Комен радовался искреннему разговору с другом. Прошедший сон заставил переосмыслить жизненные ценности, и он хотел поделиться переживаниями:

– Значит, должен быть другой выход. Но я не вижу его! Мама говорила, что последний раз ритуал проводился двадцать лет назад, за несколько месяцев до нашего рождения. Тогда многие альбосы изменились, стали отрешёнными, а некоторые вдруг осознали величие блестяшки. Кто-то стал ему молиться, хотя раньше ненавидел.

– Уж лучше тогда послушником к Аркониане. Они верят в пришельцев с внешней стороны Ионии. Йормин говорил, что пару дней назад видел воронки в море, может, они плывут за нами?

– Чё за чушь, Кас?! Нет никаких пришельцев, и что находится за пределами Ионии, тоже никто не знает. Мы живём внутри шара, а снаружи камень! Он никогда не кончается! Я был в шахте и видел, как она глубока, – развернувшись к соседу, прокричал Комен. – Хочешь вступить в гильдию к ведьме – пожалуйста. Лучше на Евстрае сгинуть, как по мне.

– А я бы на Корунен сплавал!

– Неважно! На этих островах и живут лучше, чем на нашей каменюке, и нет этой вечно-молодой ведьмы, что мутит воду на Ильдраире, – сквозь капюшон Комен заметил приближающийся силуэти и спокойно добавил: – Она странная, но на пришельца не похожа.

Приподняв капюшон, парни рассмотрели низкую молодую девушку с острыми скулами, маленьким аккуратным, слегка вздёрнутым носиком, и россыпью блёклых веснушек на белых щеках. Из-под капюшона по плечу спускалась длинная, аккуратно заплетённая коса бледно-рыжих волос.

– Привет, мальчики! Кто странная? Я? – голос девушки был нарочито спокойным. – Сегодня с самого утра все на взводе. Мне и самой не по себе.

– Здравствуй, Найра, мы как раз шли к тебе, – не желая продолжать разговор, ответил Кас. – Комен не выспался и немного нервничает. Ты не знаешь, когда начнётся ритуал? Я бы поел перед тем, как идти на площадь.

– Только сильно не наедайся, чтоб от сальных речей прямо на площади не стошнило, – съязвил Комен. Он коротко кивнул подошедшей подруге и уставился под ноги. Кас позвал товарищей в забегаловку под названием «Счастье уединения». Ребята облюбовали её ещё во времена обучения основным наукам, стоило Найре обмолвиться, что забегаловка принадлежит приятелю её отца.

– Вчера за ужином папа сказал, что Аркониана торопится начать ритуал. Сол не стабилен. Не пройдёт и четверти оборота как послушники начнут церемонию, – все трое взглянули в сторону крупного сооружения, похожего на перевёрнутый конус. Вершину башни украшал символ острова Ильдраир – лежащий ирбис с ультрамариновыми вставками.

Высокое здание служило в городе ориентиром среди улья каменных домов, но главную функцию играли диски, направленные во все четыре стороны света. Часы, указывающие, что сейчас раннее утро. Их отличительная черта – вращающийся диск, выкрашенный по кругу разными оттенками красного, оранжевого и синего цветов. Он символизировал изменение времени суток и еле заметно вращался. Маленькая статичная стрелка, закреплённая сверху над диском, переливалась чёрным агатом. Сейчас она указывала на розоватый оттенок – раннее бодрствование. Четверть оборота назад указатель был на тёмно-синем, что означает сон. Уже скоро диск докрутится до красного и наступит полдень. Оранжевый цвет символизировал вечернее время. Так, плавные переходы между основными цветами сливались в смежные оттенки, ознаменовывая новый цикл бодрствования и сна. Необходимость такого устройства не ставилась под сомнение. Великий кристалл освещал Ионию в любое время суток без исключения. Без часов можно легко потеряться в течении времени.

– Бабушка рассказывала, – сказала Найра, – что раньше альбосы поднимались к Солу по собственной воле, и не каждый удостаивался такой чести. Почему сейчас всё не так… – еле слышно добавила подруга. Оставшийся путь до забегаловки прошёл под гнётом тишины.

Благодаря тому, что столики в «Счастье уединения» располагались как соты и практически со всех сторон ограждались высокими перегородками, жители Чакра часто посещали забегаловку для личных бесед и обсуждения последних новостей. Не исключением была и троица молодых альбосов.

– Я всё! – бросил Кас, отстраняясь от недоеденного горшка с овощами. – Сол подери! Я не могу больше молчать, ребят. Мне страшно до жути!

– И мне страшно. Но ведь вместе мы и не через такое проходили! Решили не прятаться, значит, будь что будет! – Найра одной рукой обхватила кисть друга и фиолетовые искры затанцевали на ладони девушки.

– Через такое ещё не проходили… – пробормотал Комен. – Пообещайте, что, даже если вас посетит Сол и вы вдруг ударитесь в послушники, то всё равно останетесь моими друзьями, – сказал он, поочерёдно вглядываясь в лица друзей. – Слышите? Даже если меня заберут, не забывайте этого! Мы – друзья. Где бы и с кем бы мы ни были!

Найра взяла второй рукой Комена за запястье. Комнатку, где они ели, озарила ещё одна фиолетовая вспышка. Молчание затянулось и девушка, дёрнувшись, будто вспомнив нечто важное, выпалила:

– А у меня сегодня во сне было виде́ние!

– Накануне перед всплеском? – удивился Комен, изображая кривую улыбку. – Шикарно, чё! Мы все умрём, да?

Найра потупила взгляд:

– Там был и ты, Комен, твою рассечёную бровь я и во сне узна́ю…

– Я? О-о… Плохое-плохое предчувствие!

– Ну-у? Не томи! – уронив вилку потребовал Кас.

– В общем, н-ну… – собравшись с духом, Найра выпалила: – У тебя печати потухли, но ты не умер!

Озноб пробежал по затылку Комена.

Сбиваясь, Найра продолжала:

– Это очень странно, но ты правда был жив и даже радовался! К тому же я видела ещё что-то, вернее, кого-то… Тебя окружали много силуэтов, маленьких и больших, но они не желали зла.

– Да ты свои печати видел? Никто тебя не… – попытался вставить Кас, но Найра не дала ему договорить и быстро продолжила поглаживая Комена по руке:

– Ещё был мужчина в странной одежде, будто он послушник. Молодой, но седой, с добрыми живыми глазам! Ах да, у него тоже не было печатей!

– Короче, обычный сон, – Кас перегнулся через стол и похлопал Комена по плечу. – Мне до ужаса страшно, ведь мои печати оранжевые, а твои только жёлтые. Кто уж из нас двоих пойдёт наверх – так это я.

– Я бы не стала говорить, если бы во сне всё закончилось плохо!

– Ладно. Не мог же на тебя без причины свалиться дар провидицы, – смущённо пробурчал Комен. – Извини, у меня сердце в пятки ушло от твоих слов. Пошли на улицу, хочу подышать свежим воздухом.

На выходе Найра незаметно для друзей оставила в специальной каменной чаше маленький полупрозрачному кусочкек стекла.

– Най, а почему вообще происходит это «Рождение»? Мне с детства рассказывали о героях паломниках, поднимающихся наверх к Солу на парящей платформе из мезурита. Но мне до фонаря все эти фанатические бредни. Должноо же быть логичное объяснение?

– Что ты хочешь узнать, Кас?

– Знаешь… Я не считаю Сола каким-то божеством, верю в него по-своему, но хочу понять, почему происходит рождение. Почему он забирает нас?

– Из рассказов отца, Сол – это кристалл служащий для накопления энергии. Когда её становится слишком много, он краснеет и ему нужно помочь. Этой помощью и становятся «паломники», уходящие наверх. Впитав их энергию, Сол взрывается энергетическим всплеском, но не сильно.

– А что, если не помочь? – поднял бровь Комен.

– Это ты у Арконианы спроси. Её гильдия изучает Сола, а я знаю только то, что удалось выведать отцу на светских приёмах.

– Ох уж эти аристократы со светлого района, – закатил глаза Комен. – Светские приё-ёмы…

– Хей! – девушка мягко толкнула его в бок. – Перестань!

– Ничего не понял, честно говоря, – расстроился Кас. – То, что он сосёт из меня энергию – пусть так. Но на что он её тратит?

Найра только пожала плечами. Вопрос остался без ответа.

Тем временем поток альбосов выносил друзей к месту проведения ритуала. На площади города уже толпились зеваки. Сейчас широкая улица вмещала более тысячи альбосов, и каждую минуту их становилось всё больше. Желающие понаблюдать за сверхъестественным явлением приходили не только из спального района, построенного под открытым небом, но и из глубокого ущелья, откуда пришли Комен и Кас.