Новый шотландский король полностью сосредоточил свое внимание на внутриполитических вопросах. Вернувшись в Шотландию, как передает Пласкарден, «очень недовольным и спешащим»[400], 26 мая 1424 г., уже через пять дней после своей коронации, на первом же заседании парламента продемонстрировал своим поданным, что у него есть свое четкое представление о методах управления государством. Король заявил: «Не будет ни одного места в моем королевстве, от которого бы у меня не было ключа»[401], ясно давая всем понять серьезность своих намерений.
Такое понимание власти короны у нового короля могло сложиться только под влиянием его английского опыта. Пребывание Джеймса в плену совпало с весьма яркими и важными политическими событиями эпохи правления Генриха IV и Генриха V. Особенно поучительными для будущего царствования Джеймса был, можно полагать, опыт подавления могущественной северо-английской знати и шаги Генриха IV по укреплению основ династии.
Дальнейшие политические шаги шотландского короля также преломляли, в той или иной мере, английские порядки, усвоенные королем за годы плена. С первых своих шагов король Джеймс отступил от политики своих предшественников, которые предпочитали маневрировать между соперничающими группировками знати. Об этом свидетельствуют изданные Джеймсом законы о наказании виновных в мятежах и за измену королю в период его английского плена[402], а также введение закона о запрете вооруженных дружин[403], неудачное в 1424 г., но достигшее успеха в 1428 г.[404] Король неоднократно прибегал к арестам и конфискациям в отношении лордов, нарушавших этот закон[405].
Решение Джеймса пойти на открытое обострение отношений с крупными лордами, вероятно, были связаны с его наблюдениям политической ситуации в Англии в период 1406–1423 гг. В эти годы политический авторитет знати был существенно ограничен, что положительно сказалось на укреплении позиций английской короны. Подобно английским королям, Джеймс I спешил нейтрализовать ближайших родственников и наиболее влиятельные кланы.
После гибели в августе 1424 г. в сражении при Вернее двух видных шотландских лордов: Арчибальда Дугласа, четвертого графа Дугласа и брата герцога Мердока Джона Стюарта, графа Бачена — лордов, пользовавшегося большим влиянием в Шотландии, у короля Джеймса, как полагает не без основания Дж. Маккинон, «были развязаны руки в делах с шотландскими принцами»[406]. Погибший граф Дуглас был близким соратником первого регента Олбани и пользовался популярностью в среде шотландской знати. Граф Бачен являлся на тот момент единственным представителем дома Олбани, обладавшим внушительным опытом в военных и политических делах, а, кроме того, поддерживавшим тесные отношения с французским двором.
Общеизвестным является тот факт, что, опираясь на парламент, английские короли достигали очевидных успехов в борьбе с сепаратистки настроенной местной знатью. Джеймс, несомненно, был осведомлен об успехах английской короны. Похоже, шотландский король тоже стремился сделать ставку на помощь парламента, рассчитывая при его поддержке осуществить реформы административной и судебной системы Шотландии. Джеймс видел, как Ланкастеры опираются на английский парламент и, думается, был готов следовать этому примеру. Едва ли случайно то, что важным направлением политики Джеймса I явились его взаимоотношения с шотландским парламентом. Очевидно, король возлагал большие надежды на помощь и поддержку со стороны сословий. Первый год его царствования, по словам Р. Таннера, «казался годом новых изменений в шотландской парламентской истории»[407] и, действительно, среднее дворянство, похоже, рассчитывало на то, что король смягчит политику «баронских интересов», которой придерживался Олбани, и даст рыцарству возможность упрочить свои политические позиции и влияние в стране.
20 марта 1425 г. в начале парламентской сессии были арестованы герцог Мердок Олбани и его младший сын Александр Стюарт. Через несколько дней та же участь постигла еще 26 знатных лордов, среди которых были: Арчибальд Дуглас, пятый граф Дуглас, Уильям Дуглас граф Энгус, Джордж Данбар, граф Шотландской Марки и другие[408]. В начале апреля того же года в Басский замок были помещены Уолтер Стюарт (сын Мердока), граф Леннокс (тесть Мердока) и сэр Роберт Грэхем (кузен Мердока). Осуществив эти аресты, Джеймс распустил парламент.
В связи со смертью двух заложников в Англии, Джеймс I отправил им на замену своих близких родичей — Дэвида Стюарта, графа Стратэрна (сына Роберта II и Эуфемии Росс) и Джеймса Стюарта, наследника графства Атолл (сына Уолтера Стюарта, графа Атолла).
Следующие шаги нового короля свидетельствовали о том, что он приступил к активной изоляции своих потенциальных противников и оппозиционеров. 18 мая 1425 г. король вновь собрал парламент, дабы решить судьбу ранее арестованных лордов. Уже 24 мая открылось первое заседание суда пэров Шотландии. Примечательно, что среди 21 судьи, назначенного королем, 7 лордов недавно сами входили в число арестованных[409]. Их освобождение было, вероятно, связано с тем, что Джеймсу I удалось убедить графа Шотландской Марки, Дугласа и нескольких других лордов, что дни клана Олбани сочтены и не имеет смысла продолжать поддерживать проигравшую сторону. Джеймс также, возможно, пообещал простить им прошлые прегрешения перед короной.
Кроме того, освобождение 7 лордов было, безусловно, разумным политическим шагом: поскольку, казнив их, Джеймс I, по сути, объявил бы всей знати королевству войну, которую вряд ли бы смог выиграть. Такой поворот событий не входил в его планы. Джеймс I прекрасно осознавал, что казнь членов королевского рода знать, скорее всего, воспримет как «семейное» дело, хотя и принявшее зловещий оборот, но смерть многих влиятельных лордов может вызвать политический взрыв. Джеймс нуждался в представительной ассамблее во время суда над Олбани и участие в ней бывших сторонников герцога предоставляло такую возможность.
На слушание дела герцога Мердока ушел один день, в конце которого он был признан виновным в государственной измене и в «намерении узурпировать верховную власть», а затем приговорен к казни[410]. На следующий день по обвинению в попытке узурпировать королевскую власть в годы отсутствия короля были приговорены к смерти два сына герцога Мердока — Уолтер и Александр Стюарты и престарелый граф Леннокс. У остальных же обвиняемых были конфискованы земли, а их самих заточили в разные крепости Лоуленда.
Многих испугала беспощадность, с которой Джеймс расправился со своими ближайшими родственниками. Хронист пишет о «жестокости и бессердечии», проявленных Джеймсом, при вынесении смертного приговора восьмидесятилетнему графу Ленноксу[411]. Другой источник отмечает, что по окончании сессии парламента, где решалась судьба семьи Олбани, многие лорды сочли разумным и безопасным для себя оставить столицу и переждать «суровые времена» в своих замках[412].
Однако были и другие. В числе тех, кто поддержал беспрецедентную по своей жестокости акцию был дядя короля — Уолтер Стюарт, граф Атолл, который, как указывает источник, «являлся давним соперником Олбани»[413]. По словам Пласкардена, граф Атолл был «старой змеей, погрязшей в зле»[414]. У него были свои притязания на корону, но, очевидно, не столь явные, как у Олбани, поэтому он был рад падению врагов и соперников.
