Честно признаться, я не понимал за каким бесом Франциск и Гуань-ди вообще примчались ко мне. На это у меня были лишь смутные догадки. А вот явление Ростислава уже казалось обыденностью. Тот заскакивал при любом удобном случае. Потому как с прибытием двух архидемонов на Землю у цесаревича образовалось предостаточно дел и сейчас парень крутился как белка в колесе. К тому же тот постепенно начинал перенимать огромное влияние и власть от отца. Не нужно и упоминать, что все службы Романовых и некоторые отделы теперь полностью переходили под его контроль и сейчас он занимал место собственного отца, прямо как и сам Владимир при прошлом императоре. Передача власти из рук в руки, так сказать. Постепенная передача.

А работы в связи с последними обстоятельствами оказалось хоть отбавляй. Встреча с князьями, подготовка общественности к будущим потрясениям и изменениям. По большому счету это лишь я еще не приступил к своим обязанностям и внаглую отлынивал. Потому как львиной долей и формированием нового министерства, как мой заместитель, занимался Решетников. Бедного князя государь почти моментально отдал на моё растерзание. Ведь сейчас я лишь на бумаге занимал пост министра и должность независимого тайного советника. Но, боюсь, игнорировать сложившиеся обстоятельства мне осталось недолго.

— Захар, мой мальчик, как же я рад тебя видеть! — заголосил радостно правитель Цинской империи, когда все аристократичные расшаркивания подошли к концу, а в гостиной остались лишь я, Франциск, сам Гуань-ди и Ростислав.

— Это чувство взаимно, ваше величество, — отозвался со слабой улыбкой я, присаживаясь прямо напротив прибывших гостей.

— Ты совсем забыл о старике, мой мальчик, — вдруг пожурил меня пальцем государь с наигранным недовольством. — И не будь таким учтивым. Сегодня я здесь не с официальным визитом, а с дружеским. Я не единожды звал тебя к себе в гости, но ты всячески мне отказывал, — продолжил надрываться тот. — К тому же твоя усадьба в центре Пекина всё также ждёт своего хозяина.

Стоп! А ведь и точно. В связи с интеграцией и образовавшимися вратами в Цинской империи недвижимость там мне понадобится. Нужно будет обмозговать этот вопрос тщательней.

— Как только все дела в Российской Империи будут решены, я постараюсь наверстать упущенное и обязательно посещу Цинскую империю, ваше величество. Обещаю.

— Эти слова греют мне душу, мой мальчик, — удовлетворённо пробормотал китаец с промелькнувшей лукавой усмешкой на лице. — Знал бы ты, как неистово хотят познакомиться с народным героем Российской Империи мои замечательные дочери. А одна из моих жемчужин хочет увидеться больше остальных. Из неё может выйти прекрасная наложница, а уж какие у вас могут быть дети…

Трепещи Ракуима! Теперь всё понятно. Этого мне еще не хватало. Старик всё также ищет племенного быка. Похоже, сейчас начнется…

После речи Гуань-ди напряглись моментально все, даже беззаботный до этого момента Ростислав.

— Её зовут Мейлин, и она… — начал, было, император, но я его мягко оборвал на полуслове.

— Благодарю за оказанную честь, ваше величество. Не сомневаюсь в красоте и изяществе вашей дочери Мейлин, но сейчас я не желаю брать наложниц. Слишком много дел.

Да и в будущем тоже не желаю, но об этом старику лучше не знать.

— Я знаю о твоей занятости и это не к спеху, мой мальчик, — решил успокоить меня старик с широкой улыбкой, уже готовый к моему ответу. — В следующий свой визит сюда я планирую взять её с собой. Ты ведь не против этого? Мейлин не понадобится много времени.

Сучья кровь! Не понадобится много времени? Что за приставучий старикан?

— Ваше величество, — вдруг вклинился в разговор Романов. — Захар и вправду в скором времени окажется очень занят. Слишком много неучтенных факторов. Будет проблематично устроить им встречу.

— Гуань-ди, Ростислав прав, — подключился тотчас к беседе Валуа, хитро щурясь. — Сейчас неспокойные времена и у министра по межинтеграционным вопросам слишком много забот.

Что б я сдох! Да тут образовалась целая коалиция по защите моего целомудрия. Точнее того, что от него осталось.

— Захар, что ты намерен делать дальше, как министр? — вдруг в лоб спросил Франциск, не обращая никакого внимания на лёгкое раздражение китайца. — Ты ведь понимаешь, что играешь ключевую роль во всём этом хаосе? Твоё отношение с архидемонами. Твои тайны и секреты. Твоё воскрешение после многолетнего отсутствия и твоя… неоспоримая мощь. Еще пять с половиной лет назад после смерти Эдгара ты доказал всем, что с тобой невозможно не считаться. Признайся честно, как ты оцениваешь свои нынешние силы сейчас? За какие пределы они уже вышли?

Твою-то мать! Ага! Сейчас! Так я тебе всё и выложил. Один старикан хлеще другого. И за что мне всё это?

После произнесенных слов не только цесаревич принял заинтересованное выражение лица, но и даже всё напускное недовольство Гуань-ди тотчас как рукой сняло и тот важно подбоченился.

— Что касается врат и интеграции, — подался я в объяснение. — То отныне это и вправду находится под моей юрисдикцией, и я разберусь с этим… скажем так, по-своему. Но скажу сразу, что любая враждебность будет пресечена мной лично в самой жесткой форме. Что же до моей силы, то это уже лично моё дело и Российской Империи. Но можете не переживать вся моя сила не выйдет за рамки дозволенного, поверьте. Своё слово я держу всегда. По крайней мере, — вдруг добавил я, заглянув в глаза Франциска, отчего тот невольно вздрогнул и поёжился, — пока меня не спровоцируют первым. Вам ведь лучше прочих об этом известно, ваше величество…

Москва. Первое кольцо.

Главная резиденция рода Лазаревых.

Подземный этаж.

Неделю спустя…

— Неплохо, — прошептал я, оценивая своё слегка омолодившееся и израненное лицо в отражающем барьере под сдавленное и страдальческое пыхтение у противоположной грани массива за спиной. — Вполне неплохо.

Как бы то ни было, но Симонна выдавила весь возможный максимум из своих навыков, своих способностей и своих учениц. Да, омоложение вышло скудным. Весьма скудным. Но я был рад и такому результату, если взять в учет то, кем нанесены были такие увечья. Точнее рады были девчонки, судя по их эмоциям. Мне по большому счету было плевать на это, но чего не сделаешь ради близких.

— Вставай, мальчишка!!! — повысил я в очередной раз свой голос, а затем начал неторопливо обходить барьер по широкой дуге, искоса поглядывая на подрагивающее и обессиленное тело юноши с множественными кровоподтёками. — ПОДНИМАЙСЯ!!! Ты сам хотел стать сильнее! Ты хотел стать столпом! Ты хотел защищать и оберегать! Тогда немедленно поднимайся на ноги! Нежели я зря трачу на тебя своё время⁈ ВСТАВАЙ!!!

— Нет… не зря, — прошелестел устало Феофан. — Я… я встаю…

Вначале тот умудрился приподняться на локтях, затем также собрав все силы воедино, выпрямил тело и принял сидячее положение. А пяток мгновений спустя покачиваясь и дрожа как кленовый лист на ветру, у него получилось выпрямиться в полный рост.

— Сносно. Вполне сносно. Может из тебя и выйдет толк, — ухмыльнулся я, скрывая довольную улыбку. — А теперь опустоши весь резерв. Стань беззащитным и полностью пустым. Отдайся во власть этого чувства. Чтобы сформировать силу духа ты должен дать ей место для зарождения. Дать ему свободное пространство. Посеять ростки. Ему нужно время, чтобы укорениться к тебе. У твоего тела хороший физический фундамент, но ты всё еще слаб. Понимаешь, зачем мы это делаем?

— Да… понимаю… — шепнул твердо младший Потёмкин, высвобождая на волю остатки своего резерва и образуя перед собой подобие защитной пелены. — Давай, зять…. Я… я готов…

Сноп игл кровавой молнии Реанора…

Стихийные иглы приходилось ослаблять до своего возможного минимума. Очередные три орудия сорвались с моих пальцев и разорвав скудную защиту юноши приложили того в грудь, бедро и живот. Три разряда молнии ударили как один. Тело Потёмкина за долю мгновения подлетело в воздух, и вновь ударившись о защитную грань барьера, медленно сползло вниз.