– Ты эта, пехота… будь поосторожнее с прапором. Насквозь гнилой падла!
Пашка повернул голову. Рядом с ним сидел довольно крепкий, хотя и очень худой парень с копной длинных рыжих волос и такой же огненно-рыжей бородкой. Коробову показалось, что ярко-зелёные глаза говорившего буквально заполнены ненавистью и презрением. На пленнике была куртка старого образца с единственной петличкой, на которой зеленела затёртая танковая эмблема.
– Танкист? Меня Пахой зовут. Пашка Коробов.
– Неа. Разведчик. В засаду попали, твою мать! Я один в живых остался. Подорваться хотел, но забз**л малость. Опоздал на пару секунд. А потом меня сзади по башке ё**ли. Так и очнулся с чекой в руке. До сих пор не пойму, куда граната подевалась? Я – Фрол. Фролов, значит. – Глаза собеседника заметно потеплели, но в них ещё читалось недоверие. – Тебя тоже небось в каком-нибудь дукане зажо**ли? Или от дедов дёрнул?
Пашка не стал обижаться. Зачем? Ему понравилась откровенность Фрола. Он, правда, не хотел отвечать на откровенно бесцеремонные вопросы парня, но, чуть подумав, всё же решился:
– Нет. С дедами у меня всё ровно. Взаимная уважуха. Ротного и пацанов хотел из броника вытащить. Подорвались они. Не успел. Очнулся почти как ты. Правда, без чеки, но в зиндане.
Фролов улыбнулся. Хорошо и без насмешки. Чуть помолчав, шепнул, отворачиваясь:
– Паха, глаза опусти в землю. Потом объясню. Сейчас нас на речку повезут. Ты около меня трись. Побазарим.
Коробов послушно уставился в землю и ответил негромким шёпотом:
– Понял.
***
На берегу реки охранники жестами приказали пленникам раздеться догола и сложить одежду в одну кучу. Фрол, не глядя на Пашку, пробормотал себе под нос, явно адресуясь ко всем товарищам:
– Чего они задумали, черти? С голыми ж**ми нас в зиндане держать? Ладно. Один х*р по-русски не говорят. Пошли Паха. Мне друган прапорюги кусок мыла земляничного выдал. Он у нас за старшину канает. Ты первый намылься. Сильно от тебя дерьмом прёт. Только всё на себя не расходуй. Надо, чтобы всем хватило. Усёк?
– Усёк…
Уже стоя по пояс в холодном потоке, Фролов вдруг толкнул локтем Коробова:
– Гляди, Паха. Душары наши шмотки жгут! Суки! У меня там в кармане фотка. Девчонки моей. Уроды! При обыске оставили, а тут…
Пашка смыл мыльную пену с лица и посмотрел на берег. Над небольшой горкой их форменного рванья веселилось пламя.
Пообщаться они не успели. Через десять минут пленников выгнали из реки и каждому вручили узел с новой одеждой.
Глава 6. Какого цвета бывают тюльпаны
Фрол крепко выматерился и потряс перед Коробовым штанами необычного покроя:
– Позырь, Паха! Куртки наши, хэбэшные выдали…, прям с нуля, а вместо нормальных штанов, свои кальсоны-шаровары сунули! Мотня до самых колен и карманов нет. Твою мать! – Не собираясь успокаиваться, парень достал из узла берет и с раздражением подвёл итог. – Да эти обезьяны, похоже, нас вообще в «своих» решили переодеть. Смотри, пацаны, вместо панамы дурацкий пакуль-макуль положили. Конкретно мы влипли! Бл*дь! Вместо берцев – тапки из покрышек. Это даже не вьетнамки. Как в них ходить? Какого х*ра?
Пашка искоса взглянул на афганцев. Охранники стояли рядом с грузовичком и, не обращая ни малейшего внимания на пленников, вели оживлённую беседу между собой. «Блин! Их всего четверо! И не автоматы у них, а старые винтовки. Может, прямо сейчас ребят сблатовать? Крикнуть, мол, помогай, братва, и вперёд? – он почувствовал, как напряглись освежённые холодной водой мышцы, и всё-таки заставил себя успокоиться. – Нет. Не получится. Я кроме Фрола, никого не знаю. Да и его, по сути, тоже. Кто-нибудь труханёт и нам всем кранты. Жаль. Такая возможность… А будет ли второй шанс? Может, вся эта лабуда про обмен – полная хрень? Решайся, Паха!». Он ещё чувствовал озноб возбуждения, когда рядом раздался чей-то спокойный и безучастный голос:
– Остынь, Фрол! Не х*р дёргаться. Надевай, что дают. И скажи спасибо, что новьё.
Пашка машинально перевёл взгляд на говорившего. Это был невысокий, чрезвычайно худой и смуглый паренёк с азиатскими чертами лица и безмерно усталым взглядом. Коробов даже удивился, что тот разговаривает без акцента. Странно, но рассудительный голос азиата подействовал на рыжего отрезвляюще. Он лишь тихо огрызнулся, надевая на себя длинную полотняную рубаху:
– Сам заткнись, чурка хренова! – Видимо решив, что переборщил с эпитетом, косо взглянул на товарища и примирительно добавил, – ты, Сабыр, хоть названия этих тряпок знаешь?
Тот равнодушно пожал плечами и почему-то обратился к Пашке:
– Сколько раз говорить этому рыжему чморю, что меня зовут Сабыржан? А ему всё по х*р. У него все нерусские – чурки. А сам вылитый немец. У нас в Семске, на Жанасемее таких «фрицами» звали. Они в Бобровке живут. Посёлок такой есть. Рядом с Нахаловкой. Мой дед в войну фашистов пачками из пулемёта валил. Я – казах. Откуда мне знать, как называется эта одежда? Если бы они мне чапан дали, то я бы объяснил, что по-русски это не халат, а кафтан. Только без воротника. Фрол тупой, как ослиная задница.
Успокоившийся было разведчик, вновь стал заводиться:
– Слышь, ты, пастух хренов! Язык засунь в свою задницу.
Пашка и сам не понял, зачем вмешался в спор, так напоминающий обычную казарменную перепалку в минуты безделья. Как-то само собой получилось:
– Парни! Хорош языками молоть. Не тот случай. О серьёзных вещах думать надо, а вы «задницами» меряетесь.
На секунду физиономии Фрола и Сабыржана стали похожи, как лица братьев близнецов. Даже цветом кожи. Первым опомнился рыжий. Махнув рукой на казаха, спросил удивлённо-ехидным тоном:
– Ты это чего, слоняра зачуханная? Командирский голос решил выработать? Давно в чужих руках не обс***ся?
Пашка не успел среагировать. Его опередил кто-то из пленников, не принимавших участия в столь увлекательной дискуссии:
– Атас, пацаны! Душара идёт…
Все одновременно повернули головы в сторону грузовичка. От группы охранников к ним шагал тот самый мужчина неопределённого возраста, который толкнул Коробова в спину, не дав набрать полную грудь свежего воздуха. Пашка почувствовал, как его снова накрыла горячая волна азарта. Мозг заработал чётко и быстро: «Один! Остальные явно в расслабухе. Может, даже курнули чего. Этот гордо вышагивает. Голову задрал, чтобы выше казаться. Коротким ударом в горло… и всё! – Впрочем, порыв тут же сменился апатией. – Нет. Не выйдет. У него ствол в положении «за спину». Пока сниму, остальные успеют нас покрошить. Тем более, что у старшего всё-таки калаш. Да и смотрят в нашу сторону. Жаль. Второй шанс впустую». Между тем моджахед, приблизившись к полуодетым пленникам, издал гортанный звук-команду и, к удивлению Коробова, его сотоварищи тут же привычно-безропотно построились в одну шеренгу. Пашка, придерживая широченные штаны руками, поспешно последовал их примеру. Мужчина, презрительно усмехнувшись, начал показывать, как правильно надевать незнакомую парням одежду. Через пять минут их было уже почти не отличить от жителей кишлаков и кочевников бескрайней пустыни.
***
Пашка трясся в кузове разрисованной и украшенной колокольчиками барбухайки и старался не думать об упущенных шансах. Но мысли лезли в голову наперекор желанию. «Ничего, – размышлял он, прикрыв веки, – побег мне сейчас…, сегодня вряд ли по силам. Надо реально оценивать ситуацию. Не успел бы я снять с басмача винтовку. Пока с ней разбирался, старший нас всех положил бы из своего калаша. Винтовка-то не наша. Затвор чудной. И ещё неизвестно, как бы повели себя остальные. Может быть Фрол или Сабыржан сообразили, что к чему. Но стали бы они помогать? Вопрос. Не готов я пока. Будем надеяться на обмен. Таджик всё-таки побольше моего знает. Интересно, что с ним? Почему его не взяли с нами на речку? Главное, как там Толик? Живой ли?». Грузовичок, заскрипев тормозами, остановился. Снаружи раздались громкие мужские голоса. Двое охранников, ехавших в кузове вместе с пленниками, одновременно поднялись с мест и откинули занавес тента наверх. Секунд через десять парни уже стояли во дворе в окружении почти двух десятков людей, одетых в камуфляж иностранного образца, с добротными кожаными разгрузками-патронташами на груди и с автоматами наизготовку. Эти воины сильно отличались от местных охранников не только одеждой и экипировкой, но и своим поведением. «Что-то назревает. Сто процентов. – Думал Пашка, стараясь не выдавать своей заинтересованности. – «Гвардейцы» явно нездешние, а у дальнего дувала два новых «Симурга» стоят. И джип. Скорее всего, «американец». Я такого даже на видеокассетах не видел. Наверняка начальство душманское приехало. Похоже, что Таджик прав. Зачем столько главарей в заброшенном кишлаке собралось, если речь не об обмене идёт?». Коробов невольно оглядел лица товарищей и поразился перемене. В их глазах буквально светилась надежда на счастливый исход. И только казах равнодушно смотрел себе под ноги. Пашка слегка подтолкнул его локтем и шепнул, стараясь не шевелить губами:
