Go Where You’re Going To[454]: предприимчивые поклонницы 1960-х
1960‐е были переходным десятилетием, когда «корни и крона» профессионального будущего женщины только формировались. Гендерное разделение на рынке труда было обычным делом и часто находило подкрепление в культуре даже стран, считавшихся передовыми. Поэтому неудивительно, что большинство фанаток, искавших работу, как-то связанную с Битлз, в 1960‐е годы, когда многие из них были вчерашними школьницами, становились секретарями местных отделений официального фан-клуба «Битлз». Хотя эти должности считались канцелярскими, то есть традиционно «женскими», они все-таки давали девушкам ощущение удовольствия и возможность социализации, а также развивали различные навыки и умения. Нетрудно представить себе повышенное чувство ответственности, которое испытывали эти подростки, вовлекаясь в бизнес-процесс продвижения одного из крупнейших в мире культурных явлений. Кроме того, целенаправленная работа для «Битлз» помогла этим девочкам в формировании собственной идентичности. Согласно интервью с юными австралийками 1964 года, отвечавшими за сиднейский фан-клуб «Битлз», они больше не чувствовали себя «обычными девчонками», какими были до того, как взялись за это дело. Теперь они организовывали серьезные мероприятия и события для местного сообщества. Что еще важнее — хотя сами участницы процесса зачастую осознавали это только ретроспективно, — «работа для „Битлз“» порой давала юной женщине шанс получить представление о будущей карьере.
Хотя штаб-квартиры фан-клуба находились в Ливерпуле и Лондоне, к концу 1963 года филиалы существовали по всей Великобритании, а ежемесячник «„Битлз“ мансли» в каждом номере публиковал призывы к энтузиастам создавать новые отделения за рубежом. В январском номере за 1964 год, всего за месяц до американского теледебюта «Битлз» на «Шоу Эда Салливана», Энн Коллингем, секретарь национального фан-клуба, радостно сообщила: «Слава группы уже распространилась по всей Европе и по всему миру: в Южной Африке, Австралии, Исландии, на Мальте, в Швеции, Канаде и еще более отдаленных уголках света возникают быстро растущие группы новых поклонниц». «Мы даже не сомневаемся, что на будущий год «Битлз» станут любимцами всего мира», — делает она верный прогноз. В итоге в шестидесятые годы большое количество девушек участвовали в работе лондонской штаб-квартиры, плюс множество других трудились секретарями фан-клубов по всему миру. Интрига, однако, заключалась в том, что никакой Энн Коллингем на самом деле не существовало. Пресс-атташе «Битлз» Тони Барроу просто выдумал это имя, чтобы создать ощущение постоянного административного присутствия в штаб-квартире фан-клуба. Не будем забывать, что это был период, когда множество молодых женщин, выходя замуж, часто бросали работу ради семьи. Например, в июньском номере журнала «„Битлз“ мансли» за 1965 год упоминается, что секретарь лондонского фан-клуба 21-летняя Беттина Роуз (которая, в отличие от Коллингем, была реальным человеком) недавно оставила должность «в связи с грядущим замужеством и переездом на новое место»[455].
Большинство девушек, становившихся секретарями фан-клубов, приходили буквально со школьной скамьи либо вообще без опыта работы, то есть любые другие варианты возможного трудоустройства ограничивались для них почасовым сидением с детьми. Участие в «битловском бизнесе» давало шанс не только вырваться за рамки этих ограничений, но и ощутить собственную причастность к важной работе, которую ценят взрослые профессионалы. В одном из выпусков подкаста «Кое-что о „Битлз“» (Something about the Beatles) в 2017 году прозвучала история девочки-подростка из Нью-Джерси по имени Дебби Гендлер, которая в итоге в 1964 году по указанию менеджера «Битлз» Брайана Эпстайна возглавила нью-йоркское отделение битловского фан-клуба. А началось все с того, что в апреле 1963 года она получила альбом «Битлз» Please Please Me в качестве сувенира от друзей семьи, вернувшихся из поездки в Лондон. За этим судьбоносным моментом последовали другие: письмо, отправленное Дебби в лондонский фан-клуб; телеграмма, полученная в октябре от поверенного Брайана Эпстайна в США с вопросом о согласии мисс Гендлер посетить встречу с менеджером группы «Битлз», потому что «он желал бы встретиться с поклонницами «Битлз», с которыми мог бы работать в дальнейшем»; и, что немаловажно, приглашение на выступление «Битлз» на «Шоу Эда Салливана» 9 февраля 1964 года. Но самое интересное, что, когда осенью 1963 года Дебби впервые встретилась с Брайаном Эпстайном, ей было всего тринадцать лет. Именно ее лицо — с полуоткрытым в эйфории ртом — станет одним из первых ассоциативных символов битломании в Соединенных Штатах, когда операторская группа телешоу Эда Салливана засняла ее среди гостей, присутствовавших на концерте группы в телестудии.
Если «битловская карьера» Дебби Гендлер началась с альбома Please Please Me, который она крутила на проигрывателе, то отправной точкой карьеры уроженки Чикаго Марти Уитмен (1947 г. р.) стала песня Please Please Me, услышанная по радио. География была на стороне нашей юной героини, поскольку именно в Чикаго находился независимый лейбл Vee-Jay Records, который весной 1963 года выпустил этот сингл. Случилось это задолго до того, как американцы в массе своей услышали «Битлз», благодаря нежеланию компании Capitol Records (американского партнера EMI) выпускать пластинки группы. И вот ведущие популярной радиостанции WLS-FM, которую Марти часто слушала, начинают регулярно включать Please Please Me в ротацию. Марти вспоминает: «Как только я услышала [„Битлз“]… то поняла, что хочу с ними встретиться. Что я как-нибудь придумаю, как это сделать, и у меня получится»[456]. Вскоре Марти создала «Фан-клуб любителей „Битлз“ в Чикаго и окрестностях» (Chicagoland Beatle People Fan Club), возложив на себя должность не «секретаря», а «президента» и очень надеясь, что этот пост увеличит ее шансы на встречу с группой. Она считает, что в те времена фан-клубы «…были мощной силой и обладали правом голоса», поэтому исполнители и их менеджеры воспринимали их всерьез. К началу 1964 года благодаря нескольким объявлениям и «сарафанному радио» клуб насчитывал более тысячи членов.
Труди Меткалф и Анджела Летчфорд, руководившие отделениями фан-клуба в Торонто и Сиднее, были из семей недавних английских иммигрантов, перебравшихся в эти города Британского Содружества; так Труди превратилась в канадку, а Анджела в австралийку. Во время летних каникул 1963 года, которые Труди провела в родной Великобритании, она побывала на концерте «Битлз» в Маргите, приморском городке в графстве Кент. Впечатленная до глубины души, девушка вернулась в Канаду с намерением «распространять информацию», для чего и организовала местное отделение фан-клуба. Анджела, которая была родом из Кента, о группе ничего не знала и просто услышала песню From Me to You по австралийскому радио. Она немедленно связалась с лондонским фан-клубом, чтобы организовать его отделение на своей новой родине. К ее восторгу, ей пришло ответное письмо от «Битлз» с пожеланиями успеха. Обе девушки благодаря группе получили возможность актуальных культурных контактов с исторической родиной, ставших для них источником радости, и в то же время в глазах новых соотечественников приобрели какие-то ультрамодные черты. Можно предположить, что в статусном отношении эта позиция добавляла им стиля и влиятельности, а также расширяла возможности для социализации.
Американские поклонницы Пэт Кинзер и Патти Галло (1949 г. р.) — обе из Пенсильвании — пошли другим путем. «Любимым битлом» Пэт был Джордж Харрисон, и она решила организовать фан-клуб, посвященный ему одному. По объявлению, размещенному в подростковом киножурнале «Тин Скрин» (Teen Screen), ей пришло более тысячи писем от поклонниц Харрисона с просьбой о зачислении в клуб. Ничуть не смущаясь, она затеяла переписку с матерью Джорджа Луизой Харрисон, а также с женой его брата Питера Полин Харрисон. В итоге мама и невестка «любимого битла» поклонниц начали регулярно писать заметки в информационный бюллетень фан-клуба Harrison Herald, что можно перевести как «Вестник Харрисона». Важно отметить, что переписка с Луизой Харрисон привела Пэт не только к встрече с Джорджем летом 1968 года, но и к тому, что он лично подписал устав клуба. Официальных персональных фан-клубов Леннона, Маккартни или Старра не существовало, поэтому в истории «Битлз» это уникальное событие.
