет ничего такого о тебе, чего я не хотел бы знать. Ты не можешь рассказать мне ничего такого, что могло бы умалить тот факт, что ты написана в моей душе.

Он делает глубокий вдох, и я не могу отвести от него взгляд. Я очарована всем в нем. Он прекрасен. Все в нем так чертовски прекрасно.

— Тебе больше не нужно быть одной, — продолжает он. — Я не уверен, чего ты хотела, когда писала эти письма. Но теперь, когда ты вернулась ко мне, я никогда тебя не отпущу. На этот раз ты можешь позволить мне сохранить твое сердце. Я обещаю, что сохраню его в безопасности.

На этот раз позволить ему сохранить мое сердце? Как он не понимает, что я так и не забрала свое сердце обратно?

— Логан, — шепчу я. Все слова, которые я хочу сказать, вертятся у меня на кончике языка.

Меня совсем не удивляет, что он движется ко мне, а я к нему. Наши губы встречаются и переплетаются. Он обхватывает рукой мою шею и притягивает меня ближе к себе, крепко обнимая. Как будто он боится, что я отстранюсь. Однако я усвоила свой урок давным-давно. Я бы никогда больше не отстранилась от него. Пока меня не вынудят.

Логан нежно целует сначала мою нижнюю губу, затем верхнюю, не торопясь, хотя все во мне хочет двигаться быстрее. Его язык проникает внутрь, дразня меня, пробуя меня на вкус. Я открываюсь для него в сладкой капитуляции. Что еще слаще, он открывается для меня, отдавая мне всего себя, ничего не утаивая.

Мы целуемся, исследуя первый поцелуй. Сначала осторожно, затем с полной сосредоточенностью. Потому что, хотя наши губы касались друг друга раньше, это было по-другому. Мы были другими.

Мы задерживаемся в этом поцелуе. Мы расточаем. Мы наслаждаемся. Я обвиваю руками его шею, чтобы притянуть ближе, затем прижимаюсь крепче, чтобы поддержать мои слабые колени. Я растворяюсь в нем. Я таю. И он растворяется во мне. Заполняя мое пространство, заглушая мою пустоту. Делая меня цельной. Делая меня свободной.

Точно так же, как он всегда делал для меня в детстве.

— Может, нам вернуться в отель? — Шепчет он хриплым голосом, когда наконец отстраняется от меня. Я просто киваю, зная, что в данный момент не в состоянии говорить. Мы практически бежим обратно к дороге, почти отчаянно ловим такси и запрыгиваем в него, как только оно подъезжает. Логан быстро дает водителю указания, затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его глаза горят желанием и привязанностью.

Я ни разу не задумываюсь, прежде чем забраться к нему на колени, оседлав его. Наши губы встречаются в отчаянии. Его рука запутывается в моих волосах, а мои руки обхватывают его лицо, пока мой язык проводит любовными нотами по его. Это была прелюдия, которой мне не хватало последние десять лет. Это самая нежная, сладостная прелюдия, которую я когда-либо испытывала. Я знаю, что водитель, вероятно, наблюдает за нами, и мне следует немного опасаться, что он разобьется. Но я не могла найти в себе сил для беспокойства.

Все, что есть, это это. Все, что есть, это мы.

Рука Логана блуждает по моей рубашке, чтобы поднять лифчик и поласкать мою грудь. Его большой палец касается моего соска, пока я не начинаю задыхаться у него во рту. Он двигает бедрами вперед, и я плотно прижимаюсь к нему своим тазом, чтобы иметь возможность тереться о его эрекцию. Когда я не могу добиться нужного давления через юбку, я перестаю беспокоиться о себе и наклоняюсь, чтобы погладить его через брюки. Ощущение его, такого твердого, еще больше уплотняющегося в моей руке, заставляет меня хотеть большего.

Логан не сопротивляется моим прикосновениям, и я собираюсь расстегнуть молнию на его брюках, полностью забыв о том, что меня окружает, когда водитель громко прочищает горло и бормочет что-то по-испански.

Мы смотрим друг на друга в шоке от того, как далеко мы почти зашли, а затем я сползаю с него, устраиваясь на сиденье рядом с ним, когда мы оба взрываемся смехом. Один взгляд друг на друга снова, и наш смех прекращается, поскольку между нами продолжает накаляться жар. Логан проводит рукой по моей щеке, и я наклоняюсь к его руке. Я так долго жила без какой-либо привязанности, что отчаянно нуждаюсь в ней. Отчаянно нуждаюсь в нем и в том, что, я знаю, он может заставить меня чувствовать. Есть разница в сексе и занятиях любовью, и я знаю, что то, что мы с Логаном собирались сделать, было бы последним.

Я не занималась любовью десять лет и отчаянно скучаю по этой близости.

После того, что кажется вечностью, такси останавливается у обочины отеля. Логан быстро вытаскивает водителю немного наличных из своего кошелька, прежде чем схватить меня за руку и вытащить меня из такси вслед за ним.

Прогулка по вестибюлю, самая длинная в моей жизни, за ней следует мучительно медленная поездка на лифте, во время которой пожилая пара все время со знанием дела смотрит на нас. Я не виню их, сексуальное напряжение между мной и Логаном настолько велико, что я уверена, мы излучаем феромоны, которые свели бы с ума монахиню.

Мы сжимаем и ласкаем пальцами, наблюдая, как медленно сменяются этажи. Пара выходит на том же этаже, что и мы, что еще больше продлевает пытку. Как только они сворачивают в другой коридор, помахав нам рукой, мы практически бежим к двери нашего номера. Никаких признаков Картера или Куэйда, но Логан все равно заталкивает меня в мою комнату, захлопывая за нами дверь, прежде чем уставиться на меня, его грудь вздымается, когда он наблюдает за мной.

Я роняю свою сумочку на пол, и мы налетаем друг на друга, как взрыв самого грандиозного фейерверка. Мои губы воспламеняются напротив его, когда он принимается за мою одежду. Он стягивает с меня рубашку через голову, и когда его пальцы касаются моей кожи, по моей нервной системе пробегают искры. Мы двигаемся, пока я раздеваюсь, и к тому времени, как я снимаю лифчик, мы добираемся до края моей кровати. Логан снимает штаны, а затем поднимает меня и практически бросает на кровать. Его поцелуй грубый и требовательный… и отчаянный.