Аристократы захлопали и затопали ногами, их голоса зазвучали по-звериному, а на лицах расцвели довольные улыбки. И тогда Никлос поднял руку и щелкнул пальцами, погружая трибуны в напряженную тишину. А герольд, стоявший в специальной боковой нише над сценой, хорошо поставленным голосом объявил:

– Кэрра Кирнан Грацбурская!

И в тот же момент сверкающей вспышкой в небесах раскрылся дракон.

– Цвет крыльев – синий! – дополнил герольд, и на трибунах раздался ответный рев.

Дева-дракон удивительно красиво заложила вокруг башни вираж, взмыла в самую высь и камнем рухнула вниз, входя в крутое пике.

Амфитеатр, который заполнили зрители, находился на некотором удалении от здания, но так, что все трибуны, включая центральную ложу, смотрели на сцену, за которой начинался малый парковый ансамбль. Самая высокая площадка располагалась в центре дворца, и получалось, что драконицы отправлялись в полет по левую сторону от амфитеатра, кружили прямо над сценой и заходили на посадку с правой стороны. Кирнан поступила круто – не дав себе времени на снижение скорости, она отправилась в пике четко напротив зрителей, изрядно усложнив себе задачу, но повысив зрелищность своего полета. И справилась с блеском!

Она изящно сложила крылья, вовремя выгнув хвост, чтобы снизить скорость, и довольно ловко приземлилась на широкую сцену, освобожденную от всех театральных конструкций. Когтями вспоров каменный пол, драконица опустилась на все четыре лапы, выгнула спину и издала пронзительный победоносный рев. Но без пламени. Огнем она не была одарена, отчего фыркнула, постепенно сворачиваясь как змея и становясь маленькой худенькой девушкой, с трудом устоявшей на ногах.

Ее комбинезон совсем не пострадал, а лицо осталось чистым и красивым. Она отдышалась, выпрямилась и с достоинством поклонилась аплодирующим придворным. Подбежавший служка помог девушке спуститься вниз и проводил в ложу к счастливым родителям.

– Блестящее исполнение, кэрра Кирнан, – доброжелательно сказал Никлос, поглаживая колючую щетину и с удовольствием разглядывая девицу, открывшую свою суть. В ее глазах зажегся огонь, она почувствовала в себе зверя и теперь знала, на что способна. Эта уверенность легко переходит в самоуверенность, поэтому ее ответ был:

– Я всегда готова повторить это удовольствие, Ваше Величество. И с радостью разделила бы счастье полета с будущим мужем. – Девица обворожительно улыбнулась, присаживаясь на свободное кресло и поднимая с подноса слуги бокал охлажденного вина. Королю понравилась ее откровенность, поэтому он отсалютовал своим бокалом, и они вместе выпили.

Только мать Кирнан, кэрра Арава, выдохнула и так сжала запястье дочери, что оставила глубокие синяки. Позже девушка будет серьезно наказана за свою дерзость, но на людях мать сохраняла достоинство и притворную улыбку на губах.

Герольд объявил следующую драконицу. Равновесие текло своим чередом. Девицы сменяли друг друга, свершая первый полет, оглашая окрестности звериным рыком, показывая цвет крыльев и красуясь в небесах. Не у всех получалось хорошо. Кто-то падал, не долетев до сцены, кто-то путался на подлете в крыльях. Одна желтокрылая девица как мешок картошки рухнула прямо в центр амфитеатра и в такой же позе обратилась – пятой точкой к зрителям. С трудом поднявшись, она заулыбалась счастливо и вздернула большой палец вверх, вызвав дружный смех на трибунах и даже улыбку на лице короля. Отряхнувшись, она спустилась вниз и, немного прихрамывая, отправилась к своим близким.

Словом, всякое случалось на Равновесии. И смешное, и грустное. Одной из девиц прямо на сцене канцлер Вран Грацбурский сделал выговор – ее обвинили в превращениях до Равновесия, а представленные канцлером доказательства не оставили шанса. Девицу дисквалифицировали, что автоматически лишило возможности выйти замуж за пределами дома. А может, и вовсе оставило в старых девах.

Никлос не стал вмешиваться, хоть кэрра и смотрела с отчаянием и мольбой, но закон есть закон. Первое превращение как зеркало души и тела. Никто из аристократов не знает, но король видит больше, чем они, когда смотрит на трансформацию дракониц. Он видит, есть ли в них звериный изъян, который нельзя допустить до видных членов королевства. Та девица, в которой преобладает зверь, будет под благовидным предлогом выставлена из дворца и отлучена от благородных семей. И… даже больше. Короли связывали женское естество, чтобы не плодились дети с изъяном. Делалось это на протяжении веков, поэтому сейчас таких девушек почти не встречалось среди старой аристократии. Но они еще попадались среди аристократии молодой.

И именно это он увидел в роскошном красном драконе, выдавшем в небесах длинную огненную струю. Темное начало превалировало в кэрре Анке Асколь, а значит, ее судьба решена, несмотря на живое обсуждение среди молодых женихов королевства и самодовольных улыбок старших сестер Анки.

Артан знал об этом королевском досмотре, и, видя, как скривился друг, цокнул языком. Маршал с сожалением поглядел на ликующую девушку, сходящую со сцены под оглушительные аплодисменты.

– Жаль, такая талантливая, – негромко проговорил он, чтобы услышал только Ник.

– Чем больше зверь дает, тем больше забирает, – так же тихо ответил король, сжимая плечо друга. – Увы, но тут ничего нельзя сделать. Она обречена.

И вот настал момент, которого так ждал Артан. Стоило герольду начать произносить имя Мирты, как сверху будто взрыв раздался, а следом рев – зеленый камень ринулся к земле, на полпути собрался и взмыл обратно в небо.

– Потрясающе! – ошеломленно воскликнул канцлер и дружелюбно ткнул Артана в плечо: – Твоя племянница обратилась прямо на площадке, ну что за чудо! Великолепное в этом году Равновесие!

Арт с искренним изумлением рассматривал полет Мирты, которая возвращалась, покружив над лесом. Она легко держалась в воздухе и по сравнению с другими драконицами чутко понимала воздушные потоки, так что на отлично справилась с первым полетом. Арт хотел обратиться к Нику, обернулся и увидел из ниоткуда появившегося Томара Бай, который что-то нашептывал королю с важным выражением лица.

– Даже так? – воскликнул повелитель. Непередаваемая череда эмоций отразилась на его физиономии. – В любом случае скоро узнаем, прав ли ты, и если да… святая Клэрия, это многое изменит. Да вообще все!

– Все в порядке? – обратился к Нику насторожившийся Вран, переглядываясь с Артаном, но король отмахнулся. Он предложил магу занять свободное кресло, а сам погрузился в размышления. Да так, что довольно рассеянно отреагировал на безупречное превращение Мирты, даже не услышав, как высоко Артан отзывался о племяннице.

Никлос поглядывал наверх и все сильнее хмурился. Только Томар видел, как вокруг короля собирается невидимый нориус, щупальцами расползаясь во все стороны. Ник вынырнул из раздумий только после очередного изумленного выдоха толпы: предпоследняя драконица оказалась с серебряными крыльями, а не с зелеными.

– Об этом Равновесии будут говорить и годы спустя, – задумчиво протянула Винелия Барбская, прикладываясь к бокалу с вином. Она впервые сидела в королевской ложе и ни на минуту не могла расслабиться, так как ей приходилось обдумывать культурную программу для молодой подводной принцессы и делать заметки в свой блокнот.

– Не годы – десятилетия, – хмыкнул Никлос.

Тем временем небо полностью заволокло пока еще белыми тучами. Спустившаяся драконица покрасовалась на сцене, демонстрируя прелестный окрас крыльев, а потом плавно превратилась в очаровательную раскрасневшуюся девицу, которая выполнила идеальный реверанс.

– Ваше Величество, по праву цвета крыльев прошу дать разрешение на смену родовой фамилии. Прошу позволить мне перейти в дом отца под крыло кэрра Брошина Адегельского, – в полной тишине обратилась к королю девушка.

Король недолго держал паузу. Он уже получил молчаливое согласие главы Серебряного дома.

– Это твое право, кэрра. Отныне ты не кэрра Калиста Винцель, теперь твое имя – кэрра Калиста Адегельская. Судьбой твоей распоряжаться будет глава Серебряного дома – кэрр Брошин Адегельский, твой дед.