— Вы точно отстанете от моего дяди и отправите Пашу на операцию?

— Да, я сделаю все как обещал.

Я не знаю, что говорить дальше. И как тут не смущаться, когда сидишь рядом с мужчиной, который заставляет переспать с ним.

Роберт достаёт какой-то пакет, начинает говорить по-деловому, как будто я пришла к нему на собеседование на должность домработницы:

— Все твои анализы в норме, это таблетки, которые будешь пить каждый день, начиная с сегодняшнего дня… Врач сказала, что они подойдут тебе лучше всего, — он берет, достаёт одну таблетку и протягивает мне вместе с бокалом воды.

Я глотаю таблетку. Горечь во рту.

А он продолжает как ни в чем не бывало:

— Возьмёшь их себе. Не забывай принимать, это на твоей ответственности, залетишь — пойдёшь на аборт, справишься с этим сама?

— Да, — отвечаю и удивляюсь тому, как дрожит мой голос.

Он берет папку, лежащую рядом на тумбочке, открывает и что-то читает. Спрашивает через минуту:

— Скажи, как ты умудрилась остаться девственницей до сих пор?

Мне одновременно становится как будто и жарко, и холодно от его прямого вопроса.

Так и не дождавшись моего ответа, Роберт продолжает:

— Написано про неудачные попытки из-за сильного спазма мышц, — читает вслух и усмехается.

Врач ему и об этом написала, серьезно?

— Что в этом смешного? Если я вам не подхожу, я сейчас с радостью уйду отсюда, а вообще это личная информация, какое вы право имели это читать, — громко спрашиваю, смотрю прямо в его темные глаза.

Роберт перестаёт улыбаться, отвечает приглушённым голосом:

— И откуда ты такая взялась: девственница, а строптивая. Мечтаешь стать актрисой, хотя у тебя все эмоции на лице написаны.

Он пододвигается и проводит пальцем по моей щеке.

— У меня не было девственниц. Не планировал никого лишать невинности.

Затем его палец касается моих губ, приоткрывает мой рот.

Роберт наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Я не хотел заниматься любовью, хотел просто хорошенько потрахаться. Но ты вечно нарушаешь мои планы.

Его рука сползает вниз по моей шее, останавливается на груди.

Спрашивает:

— Ты испытывала когда-нибудь оргазм?

— Нет, — отвечаю я, сглатывая.

Хотя это не совсем правда. Иногда мне снятся эротические сны, и я чувствую в них как будто какое-то наслаждение. Но когда просыпаюсь, не могу понять: приснилось мне это или я действительно испытала удовольствие.

— Не волнуйся, со мной у тебя все получится, только учти — это просто физиология, никаких чувств и отношений между нами. Читала в договоре этот пункт? — спрашивает.

Я киваю.

Роберт тут же прислоняется к моим губам.

Это неожиданно. Он целует резко, напористо, сразу находит мой язык и кружит, как будто хочет подчинить даже в поцелуе. Невозможно не отвечать на его поцелуй.

Прижимает руками к себе.

По сравнению с этим поцелуем все мои предыдущие теперь как будто не считаются. Я, оказывается, никогда и не целовалась по-настоящему.

Мне становится жарко, губы пылают, мы долго целуемся, не отрываясь, я слышу, как Роберт прерывисто дышит. И тоже начинаю так дышать — не хватает воздуха.

Роберт начинает водить руками по моему телу, я не знаю куда девать свои руки и обнимаю его за шею. Он отстраняется. Мы смотрим друг на друга. Я вижу в его глазах что-то необычное, то, чего не видела раньше, но не могу понять что.

Говорит, все ещё тяжело дыша:

— Встань, я завяжу тебе глаза, — и как будто злится.

Достаёт откуда-то повязку и завязывает мне глаза. Туго. Теперь я ничего не вижу.

Хотя я и без повязки вряд ли осмелилась бы открыть глаза от страха.

Роберт берет меня за руку и подводит к кровати (понимаю наощупь).

Расстёгивает молнию на моем платье сзади, мне становится холодно, по коже бегут мурашки. Не понимаю смену его настроения, что я сделала не так?

Платье падает, я остаюсь в одном нижнем белье. Слышу его голос:

— Я знаю, что это твой первый раз, но извини, будет так, как я привык.

Мне хочется спросить «а как ты привык?», но я не спрашиваю, слишком страшно услышать ответ.

По шороху я понимаю, что теперь раздевается он.

Через некоторое время Роберт снова подаёт голос:

— Я завяжу тебе руки, это не больно.

Я не ожидала такое услышать, но выдавливаю из себя:

— Хорошо.

Хотя какое «хорошо»? Хочется убежать. Но поздно, я в ловушке. В его власти.

Слышу, как он подходит ко мне.

— Руки я завяжу потом, сначала надо полностью раздеться.

— Мне самой? — тихо спрашиваю.

— Нет.

Он дотрагивается до лямки бюстгальтера, спускает ее вниз, затем неожиданно снова припадает к моим губам и начинает целовать так же горячо, как и до этого, спускается и целует мою шею, одновременно с этим расстёгивает мне бюстгальтер сзади и снимает его. И снова отстраняется, я слышу его тяжелое дыхание. Или это мое дыхание? Я скрещиванию руки, закрываясь от него…

Он берет меня за запястья и разводит руки в стороны.

Затем чувствую, как он дотрагивается до моей груди, и вздрагиваю. Сначала трогает пальцами, затем целует губами… Делает круговые движения языком.

Я сдерживаю себя, чтобы не издавать звуки…

Зачем он так делает?

Приятные ощущения, я начинаю забываться, представляю, что я просто в одном из своих эротических снов.

Роберт целует мою грудь, а у меня начинает пульсировать внизу живота. Я опускаю руки на его голову, потому что не в силах больше стоять по струнке, из меня вырывается тихий стон. Глажу его волосы. Что я делаю?

Роберт отрывается от моей груди и поднимает меня на руки так легко, как будто я ничего не вешу. Кладёт осторожно на кровать и завязывает мне руки (я не вижу, как именно, но думаю об спинку кровати). Теперь мои руки заведены назад, и я не могу ими пошевелить.

Не смогу больше дотронуться до него. И меня почему-то это расстраивает.

Роберт снова целует меня. Забываю, где я и кто я. Ещё полчаса назад я собиралась «потерпеть», а теперь горячо отвечаю на его поцелуй. Кажется, я ни с кем так не целовалась. Чтобы полностью растворяться в процессе. Мне снова трудно дышать. Одна его рука спускается вниз, проводит по животу вверх-вниз. И залезает в мои трусики. Когда он дотрагивается до клитора, я ощущаю холод его пальцев — или это у меня там так жарко, не знаю… Он водит рукой вверх-вниз, с каждым его движением мне становится труднее дышать.

Роберт начинает делать круговые движения, раздвигает мои половые губы и пытается ввести два пальца внутрь…

Я вся сжимаюсь. Даже прерываю наш поцелуй. Мои руки заведены назад и связаны… Я даже не смогу его оттолкнуть, если мне будет больно. Снова меня окутывает страх.

Роберт медленно снимает с меня трусики.

Целует живот и спускается ниже. Очень медленно… я вся концентрируюсь на его ласках. Как будто я существую только там, где он меня целует.

Он прикасается языком к моему клитору, и из меня вырывается громкий стон. Я так долго сдерживалась, а теперь, кажется, падаю в пропасть. Реальность перестаёт существовать. Я только чувствую, как удовольствие нарастает с каждой секундой, не могу поверить, что кто-то водит языком по самой сокровенной части моего тела.

Раньше, когда я видела такое в фильмах, мне казалось это неправильным и грязным. А сейчас — мне так хорошо, к черту все эти мысли.

Может, секс — это, правда, только удовольствие, физиология, и ничего больше?

— Аааах, — мой долгий стон на выдохе.

Хочется остаться в этом мгновении навсегда. Не хочу возвращаться к реальности.

Хочется, чтобы он никогда не останавливался. Делал это ещё интенсивнее.

Понимаю где-то в остатках сознания: я хочу почувствовать его внутри. И удивляюсь этим мыслям.

Мне хочется, чтобы Роберт вошёл в меня, хотя я не знаю, каково это. Я просто как будто отдалась животным инстинктам и чувствую, как все мое существо требует, чтобы он вошёл в меня сейчас же, иначе я умру от этого желания.