— С чего ты взял, что можешь решать?

— А ты?

Нейт был выше на несколько дюймов, но сейчас казался огромным. Я впервые чувствовала себя в безопасности, даже учитывая тот факт, что отец в одной комнате со мной, а Тайлер наоборот за ее пределами.

— Кэтрин, можешь идти. Нам же еще следует обсудить какой-то перевод.

Я не знала, как можно быть спокойным, но при этом излучать такую власть. По ощущениям, Нейт словно заполнил собой кабинет. Лицо отца было не видно из-за его спины. Выждав несколько секунд, я пошла на выход. И я не сомневалась, что Виктор окликнет меня. Вновь напомнит, чтобы я приехала накануне бала, чтобы соблюсти традиции. Ведь семья должна была быть в полном составе.

Виктор молчал.

Я открыла дверь, бросив взгляд на профиль Нейта. Его желваки были напряжены. Плечи наоборот расслаблены. В груди разливались чувства, а внизу живота — жар. Практически никто не мог противостоять Виктору Фокс. Но даже если и мог, то не собирался портить отношения с одним из членом золотой пятерки. И тот факт, что Нейт открыто перечил отцу, ничего не боясь, лишний раз подтверждал слова Агаты.

Пол никого не пускал в кабинет, тем самым умудрился взбесить Тайлера. Только когда он увидел меня, выдохнул. Мы отошли в сторону столовой, не обращая внимания на любопытные взгляды. Видимо, студенты хотели увидеть публичную порку. Да и не каждый день человек, величавший себя Богом, снисходил до Болфорда.

— Что насчет бала?

Я хмуро взглянула на Тайлера. Вот, что могло его вывести из себя: осознание, что придется столкнуться лоб в лоб с Джеффом. А тот не упустит возможности сделать вид счастливой семьи и в очередной раз попытаться выбить деньги.

— Я поеду с тобой, — твердо сказал Тайлер, отметая не высказанные предложения. Я в ответ благодарно кивнула.

Мы начали ждать, пока задница Виктора Фокса соизволит покинуть Болфорд. Он не спешил. И я искренне завидовала терпению Нейта. А еще пыталась бороться с жаром, что внезапно охватил все тело. Потому что не было ничего сексуальней, чем Нейт, который ставит на место Виктора.

Я бросила взгляд на телефон. Двадцать минут. Любопытство пожирало изнутри. Наконец-то, дверь кабинета распахнулась. Виктор с плотно сжатой челюстью вышел, застегивая пуговицы пиджака. Он бросил на меня быстрый взгляд, после кивнул Полу.

— Хорошей дороги, папочка, — прошипела я.

Нейт — я самый спокойный человек на свете — Эндрюс тоже вышел из кабинета. Он улыбался одними глазами, уверяя меня, что все хорошо. Но ничего не было хорошо. Виктор тянул за ниточки, прекрасно понимая, что имеет надо мной власть. И да, мне не придется разговаривать с Шарлотой, но мы увидимся. Это неминуемо. И это ощущалось, как чертова зияющая дыра в груди. Тревога разливалась по венам, стоило в памяти всплыть ее лицу. Ее надменный взгляд. Кривые исколотые губы. Как она властно хватала меня за руку, оставляя синяки на кожи. Как не упускала возможности принизить в глазах других. Ее оскорбления, подобно щипцам, вытаскивали все то хорошее и светлое, что было во мне.

Словно завороженная, я последовала в след за Нейтом. Не имело значение, что меня провожали не менее десяти пар глаз. Хотелось просто ощутить его тепло. Его заботу. И когда дверь кабинета закрылась, я первым делом прильнула к нему, вдыхая аромат парфюма.

— Что он хотел?

— Чтобы я дал согласие на перевод студента из Оксфорда.

— Ты его дал?

— Запросил документы и успеваемость. Посмотрим, о ком идет речь. Кэтрин, — его пальцы коснулись подбородка, заставив меня оторваться от груди. — Ты действительно приедешь на зимний бал?

Я не спешила с ответом, потому что не хотела лгать.

— Не знаю.

— Я попрошу тебя об одном: если ты соберешься уехать, пожалуйста, скажи об этом мне. Не делай этого молча. Не поступай так со мной, — тихим, хриплым голосом сказал Нейт. — А на счет моих планов на рождественские каникулы. Я собираюсь провести их с тобой.

В легких стремительно заканчивался воздух. Я внезапно стала падкой на нежность. Нейт провел носом вдоль моей щеки, опаляя ее горячим дыхание. Боже, ну почему все в университете не могли впасть в кому?

— Воздержание — не мое, — прошептала я.

— Терпеливых всегда ждет награда, — усмехнулся он. Рука скользнула от шее к груди. — Но мы очень сильно рискуем сейчас, мисс Фокс.

— Да, мистер Эндрюс. Кстати, я оказалась права. — Я легко щелкнула его по носу. — Линда работала на Шарлоту. Но большего я тебе не расскажу. Только попрошу: найди ей работу еще на пару месяцев.

Нейт недоумевающе смотрел на меня, вероятно, считая сумасшедшей.

— Она попытается тебе все объяснить, но интересного мало. Слушай, не хочу загружать тебя не нужными подробностями. Просто сохрани ей место.

— Что еще? — Уголки губ подрагивали от улыбки.

— Документы твоей помощницы студентки. Кто она, откуда, кто ее родители. — Меж бровей легла складка. Я быстро разгладила ее. — Ладно, сама выясню.

Нейт склонил голову, будто планировал поцеловать. Однако я не дала этого сделать. Позднее осознание медленно, но верно накрывало меня. Зияющая дыра в груди разрасталась. И я никак не могла отделаться от слов, произнесенных в кабинете Корворда.

Нейт стал президентом Болфорда.

И пускай планировал провести со мной рождественские праздники, он заодно пускал корни, укрепляя свое положение. И это большой и черный крест на нас.

Никакого будущего. Никакого смысла.

Рыдания рвали глотку, но я лишь улыбнулась и коснулась ручки. Мне не осталось места в его жизни. Не осталось выбора.

Нейт, если и заметил перемену в настроение, то не подал виду.

Сотканное сердце сново треснуло. Я покинула кабинет с гордо поднятой головой, но с тяжестью в груди.

Время никогда не было на моей стороне. Когда я ждала восемнадцатилетия, оно тянулось невероятно долго. Когда же я не жду зимний бал — оно неумолимо несется, оставляя за собой лишь красный кресты маркером на календаре.

Я не хотела возвращаться.

Не хотела сталкиваться с Шарлотой.

Не планировала больше играть в «семью».

Льстиво улыбаться, кивать головой, растягивать один бокал на весь вечер, даже если в нем не шампанское, а лимонад. Нас рано заставили повзрослеть. Нас рано лишили выбора. И я не знала ни одного ребенка из золотой пятерки, кто был бы рад этому раскладу. Даже Эшли.

Шарлота приняла верное решение, когда не взяла меня на три последних бала. Эта женщина без шуток сумасшедшая. Может она считала, что пятнадцатилетняя я оседлаю Нейта на глазах у все партнеров или отсосу в ближайшем комнате. В любом случае, возможность не посещать это мероприятие сыграло мне на руку. Я ненавидела этот день всей душой.

И я вписала свое имя в список гостей.

Дьявол.

Зимний бал еще был примечателен тем, что туда съезжались партнеры не только из Америки, но и со всего мира. Крупные бизнесмены, с неприличными счетами и амбициями, невероятным раздутым эго охотно проводили канун Рождества в компании пятерки. В этот день заключались крупные сделки, открывались новые компании. А еще создавались союзы. Вот только этот пункт неофициальная часть, которая не включена в программку. Естественно, ведь открытая торговля детьми запрещена во всем мире, однако слияние двух империй куда дороже, чем маленький закон. Именно поэтому я выдохнула, когда Шарлота с легкой руки исключила меня.

Но призраки прошлого тенью нависли надо мной. А один из них и вовсе стоял в фойе. Оголяя белоснежную улыбку и демонстрируя безупречные загар на фоне кремовой рубашки. Черные как смоль волосы нарочиты небрежно взъерошены. Он изменился за шесть лет, но я точно знала, как звучит его имя.

Эрес Шейни. Наследник одной перспективной строительной компании, которая с каждым годом набирала обороты и стремительно пыталась войти в десятку лучших. «ERMAAS» поражала ростом и масштабами. И не смотря на то, что появилась около десяти лет назад, показывала хороший потенциал. И нет, я не гуглила эту информацию, а слышала на каждой встрече. Эрес — золотой разбалованный мальчишка. С послужным списком гораздо длиннее моего. Нас называли разлученными близнецами, не понимая, как ужасно звучит эта шутка.