Сев на своё место, Марк бросил взгляд на сидевшего на небольшом троне под бархатным балдахином короля и заметил на его лице едва уловимую удовлетворённую усмешку. Взгляд Жоана был направлен на барона Фромена, который едва мог скрыть тревогу от того, в какую сторону разворачивается этот процесс.

Слушания длились два дня и под конец второго председательствовавший в процессе королевский судья Ковелье вынес приговор. Как и ожидалось, все трое подсудимых были приговорены к смертной казни, с той лишь разницей, что леди Англад и Аркур, как дворяне, удостоились чести лишиться головы, в то время как простолюдину Реми светила виселица.

Вечером того же дня барон Фромен был вызван во дворец, однако, когда он вошёл в зал приёмов, он не увидел там короля. Вместо него в окружении сановников стоял седой граф де Вандом, дипломат старой закалки, всю свою жизнь посвятивший борьбе с луаром. Посланник альдора попытался выразить своё недовольство тем, что его величество король Сен-Марко не пожелал принять его лично, на что старик с некоторым высокомерием сообщил, что у короля есть куда более важные дела, чем встречаться с посланником альдора.

— Вы требовали провести тщательное расследование смертей сэра Барлода и леди Меридор, — напомнил он. — Как вы имели возможность убедиться, барон, расследование проведено весьма тщательно, виновные найдены и осуждены королевским судом. Коль скоро вы были так обеспокоены смертями сэра Барлода и леди Меридор, коих называете подданными альдора, то мы, следуя сложившемуся обычаю, передаём вам копии протоколов суда и приговора, а также приложенные к ним собственноручно и подробно написанные преступниками признания. Надеюсь, вы немедленно отправите эти документы в луар. Кроме того, я уполномочен королём напомнить вам о том, что вы, как посланник, несёте ответственность за деятельность подданных вашего повелителя на землях Сен-Марко. А потому потрудитесь в самое ближайшее время разъяснить нам, как похищенное сэром Барлодом из дома маркиза Беренгара частное письмо, которое он передал леди Англад, а та — графу де Краону, в конечном итоге попало в руки великого альдора. Также мы ждём ваших подробных объяснений по поводу деятельности в Сен-Марко леди Меридор, которую вы в разговоре с королём Жоаном так же объявили подданной альдора. При этом мы хотим знать, кому предназначались обнаруженные в её доме шифровки, написанные разными почерками, и зашифрованные способом, применяемым секретной службой альдора. Должен вас предупредить, барон, если в самое ближайшее время мы не получим требуемой нами информации, то будем вынуждены провести собственное расследование. А как следует поступать со шпионами, нам не так давно показал великий альдор, долгих и счастливых ему лет правления! Это всё, ваша светлость. Не смею вас более задерживать.

И дождавшись, пока побелевший от обиды и тревоги Фромен развернётся и сделает пару шагов к двери, граф де Вандом добавил:

— И ещё, господин посланник, хочу вас предостеречь. Поскольку мы теперь имеем достаточно убедительные доказательства того, что граф де Краон замыслил заговор против Сен-Марко, любые ваши контакты с ним, как и связь его с иными лицами из окружения альдора, будут восприняты нами, как подтверждение того, что он с самого начала действовал против нас с вашего ведома и при вашем активном участии.

И развернувшись к одному из стоявших рядом сановников, граф словно забыл о бароне Фромене и заговорил о предстоящей охоте. Посланник удалился, бросив на своего давнего противника полный ненависти взгляд.

— Посмотрим, как он теперь будет выкручиваться, — усмехнулся старик. — Либо ему снова придётся извиняться за ложь о подданстве этой Меридор, либо ждать, пока мы вскроем его шпионскую сеть.

— Мы в любом случае её вскроем, — пожал плечами его собеседник, коим был граф Раймунд. — Мы уже подобрали ключ к тем шифровкам, и скоро сумеем ухватиться за кончик этой ниточки. А вот что мы будем делать с этой сетью дальше, уже целиком зависит от благоразумия барона Фромена и его хозяина.

Король тем временем просматривал лежавшие на его письменном столе страницы приговора.

— Я удовлетворён, Марк, — произнёс он, бросив взгляд в сторону окна, где стоял, глядя на улицу, граф де Лорм. — В этом деле всё логично и понятно. Не знаю, как можно возражать против изложенных здесь фактов? Если только откровенно закрыв глаза на правду. Впрочем, нас это уже не касается. Я намерен утвердить приговор немедленно, с тем, чтоб прямо завтра он был приведён в исполнение на нижней площади при стечении народа.

— Не торопитесь, ваше величество, — произнёс Марк и, оторвавшись от созерцания бледно-голубого неба, подошёл к его столу. — Эти трое могут нам ещё пригодиться. Граф де Краон на свободе, когда мы доберёмся до него, нам могут потребоваться их показания. К тому же теперь нам ясно, что при дворе действует один или несколько соглядатаев де Краона, барон де Грамон только начал их поиски, и ему ещё не раз понадобится допросить осуждённых. К тому же не забывайте и о том, что Англад и Аркур — члены северных кланов, а значит, их жизнь при необходимости можно использовать, как предмет торга.

— Пожалуй, ты прав, — согласился король и положил перо, которое только что взял с подставки, на место. — Мы оставим их пока живыми как заложников и источник дополнительной информации. Ты думаешь, они рассказали не всё?

— Конечно. Я не уверен, что Аркур был осведомлён о деятельности де Краона, но он жил в его доме и мог что-то видеть или слышать. А леди Англад, судя по всему, была довольно близка с кузеном, и даже если он что-то держал от неё в секрете, должна была знать немало. Возможно, теперь, когда смерть нависла над ними как топор палача, они станут откровеннее, пытаясь выменять дополнительную информацию на помилование. Не отнимайте у них эту надежду.

— Но я не собираюсь миловать их! — воскликнул Жоан. — Они убийцы и заговорщики!

— Однако теоретически возможность помилования существует, — пожал плечами Марк. — А близость неизбежной смерти делает надежду всё более отчаянной. Возможно, очень скоро кто-нибудь из этих троих сам пожелает поделиться с нами чем-то сокровенным. Ну, и не стоит забывать, что теперь, когда они пойманы нами, они представляют большую опасность для графа де Краона, опасность, которой он никак не может избежать.

— Ах, да! Этот де Краон, — король обиженно надул губы, и снова стал похож на капризного ребёнка. — Он был так мил, так обходителен! На словах восхищался тем, что мы делаем, а на деле держал нож за спиной! Как ты думаешь, зачем ему армия, если он не нападает на нас? Может, он просто не решается на это и со временем просто отступит на север?

— Не думаю. Он чего-то ждёт, ваше величество, — вздохнул Марк. — До сей поры он действовал очень успешно, довольно нагло и хитро, боюсь, он замыслил новую интригу. Но пока он не сделает следующий шаг, мы ничего не сможем предпринять.

Простившись с королём, Марк отправился домой. Первый светлый день подошёл к концу, и Королевская площадь была необычно пуста. По ней проходили только патрули королевской гвардии, охранявшей дворец, и городской стражи, следившей за порядком на улицах. Они заинтересованно посматривали в сторону нарядно одетого молодого дворянина, который шествовал через площадь в сопровождении двух оруженосцев и семи человек охраны, а, узнав его, почтительно кланялись, на что он кивал им в ответ.

В нижнем зале дворца де Лорма, его, как обычно, встретила жена, а после примчался в сопровождении своего щенка Валентин, чтоб сообщить о своих успехах в обучении. Рассеянно слушая его, Марк потрепал за ушами пса, который встал на задние лапы, передние уперев ему в грудь. Он рос на глазах, и Марк начал подозревать, что Ли Джин Хо всё-таки спёр его из королевской псарни. Слишком уж он смахивал на знаменитого Роло.

За столом, накрытым к ужину снова помимо него и Мадлен, каким-то образом оказался Теодор.Мадлен беспечно щебетала, пересказывая очередные сплетни, рассказывала о том, что из Лианкура доставили живую форель в дубовых садках, а граф Блуа прислал в подарок копчёную полутушу оленя. Теодор смотрел на него с недоумением, а потом всё же не выдержал и спросил: