Поэтому он выдумал предлог для того, чтобы удалиться, и разместился в королевской ложе на ступень ниже самого короля. Тот с самого утра уже был на месте, занимаясь планированием и обсуждением важных деталей с личным секретарем Богартом дэ’Винье, парнем из простолюдинов, серым драконом. Последний добился такого успеха благодаря выдающемуся уму и успешной учебе в Королевской академии общих наук. По традиции там выделялась стипендия для одаренных ребят с шансом получить работу в государственном аппарате. Богарт оказался лучшим на потоке, и десять лет назад король взял его к себе в помощники. А поскольку парень был сиротой, то оказанная ему честь сделала из него самого преданного секретаря, весьма ревностно охраняющего секреты повелителя.

– Проклятые подводники, – бурчал Никлос, разглядывая список послов. Его удивило, что их возглавит Сэлавелия, любимейшая дочь подводного короля Агондария. План изменили в последнюю минуту, а новый состав указывал, что разговор пойдет о чем-то более важном, чем новый морской путь. – Верховная уже здесь?

– Да, она разместилась в Нимфеуме, – кивнул секретарь. – Говорят, она в благостном расположении духа.

– Значит, что-то затеяла, – почти обреченно заметил Ник, прикрывая рукой глаза. Король сильно не любил Верховную. Она была вдвое старше него, а вела себя как маленькая девчонка. Любила покапризничать. Ее сестры, наоборот, олицетворяли собой чистую невозмутимость и ледяное хладнокровие, как и подобает потусторонним существам. Рождение шелки – смерть живой девушки. В этом суть утопленниц.

– Ей подготовили акулью требуху, это должно занять Флаксу на какое-то время, – добавил Богарт, шурша бумагами в любимой папочке.

Тем временем трибуны заполнялись. Прибывающие семьи подходили к королю на поклон, выказывая свое почтение, а те родители, чьи дочери сейчас поднимались на площадку, удостаивались пары ободряющих слов от повелителя. Родители Кирнан даже расположились в соседней ложе, чтобы у девушки было больше шансов покрасоваться перед Никлосом.

К повелителю подошел и Брошин Адегельский со своими внуками, а вместе с ними и Алиста с Кристаном Винцель. Парень держался в стороне от Деяна и Тьена, учившихся на последних курсах Военной академии, и по виду был не в восторге от отцовских родственников. А вот кэрра Алиста сияла от счастья – будто сбылись все ее мечты.

И это походило на правду: гардероб женщины обновился, сегодня она блистала в расшитом серебряными нитями бутылочного цвета платье с утягивающим корсетом и пышной юбкой. В волосы вплетены блестящие серые ленты, а на груди сверкало фамильное украшение. Однако пристальный наблюдатель мог заметить, что на пальцах кэрры уже появилось несколько серебряных колец с черными драгоценными камнями, которые она носила поверх шелковых перчаток. Всем своим видом дама показывала, что благородное семейство Адегельских приняло ее как вдову их отпрыска. Что значит – она и ее дети под защитой влиятельного военного рода, чей глава является и главой Серебряного дома.

Выказав свое почтение, Брошин собирался уже увести семейство, но был остановлен королем, а Артан внезапно обратился к молодому Винцелю:

– Я слышал, кэрр Кристан, вы поступаете в академию? На какой факультет?

– Пока там общая программа, – смутившись, ответил парень. – После первой сессии будет решено, к какому виду службы я пригоден.

– Поступаешь по моей стипендии, не так ли? В этом году у тебя четыре соперника, включая моего племянника. Ты готов к такой конкуренции? – немного ерничая, продолжал Артан, испытующе разглядывая Кристана.

– Я уверен в своих знаниях и способностях, кэрр Артан Гадельер. И приложу все усилия, чтобы получить стипендию. Это мечта всей моей жизни – попасть в Военную академию и служить нашей родине, – с неожиданной ледяной твердостью ответил Кристан, расправляя плечи и с вызовом глядя на посерьезневшего первого маршала. Его мать с опаской посмотрела на сына, испугавшись резких слов. Она все еще видела в этом двадцатилетнем пареньке своего ребенка, а не взрослого мужчину.

– Достойный ответ, – вмешался король. – Надеюсь, ты окажешься действительно таким, как о себе говоришь.

Парень кивнул, низко поклонился, и все семейство, за исключением Брошина, сошло с помоста, отправляясь в свою ложу.

– Жаль, что его крылья не окрасились серебром, – сказал кэрр Адегельский, провожая их взглядом. – Из него получится отличный военный. Лучше, чем отец.

– Талантливый дракон нигде не пропадет. Даже если его крылья зеленого цвета, – веско парировал Артан, с прищуром глядя на Брошина. Один из сыновей старика должен был стать адъютантом Рупера Свенского, но тогдашний маршал нарушил устоявшуюся традицию и взял к себе мальчишку с улицы. Это не понравилось Адегельским, но им пришлось проглотить обиду. И это читалось в глазах Брошина.

– Посмотрим. Иногда кровь решает лучше, чем кажется, – кисло ответил он, после чего обратился к королю: – Ваше Величество, у вас есть ко мне вопросы?

– Да, я хотел еще вчера обсудить ваш интерес к дочерям Алисты. Они ожидаемо будут зеленого цвета, но вы пригласили их. С какой целью?

– Я планирую женить одного из внуков на девице Винцель, – спокойно ответил старик. – Получится хороший брак, ведь один из них по окончании академии отправится младшим послом в заокеанское княжество Лапалия. А туда посылают только женатых мужчин.

– Но ведь девицы с изъяном? – почти деликатно заметил Ник, тем временем отпуская притомившегося секретаря и подзывая слугу с подносом охлажденных напитков. – Почему именно они?

Брошин слегка нахмурился. Ему не нравилось так долго стоять на месте. И глядеть на короля снизу вверх тоже не добавляло уверенности. Как и скопившееся в отдалении количество аристократов, пытающихся услышать, о чем же так долго Никлос говорит с ним.

– Именно из-за изъяна, – проницательно воскликнул Артан. Он даже хлопнул в ладоши от своей догадливости. – Для отборочной комиссии важно быть уверенными в благонадежности послов. А что может быть надежнее влюбленного в свою жену мужчины? Он не загуляет с местными красотками. А рождение детей еще больше укрепит семейные узы. Княжество Лапалия, хоть и распустило костры инквизиции, все же остается подвержено религиозному влиянию, поэтому они предпочитают семейных послов. Вы далеко смотрите, кэрр Брошин.

– Но немного промахнулись. Ведь вы рассматриваете теперь только Селесту? – добавил король, делая приличный глоток легкого вина. Глянув на замерших аристократов, а после посмотрев наверх, в сторону площадки, куда вот-вот должны подняться девушки, он взмахом руки отправил семейства по местам. Разговор был важнее, чем их приветствия.

– Как только узнали, что Калиста не унаследовала дар, – да.

– В таком случае рекомендую рассмотреть другие кандидатуры, например кэрру Мирту Гадельер, или вовсе оставить надежду на этот изъян. Так как тот, кто женится на Селесте, не покинет пределов королевства, а наоборот – отправится к ней на родину. И скорее станет послом к эльфам.

Артана передернуло от этих слов, хоть он и знал о планах короля. Ему претила сама мысль, что Селесту рассматривают только как дополнение к миссии. И Никлос не думает о ней как о личности. А ведь она не просто девица на выданье. В ней есть нечто диковинное…

– Я буду учитывать ваши пожелания, Ваше Величество, – учтиво поклонился Брошин, и взмахом королевской руки был отпущен на волю.

Теперь в королевскую ложу вернулись ближайшие соратники, включая благодушного Врана с женой Пиеттой, а также кэрру Винелию Барбскую, которой король явно благоволил, дозволив организовать прием дочери подводного правителя.

Над трибунами засверкали сотни маленьких зеркал, направленных в сторону дворца и усиленных магией, чтобы невесты почувствовали поддержку близких. Никлос задрал голову и увидел на краю площадки фиолетовое пятно, бывшее Астерией Брунцкой. Она ожидала только его приказа. Он вскинул руку, и над трибуной вспыхнуло ярко-белое пламя:

– Да начнется Равновесие невест! – Голос короля мощным рыком зазвучал на всех площадках королевства, знаменуя начало самого главного весеннего праздника.