Хорошая реакция. То, что нужно.

— Расслабься. Я в курсе, — успокоил я разошедшегося Феофана. — Рассказывай уже, с чем пришел? Хватит юлить.

— Я скорбел на твоих похоронах, — вдруг честно признался Потёмкин. — Как и все остальные. Лишь позже я понял, каким идиотом был.

— Польщен таким заявлением, того и гляди сейчас разрыдаюсь — ухмыльнулся едко я. — Но сейчас я жив, а всё прочее в прошлом. Так что говори. Не ходи в округ да около.

— Я хочу… Я хочу стать столпом, — выдал как на духу Феофан, невольно сглатывая слюну от волнения. — Как ты! Но как бы я ни старался, у меня не выходит пробудить силу духа. Отец по секрету после случившегося на втором кольце мне сказал, что по силе ты сравним с государем, если не сильнее. Он также сказал, что с тобой отныне будет считаться даже династия Романовых, а если взять в учет ваши родственные связи и дружбу с его высочеством, то ты становишься одной из важнейших фигур в империи. Ты… ты можешь мне помочь? У меня осталось на пробуждение… год, возможно, полтора… — хрипло вопросил юноша с неким трепетом. — Дядя Вадим и дядь Леня говорили, что это тебе под силу. Тебе всё под силу!

Поцелуйте меня в зад все странники Астрала! Точнее выжившая странница Астрала! Ушам своим не верю! Дядя Вадим? Дядя Лёня? Всё под силу? Ох, видимо, мои уроки не пропали даром. Из сопляка сделали настоящего мужчину. Сейчас того и гляди и вправду расплачусь от умиления.

— Я много, чего могу, — со слабой улыбкой проговорил я. — Но сейчас меня интересует, как ты распорядишься своей силой?

— Я хочу защищать! — выдал пылко Потёмкин. — Защищать и оберегать! Чтобы Лизе и Анжелике ничего не угрожало! Чтобы никто не смел им угрожать… Чтобы…

Защищать и оберегать? Как это знакомо. Однако он не лжет. Так еще и сдал себя с потрохами. Лиза и Анжелика, значит. Вот так чудеса.

— Уймись! Нашелся тоже мне, защитник и оберег! — утихомирил я моментально Феофана, не дав тому договорить. На что парень тотчас смутился, потому как осознал, что сболтнул лишнего. — Я уже здесь и больше никуда не уйду. Так что о Лизе и Анжелике поговоришь со мной лет через пять, а то и шесть. Так и быть я дам тебе слово, что подумаю насчёт твоей кандидатуры, и если они сами согласятся на подобное, — добавил я, искоса поглядывая на приближающуюся жену. — А что касательно твоей просьбы, то приходи через пару-тройку недель. Сейчас я, как принято говорить, в отпуске, но обещаю тоже подумать.

— Ты… ты и вправду сможешь? — неверяще просипел юноша.

— Две-три недели, — повторил невозмутимо я, медленно поворачиваясь к супруге. — А теперь исчезни. Не мне мозоль глаза.

— Изумлена, — негромко проговорила Прасковья, целуя меня в щеку и с интересом взглянув на брата. — И вправду изумлена. Не ожидала от тебя такой прыти, Феофан. Но, дорогой, тебе пора, — тихо прошептала Куня, глазами указывая на выход из зала. — Князья и Ростислав уже заждались.

— Как дети?

— Если перед сном ты к ним заглянешь, то будут без ума от счастья, — с широкой улыбкой заметила супруга.

— Загляну, — кивнул быстро я с безграничной теплотой на душе, глядя ей в глаза. — Обязательно загляну.

— А мы в таком случае заглянем к тебе, — шепнула мне ухо с придыханием Прасковья, крепко сжимая моё плечо и впиваясь в него ноготками. — Так что не задерживайся. Надеюсь, ты не забыл о своём супружеском долге? За пять с половиной лет он увеличился, — прошептала возбужденно жена, а затем, быстро отстранившись, самой соблазнительной походкой зашагала прочь. — Многократно увеличился! До небывалых размеров…

— Куня, попроси Габриэля и Валери подождать меня в моём кабинете. Мне нужно с ними поговорить.

— Как скажешь, дорогой, — обворожительно улыбнулась мне она, загадочно подмигивая и продолжая всё также соблазнительно вилять своими выдающимися прелестями. — Как скажешь.

Что ж, впервые в жизни я буду выплачивать свои долги с такой охотой, но боюсь это лишь перед сном грядущим, сейчас есть более насущные дела.

— Живой, бесячий сын! — завёл старую шарманку Михаил, то ли в девятый, то ли в десятый раз под довольные улыбки собравшихся, а затем с удобством устроился на мягком кресле рядом с Потёмкиными. — Живой и здоровый! До сих пор поверить не могу!

Сучья кровь! Не передать словами, как мне льстило такое поведение.

Старик Трубецкой, светлый князь, два моих тестя и Ростислав. Вот и вся мужская компания. Феофан где-то пропадал с Лизой и Анжеликой, а весь женский контингент, если судить по доносящимся и редким оттуда голосам, собрался в соседней комнате.

— Еще раз спасибо, что прибыли с визитом, — кивнул благодарно я. — Мне приятно.

— Мы лишь первые, — махнул удовлетворённо Юрий, неспешно разливая по бокалам коньяк, стоя у барной стойки и глядя на меня через плечо. — Вскоре прибудут и остальные. Со мной связывался Алексей Долгорукий и Артём Пожарский.

— Как в принципе и со мной, — усмехнулся Олег, принимая из рук Трубецкого выпивку. — Шереметев и Юсупов с Головиным.

Вот как, значит. Интересно. Со слов девочек все вышеупомянутые князья не единожды предлагали свою помощь для решения разного рода проблем. Хотя тех самых союзников у рода Лазаревых по пальцам пересчитать можно, но теперь это уже не страшно.

— Господа, безмерно рад всему этому, — начал с порога я, отхлёбывая из бокала горячительное и поднимая на собравшихся глаза. — Но вы ведь не для того здесь собрались, чтобы делиться последними новостями? Рассказывайте, чего там у вас? Но предупреждаю сразу: ближайшие две-три недели я проведу с семьей и шага не подумаю сделать из усадьбы.

На некоторое время в помещении возникла тишина, которую в следующий миг разрушил тихий смех старика Трубецкого:

— Я вам говорил, что так и будет. Ладно, Захар, — по-простецки махнул Михаил, а затем выудил из внутреннего кармана телефон и подтолкнул его ко мне. — Не буду спрашивать, где и почему ты так долго пропадал. Зная тебя, смекаю, что всё равно не ответишь. Но вот этим, пожалуйста, поделись. Тут, понимаешь ли, перемены намечаются. Нужно быть готовым ко всему, а Олежка всё равно не колется. Да и его высочество, думаю, нас поймет. Твоих рук дело?

Хватило одного взгляда на экран смартфона, чтобы понять суть собрания, потому как огромный заголовок говорил сам за себя.

Что ж, похоже, уже началось. Правда, не о том они переживают. Совсем не о том.

……

Гибель восьми боярских князей под крышей резиденции Дивеевых.

……

— За всё нужно платить, — спокойно изрёк я, вновь поднимая на Михаила свой отрешенный взгляд. — Они тоже заплатили. Да, это моих рук дело. Вы ради этого сюда меня позвали? Если да, то позвольте откланяться…

— Постой, Захарушка. Не спеши, — вдруг раздался голос светлого князя. — Я понимаю, что своим поступком ты разрешил беду, что нависла над твоим родом, но ты ведь в курсе, что это не все виновные? Они лишь верхушка айсберга. Есть ведь и другие.

— Мелочь и никчемные паразиты. Их тоже найду. Всех до единого. Теперь это не проблема, — расплылся я в своей самой миролюбивой улыбке, а затем перевел взгляд на цесаревича и Потёмкина. — И предоставлю все доказательства государю. Не сомневайтесь, всё будет сделано по закону!

— Ты хочешь объявить на них охоту? — нахмурился невольно Олег. — Ты понимаешь, что это чревато последствиями? И, кстати, где Назар Васильчиков?

— Какая уж тут охота? — хмыкнул равнодушно я, медленно поднимаясь с кресла. — У всех есть свои грехи. Отыщу и у них. А Васильчиков «погостит» покамест в моём подвале до официального расторжения брака. Его род всё равно не посмеет разинуть рот. А посмеют, так им же хуже. Всё станет на порядок проще. Если это всё, то честь имею, господа, был рад увидеться и побеседовать, но дети ждут.

Однако стоило развернуться в сторону выхода, как следом за мной на ноги вскочил Ростислав, а у самых дверей меня вновь настиг голос светлого князя:

— Захар, что скажешь насчёт врат и вторжения?