— Князь… князь Лазарев… — вдруг зашептал Васильчиков, гулко сглатывая и судя по его глазам, тот отбросил какие-либо силы для борьбы. — Я каюсь… я виноват… но род… Нет…

Ритм угасания…

Вот только закончить свою речь он не успел, потому как в следующую секунду моя рука коснулась макушки его головы и хватило одного мысленного посыла, чтобы призвать громовое копьё, которое образовалось прямо в теле у жертвы. Тот даже не успел вскрикнуть и лишь тихо простонал, а затем мгновенно оказался пришпилен к потолку тайной комнаты, создавая своим трупом очередную ужасающую картину. Кровь князя быстро скапливалась на древке стихийного орудия, часть её шипела, пенилась и закипала, вторая же половина медленно стекала вниз прямиком на совещательный стол.

— Что касательно тебя, папаша, — отозвался тихо я, глядя в глаза Осокину, который всё еще находился под действием пут. — Я тебя уже предупреждал, чтобы ты ко мне не совался. Я даже спустил на тормоза все твои тёмные делишки и наказал лишь твою сучью жену. Но ты не принял во внимание моих доводов, не принял во внимание моей доброты. Поэтому в том, что случится дальше теперь вини самого себя.

Напоследок тот успел смерить меня ненавистным и холодным взглядом, между делом что-то попытавшись сказать, но все его слова превратились в сдавленное пыхтение, а затем я как ни в чем не бывало попросту прошел мимо него, неторопливо направляясь в сторону выхода.

Воздушные потоки Реанора… Эфир ветра… Дыхание духа шторма…

Буйный шквалистый ветер начал со стремительной скоростью смыкаться на подёргивающейся и беснующейся туше князя.

— Прощай, Осокин, — бросил я ему, не оборачиваясь и касаясь пальцами дверной ручки. — Собаке собачья смерть.

Слух лишь успел уловить очередное сдавление пыхтение, которое моментально преобразилось в сдавленные крики. А затем в мерзкие чавкающие рассекающие звуки, но мне уже не нужно было оборачиваться назад, чтобы лицезреть ужасающую и тошнотворную картину казни, потому как с пяток секунд спустя всё прекратилось, ведь от бывшего главы рода Осокиных теперь не останется даже тела. Лишь куски раздробленной плоти и крови.

— Надеюсь, в следующей жизни вы будете умнее… ‒ шепнул я одними губами на реанорском, подбирая с пола записывающий артефакт и прикрывая за собой двери. — Аре кате ла тийз нор ам эс фэр…

Руслана и Герман уже взялись за поставленный перед ними фронт работ, а к моему уходу вся усадьба уже завершила торжественные празднества и полностью затихла, забывшись целебным сном. За пределами же резиденции Дивеевых я был уже минут десять спустя и остановившись в каком-то неизвестном месте первого кольца я не нашел ничего умнее, как попросту присесть на обочине дороги и опершись спиной на фонарный столб, прикрыл глаза и полностью развеял все барьеры.

Мерзко. До чего же мерзко и паскудно на душе. Кто бы знал, насколько невыносимо и противно.

— Девочки, в каком месте я хороший? — прошептал я вслух. — Ведь даже избавившись от этой падали мне не стало легче. Впервые в жизни мне не стало легче. Впервые в жизни я чувствую себя так, словно окунулся в помои с головой.

— Вы наш добродетель, — тихо прошептала Ниа, успокаивающе поглаживая мня по голове, а секунду спустя к ней присоединилась Ифа с Яни. — Вы не можете быть злым. Для нас вы всегда будете хорошим. Вы спасли нас. Вы помогли нам. Вы защищаете и оберегаете свою семью и других разумных. Но самое важное вы не гордитесь тем, что совершили. Вы неистово желали им смерти, но и в то же время грустите из-за того, что совершили. Для кого-то вы и являетесь злом, но без вас всё стало бы только хуже. Не каждый разумный сумеет взять ответственность за истребление другого зла и по итогу нести своё бремя до самого конца. В этом весь вы. Поверьте нам. Вы делали так всю свою жизнь. Мы это чувствуем лучше других.

— Добродетельное зло, получается — тихо рассмеялся я себе под нос с истеричными нотками в тоне, придя к неутешительному выводу. — Что за абсурд?

— Всё относительно, — с широкой улыбкой отозвался Яни. — Но для нас вы добрый и навсегда останетесь хорошим.

— Но сейчас… — вдруг раздался тоненький голос Ифы. — Сейчас нам кажется, что вам пора отправляться домой. Боюсь, вас уже заждались.

— Да. Вы правы. Теперь уже можно. Я задержался. Пора домой, — согласился с ними я, медленно поднимаясь на ноги. — Домой. Но для начала на всякий случай хочу увидеть еще раз детей. Я ведь обещал им…

На окраинах города Царицына.

Два часа спустя…

Город уже практически попадал в поле моего зрения, в душе всё также продолжала тлеть искра тревоги и беспокойства. Тревоги и беспокойства от того, как меня примут мои родные дети и девчата. Однако я давил эти эмоции до последнего, ведь в душе теплилась надежда на нечто хорошее.

Кто бы знал, заслужил ли я хоть каплю из этой эфемерной надежды за две жизни.

Да и совсем скоро, а точнее к самому утру начнется лавина шума по поводу убийства сразу восьми боярских князей. Ох, Бездна…

Вот только именно в такие решающие моменты судьба вносит свою лепту в нить существования любого разумного существа. Сегодня же, этим существом вновь оказался я.

Вдалеке только-только начали виднеться ночные огни Царицына, как в тот же миг я ощутил некую вибрацию. От невольного осознания пришлось резко остановиться, рука рефлекторно коснулась смартфона, однако это был не он и лишь секунду погодя до меня дошло, что это оказался медальон оставленный картаром, о котором я напрочь позабыл.

А стоило влить в артефакт немного своего эфира, как из него тотчас полился поток брани мироходца:

— Захар! Вот же проклятие! Захар! Какого хрена так быстро? Мать моя Алина Федоровна!!! Захар! ЗАХАР!!! Да ответь ты уже!

— Что стряслось? Слушаю тебя… — отозвался я, чувствуя неладное.

— НАКОНЕЦ-ТО!!! — вдруг облегченно выкрикнул Паллад. — Ты где таскаешься? Ааааа! Неважно!!! Будь ты в столице, сам бы всё увидел! Как можно быстрее возвращайся в Москву!

— Что случилось? — выпалил яростно я, понимая, что картар не будет поднимать шум понапрасну, да и судя по доносящимся звукам, складывалось впечатление, что тот сейчас стоит посреди катастрофы. — ГОВОРИ!

— ВРАТА ИНФЕРНО!!! — выдохнул свирепо мироходец. — Врата Инферно открылись не только в Петербурге, но и в Москве! Только что! — продолжил надрывно Драгун. — Причем врата в Москве уже активированные. Из них валит передовой легион демонов. Обычное проверочное мясо, но дело уже худо. Живо возвращайся назад. Как хранитель иного мироздания я не могу вмешиваться в подобное или же как-то их остановить. Меня тотчас выпнет прочь в Астрал. Ты единственный, кто сможет справиться, если сюда пожалует Архидемон.

— Стой! Легионы демонов? Архидемон? — нахмурился резко я. — Это же получается…

— Да! Интеграция! — выдохнул обреченно картар. — Земля вступила в фазу интеграции с другими мирами…

— Буду совсем скоро! — рявкнул раздраженно я, прерывая связь. — Не дай пострадать моей семье!

Дрянь! Дрянь! ДРЯНЬ!!! ПОЧЕМУ СЕЙЧАС⁈ Впрочем плевать! Не позволю!

Воздушные потоки Реанора… Эфир ветра… Призыв элементаля ветра…

Тёмные потоки Реанора… Эфир первозданной тьмы… Призыв элементаля тьмы…

Прямо из пространства начали формироваться две двухметровые гуманоидные фигуры светло синего и иссиня-черного цвета с тёмно-фиолетовыми прожилками, что несли в себе частицу своей первородной силы. А затем прокусив собственную руку, я моментально окропил призванных существ выступившей кровью, которые тотчас склонились передо мной на колени.

— Вы знаете, что делать… — громко провозгласил я. — Защищать и оберегать!

Дуэт существ разом кивнул и начал исчезать прямо на глазах, используя для этого свою собственную стихию и направляя в сторону города.

Напоследок растерянный взгляд вновь устремился в сторону царицынских огней, но затем пересилив себя, я обернулся в сторону Москву.