– Рад что ты ко мне заглянула, видишь ко мне никого не пускают, я тут колдую совсем один, пойдем в парк лучше, сейчас я только халат и маску сниму и руки помою, – затараторил Миша и поспешил обратно в свою лабораторию.

Парк был вне территории завода и обеденный перерыв был маловат для реальной прогулки по парку, но Миша выбора не оставил, вернулся он спустя минуту и крепко схватив Евгению за руку уверенно повел ее на прогулку. Евгения шла и думала, почему она его слушается и не остановит, ведь со стороны это смотрелось крайне странно, они малознакомы, а он ведет себя так, как будто ее лучший друг и чуть ли не парень. Евгения старалась думать что причина только в его диагнозе и молча шла за ним, она чувствовала что Миша многое знает того, о чем она даже не догадывается и очень надеялась что он с ней поделиться. В парке Миша принялся активно жестикулируя и запинаясь на эмоциях рассказывать как он каждый день на протяжении шести месяцев вел тщательное наблюдение изменения состава стекла в процессе варки и стыковал эти данные с записями технологов и мастера цеха по плановому и фактическому количеству засыпанных материалов в печь.

– Только через пол года я понял, что никто не виноват, технолог по стеклу пишет план засыпки правильно, ребята рабочие по засыпке стекла фактически засыпают в печь тоже правильно, мастер выдает материалы в соответствии с нормативом и то что идет излишек или недостача по ряду материалов это не их вина. Так что я понял рабочие, технологи и мастер не виноваты, – повторял вновь и вновь Миша и так активно и эмоционально, как будто сделал открытие века, а Евгения начала уже сомневаться в правильности принятого ею решения пойти с ним гулять по парку.

– Ну тогда как же так получается, что никто не виноват, а материалы или остаются лишними или исчезают раньше положенного срока? – не выдержав громко перебила Мишу Евгения.

– А это фокус такой, – широко улыбаясь заявил Миша.

Если бы Евгения не знала про диагноз Мишы, то подумала бы, что тот издевается над ней и влепила бы ему хорошую затрещину, но тут явно что-то было не так, а что именно Миша простыми словами пока не мог донести, поэтому Евгения глубоко вздохнула и насколько это было возможно спокойно спросила Мишу:

– Какой еще фокус? Разве на охраняемом военными закрытом цехе могут быть фокусы? Ты что такое мне говоришь, я что-то не понимаю тебя.

– Ну смотри, когда к нам приезжают замерять вредные выбросы в цехе стекловарения, что мы делаем? На въездных воротах тетя охранник проверяя машины выясняет кто и зачем едет на завод и за разумное вознаграждение предупреждает владельцев бизнеса о надвигающейся угрозе, ты знала об этом? – практически припрыгивая от радости спросил Миша.

– Нет не знала, – ответила Евгения уже не скрывая раздражение.

– Ну вот теперь знаешь, и когда тетя охранник звонит, директор дает команду нажать на кнопочку и крыша цеха открывается и вредные вещества все очень быстро улетучиваются, а когда проверяющие проходят через охрану на самом заводе, также подается сигнал и крышу закрывают, поэтому при замере мы всегда укладываемся в предельно допустимые значения вредных веществ, так как их концентрация при таком проветривании резко падает. Конечно, проверяющие и предположить не могут, что крыша всего цеха сложный подвижный механизм, для того чтобы устраивать для них фокусы, – не обращая внимания на раздражение Евгении рассказывал Миша.

– Ладно я поняла, но это просто обман, хорошо спланированный и организованный обман проверяющих структур, но при чем тут материалы? Их что тоже в открытую крышу уносит или может в нее влетают материалы, когда она открыта? Миша я вот совсем не поняла, зачем ты мне про проверяющих рассказал, хотя мы начали говорить о нестыковках в материалах в цехе стекловарения? – Евгения говорила медленно, стараясь донести смысл своих слов до Мишы, ей казалось, что они говорят на разных языках с ним.

Настала пора рассказать, кем же была наша Евгения. Росла она в благополучной семье, послушная, смышлёная девочка, чрезмерно стеснительная. Евгения ещё в школе поняла, что должна хорошо учиться, чтобы в дальнейшем получить возможность учиться в вузе, ведь оплата обучения была явно не по карману ее семье. Прилежная и старательная Евгения стала невероятно целеустремленной девушкой и добилась окончания вуза с красным дипломом. Далее она поступила в магистратуру, а чтобы ее оплачивать ещё с последнего курса вуза устроилась работать.

Евгения очень любила свою работу, красивый современный офис, дружная команда, возможность обучаться и развиваться, хорошая оплата. Когда она только устроилась в корпорацию, рынок ипотеки рос и развивался как на дрожжах, был настоящий бум строительства, люди предпочитали платить за свои родные квадратные метры, чем за аренду чужой недвижимости. Евгения знала все вновь построенные объекты, знала ипотечные программы, которые предлагали банки города, хорошо изучила всю юридическую базу, необходимую при оформлении сделок с недвижимостью. Поэтому ее консультации со временем стали неотъемлемой частью любой сделки, она быстро стала частью команды и наравне с опытными специалистами компании помогала клиентам в решении их вопросов по недвижимости. Она строила далеко идущие планы и не безосновательно, в нее также верило и руководство компании. Но все лопнуло как мыльный пузырь с очередным витком финансового кризиса. Строительство встало, объекты один за другим переходили в разряд "долгостроев", банки ужесточали свои ипотечные программы, пытаясь переложить свои убытки на кошельки своих клиентов. Красивая картинка, нарисованная в мечтах Евгении о ее светлом будущем, сложилась как карточный домик в день, когда весь персонал компании уведомили о запуске процедуры банкротства и сокращении штата.

Евгения не поняла даже что жизнь прежней уже не будет, пару месяцев она безуспешно пыталась устроиться на работу в подобные компании города, однако везде ситуация была практически аналогичной: либо компания сама проводила оптимизацию затрат и сокращала персонал, либо закрывала набор персонала и рассматривала возможность закрытия целых филиалов и операционных офисов. На третий месяц поиска Евгения чётко поняла, что работы нет, что на рынке труда оказались в одночасье выброшенные бывшие сотрудники различных компаний в огромном количестве, и ее единственный шанс это искать работу по специальности, на которую она отучилась в университете. Вот так открыв газету с вакансиями она увидела объявление о наборе бухгалтеров на завод и решила попытать счастье…

Если бы люди смотрели на одну и ту же проблему одинаково, жизнь была бы гораздо проще. Но как показывает практика у каждого своя правда и это правда настолько разная, что люди обижаются друг на друга, становятся практически врагами в стремлении доказать именно правильность своей правды. В такой непростой ситуации оказалась наша Евгения. Её правда никому не нравилась. Бабушки изначально недолюбливали Евгению, за сам факт ее присутствия в их комфортных рабочих условиях, а тут ещё она начала лезть везде и всюду и навлекать излишне повышенное внимание к экономическому отделу, что их совершенно не устраивало.

Евгения также откровенно раздражала бухгалтерию, так как пыталась менять привычный для них образ учёта материалов. Не менее неприязненные эмоции она вызывала у технологов, к которым без конца приставала с вопросами о технологическом цикле производство продукции. Остальные службы также старались избегать Евгению всеми доступными способами, никто не хотел получить дополнительные задания или дополнительный вопрос плюсом к своей обычной работе. Начальник производства при виде Евгении в цехе с очередными списками в руках начинал сходу орать на неё и отправлять работать с цифрами в кабинет, а не лезть в работу цеха. Мастера цехов относились к Евгении снисходительно, не особо-то ей помогали, но и мешать ей не пытались, за редким исключением. В тот период они присматривались к Евгении и каждый по-своему думал, сможет ли извлечь выгоду для своего цеха или нет.