Сара Шмидт, которой «…не нравились „волосатые группы“, столь популярные в конце 1980-х», благодарна «Битлз» за то, что они открыли ей «…совершенно новый стиль музыки, который можно с удовольствием слушать». В результате она также познакомилась со многими поклонницами первого поколения и благодаря этим отношениям узнала о дружеских связях битломанок-шестидесятниц, сложившихся внутри битловского фэндома.
Я разговаривала с фанатками первого поколения, вспоминавших о дружбе, возникшей между ними в 1960‐е, когда они толпились у здания EMI, чтобы увидеть битлов. Их рассказы — это замечательные истории про дружбу и про «Битлз» […] Связь с Битлз — наш общий опыт, это такой мощный стимул, который может помочь найти подруг на всю жизнь. Можно вместе ходить на концерты, фильмы, какие-то мероприятия, связанные с Битлз, а также делать что-то, с «Битлз» совершенно не связанное. «Битлз» позволили одним женщинам подружиться с другими, которых они бы никогда в другой ситуации не встретили, и таких женщин много[225].
Опыт Кит и Сары подчеркивает, что музыка может быть «общим интересом вне времени», упрочивающим дружбу между представительницами разных поколений. Пожалуй, «Битлз» были одной из первых групп, которой удалось этого добиться, преодолев разрыв между беби-бумерами и поколением X.
Так что возможна дружба по интересам, которой любые поколенческие барьеры нипочем; а вот Аманда Миллс, с четырнадцати лет глубоко погруженная в творчество «Битлз», вдруг заметила, что исчерпывающее знание предмета позволяет ей участвовать на равных в разговорах о рок-музыке, где, как правило, верховодят мужчины. По ее словам, «…весь этот набор знаний очень мне пригодился для обсуждения музыки в своей компании или с новыми знакомыми на вечеринках. Я часто знала больше, чем мои собеседники-мужчины, что для многих было сюрпризом, поскольку знание рок-музыки принято было считать сугубо мужской прерогативой. Или, по крайней мере, так считали сами мужчины»[226]. Наблюдение Аманды является типичным результатом маскулинизации рок-музыки, начавшейся в 1970‐х годах, под которое неизменно подпадает второе поколение поклонниц «Битлз». На долю Эрин Гэннон выпал аналогичный опыт, связанный с погружением в книгу Яна Макдональда «Революция в голове: записи «Битлз» и шестидесятые» (Revolution in the Head: The Beatles’ Records and the Sixties, 1994), которая была и остается одной из ее любимых. Глубокое понимание анализа Макдональда в сочетании со всем тем, что она узнала о «Битлз» в детстве, произвело сильнейшее впечатление на ее друзей-мужчин, особенно на одного молодого человека, завзятого битломана и леннономана, который в итоге стал ее верным бойфрендом. Истории Аманды и Эрин показывают не только то, как знание творчества «Битлз» может превратиться в серьезную тему для разговора между единомышленниками из поколения X, но и то, как оно способно ниспровергнуть расхожий стереотип о том, что поклонницы рок-музыки не воспринимают музыку так же серьезно, как их «братья по разуму» мужского пола.
Вместе с тем серьезная интеллектуальная составляющая не исключала выбор фанатками любимого битла. Тианна Уикс рассказывает, что мечтала «выйти замуж за Джорджа», а Рошон ДиЛодовико втюрилась в Джона Леннона с первого взгляда, увидев его на экране. Ребекка Хербертсон вспоминает, что любовь к Харрисону сблизила ее с матерью, потому что для обеих не было битла милее. Среди фанаток первой волны подобные чувства к членам группы, без сомнения, отражались на их любовных романах в реальной жизни, но именно фанатки «второго призыва» в ходе опроса для нашей книги упоминают о роли «Битлз» в истории их романтических отношений и/или браков[227].
Одна поклонница второго поколения, для которой любимым битлом был Пол, обручилась с автором песен. Она говорит: «…он был человеком с татуировкой в честь Пола Маккартни… который любит его так же сильно, как и я!» По ее словам, благодаря «Битлз» она встретила суженого. Когда Рошон познакомилась со своим будущим мужем, в разговоре «тут же всплыла» тема «Битлз». «Он такой меломан […], поэтому на первом свидании мы просто говорили о музыке, которая нам нравится […] А он такой, прямо, фанат [„Битлз“]»[228]. Для этих женщин связь с потенциальным романтическим партнером посредством того, что английский культуролог и философ Джон Фиск называет «фанатским культурным капиталом», послужила дополнением к имеющимся у них другим общим точкам[229].
Ребекка Хербертсон описывает свой брак с музыкантом и битломаном Стюартом как основанный на «любви с первой строчки». Ребекка слушала и обожала «Битлз» с раннего детства, несмотря на географическую удаленность, ведь она выросла «на окраине Большой Песчаной пустыни» в штате Западная Австралия. После переезда семьи в Перт в районной средней школе она получила основательное «битловское образование», что ставит в заслугу своему первому бойфренду. А когда в ее жизни появился Стюарт, знания о группе сыграли особую роль. Хотя Ребекка уже была знакома с ним через общего друга, что-то «щелкнуло внутри» во время домашней вечеринки, когда оба внезапно поняли, что из всех присутствующих абсолютно любую битловскую песню от первой до последней строчки могут спеть только они. Вот как она об этом рассказывает: «Припев могут спеть многие, […] но я-то знала всю песню целиком. Причем такие песни, как Hey Bulldog[230], которые на синглах не выходили. То есть речь не о расхожих хитах. И я такая: о, ты тоже знаешь эту песню?! Правда? Та-а-ак, интересно… Понимаете, о чем я? Ну а […] дальше возникла тема „Битлз“, и этот разговор все решил. С тех пор мы практически не расстаемся»[231].
С точки зрения Йоли Йенсен, парасоциальные отношения, основанные на фанатстве, часто обвиняют в том, что они выступают в качестве «суррогатной замены» реальных связей между людьми. Битловский фэндом, напротив, отличает устойчивый и интенсивный интерес, способствующий развитию межличностных отношений[232].
То, что женщины, родившиеся в период с конца 1960‐х по конец 1970‐х годов, стали поклонницами «Битлз», говорит не только о влиянии родителей или старших членов семьи, которые познакомились с группой в 1960‐е, и не только о фоновом присутствии «Битлз» в жизни молодежной аудитории благодаря аудиозаписям, печатным изданиям, телевидению или кино. Фанатки второй волны активно стремились приобщиться к музыке и истории «Битлз», именно это и способствовало становлению крепких дружеских и романтических отношений с теми, кто разделял их музыкальные пристрастия.
Tomorrow Never Knows?[233]: истории третьего поколения, 1995–2015
Если более взрослые поклонницы второй волны еще могут помнить время до убийства Джона Леннона, то из фанаток третьего поколения этого не помнит никто. Однако, как и в случае с фэндомом «второго призыва», многие его представительницы узнавали о «Битлз» от своих родителей или других значимых взрослых. Хотя конкретной точки «возрастного отсчета» для поклонниц третьего поколения не существует, мы исходим из того, что самые старшие из них родились в год смерти Леннона, а самые младшие (родившиеся в середине 1990‐х годов) были еще слишком малы, чтобы им врезалась в память смерть Джорджа Харрисона от рака в ноябре 2001 года. В 1995 году у фанаток «нового призыва» была возможность посмотреть документальный фильм «Антология „Битлз“» (The Beatles Anthology), когда его впервые показали по телевидению, и услышать две новые песни, Free as a Bird и Real Love. Середина 1990‐х годов была также эпохой брит-попа, когда многие английские группы стремились по звучанию максимально приблизиться к Битлз. У более молодых поклонниц третьей волны могут быть свои временные вехи: они, возможно, помнят выход в 2007 году посвященного «Битлз» фильма Джули Теймор «Через Вселенную» (Across the Universe) или появление полной дискографии группы на iTunes в 2010‐м. Основным межпоколенческим водоразделом, наиболее заметным для родившихся между серединой 1980‐х и серединой 1990‐х годов, является роль, которую в развитии битловского фэндома начинает играть интернет.
