Видеть никого не хотелось, и, если бы не жуткий голод, я бы и не подумала выходить из своей комнаты.
Медленно ступаю по деревянному полу, разглядывая старенькие потрепанные обои, вспоминаю, что даже не посмотрела на себя в зеркало, поэтому провожу пальцами по волосам, надеясь, что это как-то поможет уложить запутавшиеся локоны.
Я не знаю, где находится кухня, поэтому иду на звук голосов, очень надеясь, что не попаду в спальню Алисы и не застану их с отцом за этим самым делом. Бр-р-р-р-р.
— …думаю, еще неделька, и все образуется, — слышу голос Димы и звон посуды. — Прости за это.
— Да все нормально, ты не виноват.
— Кх, кх, — кашляю, привлекая к себе внимание, и останавливаюсь посреди маленькой кухоньки, не зная, куда себя деть.
Разговор за столом сразу же прекращается, и между нами виснет неловкая пауза.
— Привет. Я не стала будить тебя к завтраку, еда на плите, надеюсь, тебе понравится, — с фальшивой улыбкой говорит Алиса, вскакивая со стула. — Я пойду отнесу ребятам кофе. — Хватает две белые чашки и выходит, даже не взглянув на меня. Кажется, она всегда знает, когда стоит исчезнуть.
Мы с Димой остаемся наедине, и никто из нас не осмеливается начать разговор первым. Поднимаю крышку кастрюли, и в нос ударяет аромат борща.
— Как тебе Алиса? — нервно помешивая ложечкой сахар, спрашивает он.
— Молодая, — хмыкаю, желаю уколоть его, и с грохотом ставлю на стол тарелку.
И снова молчанка. Дима все так же с задумчивым видом помешивает кофе, а я с аппетитом уплетаю еду, стараясь не думать о том, что готовила ее Алиса.
— Послушай, — вздыхает он, пытаясь словить мой взгляд, но я уперто делаю вид, что не замечаю этого, — я знаю, что был идиотом и что совершил непростительную ошибку. Я жалею о том, что нельзя повернуть время вспять, возможно, тогда бы я смог принять другие решения и все было бы по-другому.
— Ты говоришь загадками. — Откидываюсь на спинку стула, все же отрываясь от тарелки.
— Мы с твоей мамой… мы были молоды, только познакомились, а потом оказалось, что она беременна. Все так быстро завертелось. Я тогда только отслужил, и меня в перевели в Одессу…. Пацан совсем, без жилья, без образования, без перспектив, а тут ребенок. Я испугался до чёртиков, к тому же жениться на твоей матери ещё даже не планировал...
— Отличное начало истории. — Злюсь и снова хватаюсь за ложку, только теперь еда совсем не лезет. Я была нежеланным ребёнком. Чудесная новость, хотя чему тут удивляться?
— Когда ты родилась, я вдруг переосмыслил всю свою жизнь. Ты поймёшь это, когда у тебя будут свои дети. Любовь к детям не сравнить ни с чем. Ради тебя я был готов на все. Впахивал сутки напролёт, соглашался на все предложения, которые мне поступали, иногда участвовал в опасных операциях, мечтал о том, что куплю дом у моря и перевезу вас из служебной однушки.
Он замолчал, а я вспомнила о том, что когда-то он и вправду был хорошим отцом. Кажется, я любила его даже больше мамы.
— А потом случилось кое-что... Было одно дело, связанное с опасными людьми, Туман по сравнению с ними безобидный ребенок. Эти люди хотели заполучить себе шестерку в моем отделе, и их выбор пал на меня. Я тогда был совсем мелкой сошкой, деньги нужны были, но, связавшись с ними один раз, просто так уже не уйдёшь. Ты тогда маленькая совсем была и, наверное, не помнишь, это случилось как раз до развода с твоей матерью. Я был на работе, а к вам домой заявились двое, представившись моими бывшими сослуживцами, и напросились в гости, чтобы подождать меня. А на самом деле это были бандиты. Мне передали записку — тогда телефонов-то почти ни у кого не было, — где говорилось, что если я не приму их предложения, то вас... убьют. — Голос Димы дрогнул, а мое сердце забилось быстрей.
Кажется, я помню что-то такое. Двое мужчин, лица и имена которых давно стёрлись из памяти, заявились как-то к нам в квартиру, принеся с собой целый пакет игрушек и сладостей. Они долго сидели в кухне, попивая чай и выкурив несколько пачек сигарет. Помню, мама ещё просила их выйти на улицу, если не могут и полчаса прожить без курева. А потом они просто ушли. Не сказав ни слова.
Неужели... неужели тогда и вправду мы были в опасности? Кажется, история вновь повторяется.
— И что... что потом? — Я затаила дыхание, боясь услышать продолжение.
— В общем, я не знал, стоит ли кому-то доверять, но, раз они ищут шестерку, значит, в отделе нет стукачей. Я пошел к нашему главному и все рассказал. Мне приказали соглашаться на их условия, так я и стал двойным агентом.
— Прям боевик какой-то. — Тянусь к вазочке с конфетами, но там только фантики.
— Алиса жить не может без сладкого, надеюсь, после родов это пройдет, — усмехается Дима, наблюдая, как я пытаюсь найти хотя бы одну конфету.
— Ты ее любишь? — морожу глупость, но не могу не спросить.
— Наверное. — Он избегает моего взгляда, предпочитая пялиться на старенький холодильник.
— Чей это дом?
— Без понятия, — разводит руками, улыбаясь, — просто нашел объявление в интернете и заплатил наличкой за два месяца. Хозяевам сказал, что решили с женой выбраться за город до рождения ребенка. Свежий воздух и все такое.
— А я думала, это что-то типа штаб-квартиры, — пытаюсь пошутить, и, кажется, получается. Дима усмехается и смотрит на меня теплым взглядом. — А что дальше? После того как ты согласился работать на тех людей? — Признаться честно, я думала, отец все это время сидел где-то в казарме и раздавал солдатам приказы, а у него, оказывается, была насыщенная приключениями жизнь.
— У нас с твоей мамой тогда все никак не ладились отношения, ты была единственным, что нас связывало, а после того случая я винил себя в том, что подверг вас опасности. Начал оставаться ночевать на работе, много думал и понял, что мне стоит держаться от вас подальше. Особенно после того, как меня задействовали в качестве шестерки в опасной группировке. Твоя мать решила, что у меня появилась любовница, а мне это было только на руку, поэтому я предложил ей развод.
— Я помню это — ту вашу ссору и как ты собирал сумки.
— В первое время я часто приходил на детскую площадку, где ты играла, стоял в сторонке и любовался тобой. А потом меня перевели в столицу, а у вас появился Игорь. Он мне не понравился сразу. Не перебивай. — Я только и успела открыть рот, чтобы возразить, но решила дослушать историю до конца, а потом начать возмущаться. — Он любил выпивать и часто проигрывал в карты крупные суммы денег. Я тогда сглупил: когда мне выдали квартиру, я переоформил ее на твою мать, ну и как результат — вы остались без квартиры и переехали за город к твоей бабушке.
— Подожди, что случилось с квартирой? — Я подалась вперед, не отрывая взгляда от Димы. Все то, что он говорил, было для меня открытием. Я помню, как мы впопыхах выносили вещи из квартиры и грузили в старенький пикап. Помню, что пришлось оставить в квартире новогоднюю ёлку и ехать в тесный деревенский дом.
— Я приехал к вам перед Новым годом, привез подарки, а мне открыли чужие люди. Сказали, что теперь квартира принадлежит им. Помню, я тогда ужасно разозлился, а еще испугался. Боялся, что не увижу тебя больше. Поехал в деревню, а вы там, я тогда так с Игорем подрался, что он несколько дней лежал в больнице. Пригрозил ему решеткой, если хотя бы еще раз возьмет в руки карты. А потом летом вы поехали на море, и твоя мать в панике звонит мне и говорит, что ты потерялась. Я был в столице, взял без спросу служебную машину и примчался в Одессу. Оказалось, что она отошла за мороженым, а Игорь выпивал со своими друзьями и недосмотрел за тобой. Тебя нашли спустя восемнадцать часов, и ты даже не представляешь, что я пережил тогда.
— Разве ты был тогда там? Я помню, как пошла вдоль берега, увидев, как дети строят песочный замок, а потом, когда все разошлись, не нашла ни маму, ни Игоря рядом и начала плакать.
— Да, я приезжал. Твоя мать и Игорь добрались до отделения милиции за несколько минут до меня. Когда я вошел, ты как раз бежала к ним и с криком: «Папа!» — бросилась на шею Игорю, и я решил не показываться. Понял, что упустил свой шанс. Тот момент я запомню на всю жизнь. Ты не представляешь, каково это, когда твой ребенок называет чужого человека отцом. Но и я понимаю тебя: я был далеко, когда он был рядом. Я все просрал, сделал неправильный, но самый безопасный для вас двоих выход.
