— Пожалуй, еще стаканчик и по домам, — облизывая губы произносит она и выравнивется.

— Ага, — прокашливаюсь и хватаюсь за тот самый стаканчик, но вовремя вспоминаю, что я все-таки за рулем. — У деда, кстати, есть отличная коллекция виски, не хочешь составить мне компанию и продегустировать? — срывается с моего языка прежде чем я успеваю подумать, какую ерунду сморозил.

Но мне хреново, по-настоящему хреново, и одному оставаться не хочется. А тащить какую-то незнакомую девку в единственное место, где все напоминает о дедушке не хочется.

— Не думаю, что Федору Александровичу понравиться, что мы вылакаем его редкое виски, которое он лет десять скупал.

— Он уже никогда не узнает, — с горечью произношу я и бросаю на барную стойку несколько крупных купюр.

— Не могу с тобой согласиться. Федор Александрович все видит. С небес, разумеется.

Я ничего не отвечаю. Подхватываю Любу за локоть и тащу на выход. Не понимаю почему нянчусь с ней, но из этого вечера можно сделать себе выгоду. Например, раздеть Левандовскую когда уснет и сделать несколько снимков. А потом пригрозить, что если не уберется из завода сама, то я опубликую их на сайте компании. Или разошлю всем сотрудникам анонимно. Усмехаюсь, представляя эту картину и усаживаю Любочку на переднее сидение автомобиля.

— Как же я тебя ненавижу, Царев, — ее глаза воинственно блестят.

— Это взаимно, поверь. Пристегни ремень безопасности, не хочу чтобы ты вывалилась из машины по дороге, хотя и не скажу что очень расстроюсь.

Я обхожу машину и в последний момент бросаю взгляд в сторону ресторана. На ступеньках стоит Максим и ненавидящим взглядом смотрит на меня. я усмехаюсь и сажусь за руль. Что, не получилось одновременно усидеть на двух золотых яйцах? Ну-ну.

Глава 8

Кирилл

Левандовская определенно перепила, никогда ее такой не видел. Она включила музыку в машине и громко подпевала певице, дергая в такт руками и ногами, иногда задевая мои плечи и голову. Хотя, нет, не подпевала, а горланила так, что еще полчаса рядом с ней и я бы оглох.

Ее соблазнительные стройные ножки выглядывали из-под подола платья и я пытался контролировать свои глаза, чтобы хотя бы не так часто пялиться на них. Лиф платья немного полз вниз, являя мне вершинки упругих грудей и мне безумно хотелось поласкать их языком и добраться до розовых сосочков.

Я скривился от своих мыслей, впился пальцами в руль и поддал газу. Наверное, надо было отвезти ее домой, но ехать обратно в город уже не хотелось.

При виде загородного дома мое настроение окончательно испарилось. Что я сейчас делаю? Мне стоило бы почтить память деда, а не разъезжать на тачке с пьяными девицами. Хотя, это же Люба, дед бы наверяка похвалил меня за то, что я не оставил ее одну в баре.

— Приехали, — глушу мотор и отключаю музыку.

— Ты такой зануда. Ик! — на лице Левандовской расцвела странная улыбка, она дернула ручку на дверце и попыталась выйти из салона, но ничего не получилось.

— Ремень отстегни, — указываю на очевидные вещи и выхожу из машины.

Люба копошится минут пять, защёлка все никак не поддаётся, она смешно ругается и что-то бубнит себе под нос.

— Господи, за что мне это наказание? — зло распахиваю дверь авто и перегибаюсь через девушку, одним движением освобождая ее тело от ремня безопасности.

— А ты можешь быть милым и заботливым, — заплетающимся языком бормочет она и обвивает руками мою шею.

— Черт, ты меня задушишь! — пытаюсь отцепить ее от себя, чтобы свободно вдохнуть воздух полной грудью.

— Ты такой лапочка, а эта ямочка на твоей щеке, — голосом, который вдруг кажется мне соблазнительным мурлыкает Люба, а потом тянется ко мне и я чувствую на щеке что-то тёплое и влажное.

— Ты только что лизнула меня? — ошарашенным голосом спрашиваю я. Боже, что происходит с этим миром? Дед завещал компанию женщине, которая напилась от горя и приобрела повадки собаки!

Резко отстраняюсь от Левандовской и не глядя в её сторону направляюсь в дом.

— Кир, подожди меня! Ты обещал мне хороший виски и боулинг!

Надо уложить ее спать, а то кто знает в кого превращается цербер в юбке после литры влитого в себя алкоголя?

Слышу позади себя стук каблуков, тяну на себя ручку двери и вхожу внутрь. В гостиной автоматически загорается свет и я обвожу взглядом место, где вырос. Старый глобус сколько помню себя стоит в нише около двери в кухню. Шкаф с книгами, дубовый столик, камин и два кресла. Я словно вернулся в детство. Перед глазами стала картина, где зимними вечерами мы с дедом сидели у этого самого камина, зачаровано смотрели на огонь и читали очередной детектив. Больше всего мне запомнилась история, где полиция искала в зоопарке наркотики и они оказались в клетке медведя под полом. Он перечитывал мне эту историю вновь и вновь, но мне все было мало. Как же давно это было!

— Я в ванную, приведу себя в порядок. Есть что поесть? Проголодалась ужасно! — Люба вела себя так, словно была как дома. Безошибочно двинулась в ту сторону, где была гостевая ванная комната, несколько раз споткнулась, но удержала равновесие. Я уселся в кресло и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и понять как быть.

Не уверен что это удачное время для принятия решений, но именно сейчас я как никогда понял что должен сделать.

Поставить Левандовскую на место и стать настоящим начальником.

Укрепить свои позиции, заключив несколько выгодных сделок.

Выиграть чертов тендер и наконец-то устроить деду нормальные похороны!

А главное — как-то заставить Любочку добровольно покинуть занимаемый пост.

С такими мыслями я задремал, а потом резко подорвался с кресла, когда рядом со мной послышался громкий звук.

— Нашла в баре, — как ни в чем улыбнулась Левандовская, бросая куда-то за спину пробку от бутылки шампанского и отпивая прямо с бутылки. На ней красовалась моя белая рубашка (и как только умудрилась найти мою комнату?), волосы были распущены, а макияж смыт. И выглядела она как-то… по-домашнему.

— Это уже лишнее, — вырываю из ее рук бутылку, стараясь не пялится на ее обнаженную сексуальную попку, выглядывающую из-под рубахи, а потом и сам приложился к горлышку бутылки. Сделал несколько глотков шипучки, понимая что ночка предстоит не простая.

Демоница. Она самая настоящая демоница и искусительница. Наверняка в ее голове зреет какой-то коварный план. Переспать со мной, а потом обвинить в насилии? Расположить меня к себе, усыпить бдительность и вывести из компании несколько миллионов?

Вариантов множество и сейчас главное не убить ее до рассвета, потому что перспектива закапывать в саду труп не из самых приятных.

***

Точно помню, что мы распили несколько бутылок шампанского на двоих, а потом решили поискать что-то покрепче в коллекции деда. Дальше провал и вот мы с Левандовской играем в боулинг. Вместо кегль — бутылки дорогущего виски, вместо шара — антикварный глобус. Люба прицеливается, бросает шар, но промазывает и карта мира катится в бассейн.

— Нужно его достать, — говорю заплетающимся языком, но рука девушки тащит меня в другую сторону.

— Нет, это плохой шар, найди лучше.

Мы решаем пойти в кладовку и поискать что-то годное. Кажется, мы начинаем целоваться.

Потом провал.

В следующий раз мое сознание выныривает, когда я прыгаю в бассейн с холодной водой, а следом за мной Левандовская. Кажется, здравый разум начал медленно возвращаться ко мне, но вот вид ее вставших сосков под тонкой промокшей тканью рубахи снова лишает меня рассудка. Я подплываю к ней, сжимаю руками тонкую талию и, не думая о том что делаю, впиваюсь в ее губы жестким поцелуем.

Левандовская медлит всего мгновенье, а потом размыкает губы, позволяя мне овладеть ее ртом. Мы словно сорвались с цепи. Взорвались. Яростно стаскиваем друг с друга одежду и самозабвенно целуемся, забывая обо всем на свете. Особенно о том, что еще несколько часов назад были готовы убить друг друга. А еще об взаимной продолжительной ненависти и неприязни.