— Ты ведешь себя так, словно он не принимал прямое участие в зачатии этого ребенка, или ты чем-то виновата, что забеременела из-за его неосторожности — грубо сказала она однажды утром, — скажи ему, чтобы и тебе было потом легче. Он должен знать.

Диана помнила, что один раз они и правда были неосторожны. А ведь потом она приняла лекарство — не помогло, как видно. Луиза часто оставалась с ней на ночь, помогая во всем. На следующий день, в выходной, она медленно набрала его номер, с замиранием сердца ожидая его ответа. Когда на том конце провода раздался сухой голос бывшего мужа, Диана сглотнула, но, взглянув на каменное лицо подруги, собралась духом.

— Таир? Это я, Диана.

— Да, Диана, я знаю. — ее имя прозвучало монотонно и вовсе не мягко, как раньше. — Что-то случилось?

Диана прокусила губу, ещё сильнее прижимая телефон к уху, когда услышала голос Веры.

«Кто это, любимый?»

— Я бы хотела тебе кое-что сообщить… лично.

— Сообщить что?

— Это не телефонный разговор.

Она будто кожей ощутила, как Таир напрягся, не желая впускать её к себе.

— Хорошо, Диана. Скажешь, когда и где — что-нибудь придумаем.

Что-нибудь придумаем. Это было таким трудным делом — просто встретиться с ней? Вера что-то недовольно фыркнула, отчего Диане стало ещё обиднее. Она просто сбросила вызов, нервно встала с места и тут же села обратно, чувствуя резкое головокружение. Таир не хотел иметь с ней ничего общего — у него новая, другая жизнь, более счастливая, с любимой женщиной. Разве в этой жизни есть место для ребенка от бывшей нелюбимой жены? Встряхнув головой, Диана пыталась отогнать тревожные мысли и снова сделала попытку встать, на этот раз помедленнее.

— Поговорили? — услышав голос Луизы, Диана повернула голову в ее сторону, уставившись на неё усталым побитым взглядом. Покачала головой, обнимая себя за плечи.

— Угораздило же тебя забеременеть от такого, как он.

— Не надо, прошу. Не начинай.

— Пошли, перекусим. Я приготовила легкую кашу.

Через день Диана вновь позвонила бывшему мужа, но, видя, что он не отвечает, отправила место недалеко от квартиры, где она жила и спросила, когда ему удобно. Таир не ответил.

Ни на это сообщение, ни на последующие сообщения и звонки.

Она снова оказалась в этом унизительном положении — навязчивой и почти всегда отвергнутой женщины. Спустя некоторое время, понимая, что больше не дождется от него отклика, Диана добавила его номер в черный список и решила больше не беспокоить его.

Из бывшей энергичной и веселой Дианы осталась тень с темными кругами под глазами и впалыми щеками. Она не могла ничего есть. Даже после одного глотка безобидного яблочного сока тут же бежала в ванную, и после лежала прямо на полу, не в силах встать. Её беременность протекала нелегко и у нее было чувство, что так не должно было быть. И это лишь спустя две недели с того момента, как она узнала, что станет матерью.

Очередные анализы подтвердили её опасения. Сидя на стуле возле опытного врача, беспокойно терла ладони, ожидая своего приговора.

— Диана, ваш плод развивается с серьезными отклонениями. По медицинским показаниям вам рекомендовано прервать беременность, пока ещё есть время.

— Почему он с отклонениями? Я сделала что-то не так? Это из-за того, что я не могу хорошо питаться? Я ведь здорова. И… и отец моего ребенка, мы оба здоровы, — в панике, не разбирая слова, сказала Диана дрожащим голосом, — я сделаю все, что в можно. Я буду лечиться так, как вы скажете…

— Вы не виноваты. Так случается даже тогда, когда оба родителя абсолютно здоровы. Вы ещё молодая и у вас обязательно будет возможность родить.

— Вы говорите, что я должна его убить? Он… он мой ребенок.

— У вашего ребенка синдром Эдвардса, Диана. У него серьезное хромосомное нарушение. И у вас не только отклонение развития плода, но и истощенный, слабый организм, если говорить понятными словами. Я боюсь, что даже если вы его сохраните, то не вынесите беременность. Вы понимаете, о чем я говорю?

Прозвучало это так, словно ей дали сильную отрезвляющую пощечину. Она замерла, до конца не понимая слова врача.

Уже дома, рассказывая обо всем маме и Луизе, Диана сильно разрыдалась.

Она успела привязаться к этому ребенку. Она успела представить его, как она его полюбит, как будет готова положить к его ногам весь мир.

Отцу они до этого не сообщили. Только после того, как узнали, Лидия рассказала ему все, и Давид лишь спросил:

— Таир знает об этом?

— Нет, они не поговорили. Подожди, пока что, пожалуйста. Диане плохо. Ради нее, Давид. Прошу.

Давид долго спорил с женой, пытаясь достучаться и говорить про важность здоровья Дианы, про абсурдность решения скрывать все от Таира и не соблюдение рекомендаций врачей. После встретился с дочерью, решительно настроенный как можно жестко поговорить с ней обо всем, но, видя ее состояние, настроение ругать ее исчезло за секунду. Она улыбнулась при виде отца и сразу обняла его, почему-то все время прося прощения.

Принятие обычной пищи стало редкостным деликатесом для Дианы. Мама, Луиза и отец продолжали ее уговаривать слушаться врачей. Она знать об этом не хотела. Даже если умрет — она даст жизнь этому ребенку. Иногда, просыпаясь среди ночи из-за неприятных, ноющих ощущений в животе, она слышала обрывки разговоров, доносящихся с кухни, в которых часто мелькало имя бывшего мужа. Она зажмуривалась в такие моменты, пытаясь забыть то, как отрешенно он ее бросил и отказался выслушать то, что она собиралась ему сказать.

Таир открыл глаза, поворачиваясь на бок. Несмотря на выходной, выспаться ему не удавалось. Снова повернулся на спину, закидывая руки за голову, бесцельно уставившись красными глазами в потолок.

Шел двадцать шестой день с тех пор, как они развелись с Дианой. И Таир представить себе никогда не мог, что однажды ему будет не по себе из-за рушившегося брака. Диана все решила за них двоих. И вся эта ситуация была настолько неблагоприятной для него, что он и слова не мог вставить.

Кто-то постучал.

Тяжело вздохнув и накинув первое, что попалось в руки, он не спеша направился в сторону входной двери, и, открывая ее, застыл, увидев перед собой счастливую Веру. Она смело поцеловала его в щеку, обошла его и прошла внутрь, доставая из пакета бутылку шампанского.

— Прости, что так рано. Я скучала.

— Что ты тут забыла? — резковато спросил он.

— У тебя плохое настроение? — промурлыкав, она подошла к нему, и Таир за секунду снял ее руки со своих плеч, недовольно нахмурившись.

— У меня прекрасное настроение. Но…

Услышав звук звонящего телефона, он помрачнел ещё больше, думая, что на работе снова проблемы и придется вновь работать в выходной. Окинув удобно расположившуюся Веру недобрым взглядом, быстро направился в комнату, и, взяв телефон, замер в изумлении, видя на экране контакт Дианы. Прикрыл дверь комнаты перед тем, как ответить.

— Таир? Это я, Диана.

Увидев Веру у двери своей спальни, Таир ещё сильнее раздражился. Закрыл дверь плотнее, сильно сжал телефон у уха.

— Да, я знаю, Диана, — сам удивился, насколько ровным и сухим получился его ответ, — что-то случилось?

Он чуть не выругался, когда повернувшись, вновь обнаружил Веру рядом. Она стояла и смотрела на него так, словно он делает что-то неправильное. Решительно подойдя к нему, она снова положила руки на его плечи, спросив: «Кто это, любимый?».

— Я бы хотела кое-что сообщить лично.

Вновь отодвинув Веру от себя, Таир плотно сжал губы, строго покачал головой, когда та возмущённо что-то хотела сказать.

— Хорошо, Диана. Скажешь, когда и где — что-нибудь придумаем.

Она отключилась спустя несколько секунд после его ответа. И Таир, бросив телефон на кровать, почти сразу вышел, недовольно повернув голову к Вере, замечая ее довольное лицо.

— Ты не должна была приходить сюда.

— Почему нет? Я пришла отметить твой развод. Мы оба наконец…