Однажды ночью филин залетел в спальню дедушки:

– Деда, деда! Я почувствовал её! Почувствовал! Я, кажется, знаю куда лететь! Так далеко, но я справлюсь!

Это была ночь за пару дней до её совершеннолетия.

– Я в тебе не сомневался, сын мой! Но не сегодня, ты переутомился. Отоспись. Завтра полетишь.

– Почему не сегодня? – филин наклонил голову в бок. – Я готов и сегодня. Я смогу!

– Не глупи, Олег! Ты устал и вымотан, я вижу. А полетев к ней, ты окончательно вымотаешься, используя свой новый дар. Ища её сердце, ты навредишь её здоровью. Ты же не хочешь этого?

– Ни в коем случае, дед Паш! Ты прав! Я отосплюсь, а завтра на закате вылечу. Ведь послезавтра у неё уже день рожденья.

– Вот правильно! Иди спать уже.

Олег вспорхнул и приземлился на пол уже в образе человека. Вид у него в самом деле был измотанный. Он потянулся, зевнул и пошёл в свою комнату спать.

– Интересно, как она там поживает, Олечка? – сказал он сам себе, ещё раз зевнул и рухнул на свою кровать.

На следующий вечер он обернулся в филина и полетел к Оле в гости. Это был канун её дня рождения, после которого девушка должна была почувствовать свой дар. Сердце у него стучало очень быстро, пару раз даже кружилась голова. Олег боялся, что может рухнуть вниз, но всё же выкарабкался. Несколько раз он останавливался, чтобы передохнуть.

В образе зверя он мог питаться обычной дичью. По пути он словил пару полёвок и перекусил ими. Местами ему попадался холодный и порывистый встречный ветер, морозящий его перья, но паренёк не сдавался. Иногда слезились глаза, отчего ухудшалось зрение в полёте, но и это он смог преодолеть. Больше всего на свете он боялся не найти её.

Какое-то время Олега мучили сомнения. «А вдруг она будет спать и не услышит меня и даже не увидит? Впустит ли вообще? Ведь она до сих пор не знает, кто я такой! А предстать в человеческом облике я не могу, потому что обещал дедушке, чтоб не пугать Олечку и не смущать её лишний раз.»

Проходило еще немного времени, и у парня начали появляться и другие тягостные мысли.

«Как я узнаю, где её окна? – спрашивал он сам себя, когда уже влетел в город, в котором жила Оля. – Слушать сердце! Слушать сердце!» – напомнил он сам себе. Действительно – её спокойное и умеренное сердцебиение, говорящее о том, что она, вероятно, уже легла спать, подсказало, куда надо подлетать.

В окнах уже не горел свет, они были занавешены. Филин попытался постучать в окно, но всё было тщетно – никто его не слышал. Олег уже отчаялся и собирался пересидеть ветер на балконе, а потом лететь назад. Внезапно в одном из окон свет всё-таки зажёгся. Яркая вспышка лампы ослепила сначала Олега, и он долго щурился и прикрывался крыльями от него, пока не привык к свету.

«Сейчас или никогда!» – решился Олег и бросился тарабанить крыльями и клювом в окно кухни.

Девушку сначала напугал стук и скрежет, но когда она увидела необычной красоты птицу, то не смогла устоять, чтоб не впустить её в квартиру. Девушка была сильно удивлена, откуда в городе такая редкая птица, как сова, да ещё и белая, и это удивление очень ярко отпечаталось на ее лице. Олег же смотрел на нее и думал, что даже сейчас, спросонья и растрепанная, девушка была очень красивой. С ней хотелось проводить время, засыпать и просыпаться, а потом готовить завтрак… В общем, не мог парень налюбоваться.

Ольга же подумала, что экзотическая птица улетела от хозяина. Она пожалела филина, вспомнила также, что эти птицы не любят яркого света, поэтому оставила свет только в коридоре. Оля также удивилась, когда поняла, что птица, кажется, её понимает. Потому как та ухала и кивала головой, когда Оля задавала вопросы скорее самой себе, чем филину. Как же Олегу хотелось с ней поговорить! Но обещание связывало его…

– Не пугай меня так! Я начинаю думать, что ты меня понимаешь, – говорила она.

А когда филин в очередной раз кивнул на её вопрос, она снова воскликнула:

– Чёрт! Ты что, и правда меня понимаешь? Или ты просто выдрессирована? Какая умная птичка!

После того, как она накормила филина семечками, которые нашла, Оля попыталась его погладить. Сначала девушка немного боялась.

– Ты же меня не клюнешь, правда? Я тебя покормила.

Она медленно протянула свою ладонь к его голове, потом отдёрнула, как бы немного побаиваясь, затем второй раз уже поднесла её более смело. Как же она была удивлена, когда филин сам подставил голову под руку!

– Ой, как мило! – сказала она. – ты и впрямь ручная… Или ручной? Может, ты не сова, а филин?

– Уххх! Уххх! – помотал положительно головой филин.

Она его ещё немного погладила по голове как домашнего кота, и филин подлетел к окну.

–Бедолага! Там такой мороз, как ты полетишь? Ты же ещё не согрелся толком.

Филин когтями поскрёб окно, прося выпустить его.

– Ты уверен? Ты же замерзнешь там. Давай я завтра лучше объявление дам о твоей пропаже…

Филин как бы отрицательно помотал головой и опять начал когтями скрести по стеклу и стучать клювом.

– Ну, как хочешь… Надеюсь, ты знаешь, куда лететь…

– Уххх! – ухнул филин и присвистнул.

Она открыла окно, с которого мгновенно повеяло зимним холодом, и филин вылетел.

– Прощай, птица! – Оля помахала филину вслед.

Филин сделал несколько кругов у её окон и исчез в полночной мгле. Олег еле успел вернуться до рассвета. В своём лесу он уже мгновенно перевоплотился в волка, чтобы быстрее добежать домой – лететь было почти невозможно. А дорогу дальше он знал, как свои пять пальцев! Окрестные леса он за время своего взросления изучил хорошо.

Деда Паша все это время незримо следил за своим воспитанником, а потому помогал ему в пути.

Это он разбудил внучку, чтоб Олег смог с ней увидеться. Он пришел к ней во сне, заодно намекнул про то, что её ожидает вскоре. Если б ни дедушка, Олежка бы не только в ту ночь с ней не свиделся, он бы мог не вернуться вовсе. Знахарь знал, что Олег мало был натренирован, чтобы самому услышать зов нужного сердца. Он вместе с Олегом не спал, чтобы чувствовать, где он. Поэтому, когда малец прибежал домой и подсел у самой печки, дедушка Паша держался за сердце и охал.

– Дед Паша, ты меня ждал что ли? – спросил Олег.

– А то! Как иначе-то? А кто тебе помогал, по-твоему, чтобы ты с пути не сбился? Ох-ох…

– Что с тобой, деда Паша? Тебе плохо?

– Да, немного нездоровится. Но это временно. Будь так добр, Олежа, завари дедушке трав, я тебе скажу каких.

– Хорошо, деда.

Олег отогрел руки у печки и пошел ставить чайник. Дедушка попросил заварить туда боярышника, валерианы и пустырника, а сам прилёг на диван и укутался в плед. От травяного чая дедушке стало легче, и скоро он заснул.

Олег и знахарь проспали почти до вечера в тот день. А на следующий день, как пророк и подумал, к нему привезли Ольгу.

В те дни, когда дедушка учил её контролировать свои телепатические способности, она также узнала, что тот волчонок с подбитой лапой и тот медвежонок, который часто за ней следил, тоже были сущностями Олега. Долго она не могла поверить, что с ней творится, и часто думала, что это такой длинный сон, а она вот-вот проснётся. Но, увы, это был не сон. Всё это происходило с ней наяву.

Павел Михайлович был старейшим из рода Воронцовых. Он был могучим ведьмаком, знахарем и пророком. Потому он специально поселился вдали от цивилизации, чтобы жить спокойной жизнью, потому что дар его слишком многим был не по нраву, а другие хотели им воспользоваться в своих, меркантильных целях. Семейство Воронцовых на протяжении многих сотен лет шли рука об руку с древним родом Вознесенских. Где бы они не находились, чем бы ни занимались по жизни, они всегда выручали друг друга.

Семейство Вознесенских славилось своей способностью, которая передавалась по мужской линии – быть входящими во сны. Но ветка их однажды разделилась, и на одну её половину пало проклятие, которое не позволяло мужчине из этого рода зачать ребёнка. Зачать он мог лишь придя во сне к своей любимой женщине, и для того, чтобы добиться хотя бы такого шанса продолжения рода, им пришлось многое пережить, многое попробовать. Благо, ненавистников, как и у семьи Воронцовых, было достаточно, и семьи все время учились справляться с чарами, что на них пали. Другую же ветку данное проклятие обошло стороной, но они также могли посещать другие сны, читать мысли и иногда, в особенном состоянии, гипнотизировать людей. Последнее свойство развивали мало, потому что верили в самостоятельность людей и их право на собственную волю.