Томас смотрел на Ника, и казалось, что его глаза налились кровью.

– Сейчас же опусти ее на землю.

– Оливия не может идти, я отнесу ее домой, – спокойно ответил Ник и попытался пройти мимо Томаса.

– Это не тебе решать, – Томас толкнул Ника в плечо, останавливая его. – Я сказал, отпусти ее, живо!

Ник посмотрел на меня и, дождавшись, пока я кивну, осторожно поставил меня на землю. Я встала на здоровую ногу, держа на весу ушибленную, и судорожно думала, что же мне сделать, чтобы не началась назревающая драка.

Томас смотрел на Ника, не отрываясь. Казалось, еще немного, и пар пойдет у него из ушей.

– Оливия, зайди домой, а я немного поговорю с твоим другом, – сказал он мне, продолжая смотреть на Ника.

– Томас, прошу тебя, прекрати, ты смешон! – не справляясь со своими эмоциями, крикнула я.

– Так посмейтесь надо мной, раз я такой смешной, – вышел из себя Томас и неожиданно ударил Ника кулаком по лицу. Тот схватился за нос, из которого потекла кровь.

– Томас. Молю, прекрати, – кричала я, пытаясь подбежать к ребятам. Резкая боль не давала двигаться, что меня очень раздражало. Это была просто дикая сцена, прохожие смотрели с интересом. Я даже хотела попытаться убежать, чтоб спрятаться от этого позора, но мне было жаль Ника, который всего лишь хотел мне помочь. – Ник, прошу тебя, уезжай!

– Я не буду отвечать ему только из уважения к тебе, Оливия, – продолжая держаться за сломанный нос, Ник пошел к своей машине, и, сев в нее, умчался прочь.

Мы с Томасом стояли молча, каждый застыл в своей позе. Через какое-то время (мне показалось, что прошла целая вечность) он по- вернулся ко мне.

– Тебе больно? – спросил он тихо, и до меня долетел неприятный запах алкоголя.

– Ты опять пил? – ответила я вопросом на вопрос, глядя ему в глаза.

Томас отвел взгляд. Я понимала, ему было стыдно за свою импульсивную выходку, поэтому попыталась донести до него происходящее:

– Как мне завтра смотреть в глаза этому человеку? Как объяснить ему, за что он получил по лицу? За то, что хотел мне помочь?

– Он лапал тебя!

– Он нес меня на руках, потому что я не могла идти, Томас! Я подвернула ногу, упала. Вместо того, чтобы услышать слова благодарности, он получил кулаком в лицо! Разве это нормально?

– Не потому ли ты так хихикала, что тебе было больно? – от злости сжал кулаки Томас.

На наши крики из дома выскочил отец и в два шага оказался около меня, сверля взглядом Томаса.

– Оливия, что происходит? Он чем-то обидел тебя?

– Нет, мистер Аттвуд, надеюсь, что нет, – ответил за меня Томас, отходя в сторону. Наверное, не хотел, чтобы мой отец, как и я, учуял запах спиртного. – Передаю вашу дочь в ваши надежные руки! А мне нужно бежать на работу. Я позвоню вечером, Оливия!

Надо ли говорить, что в тот вечер трубку я не брала. Телефон звонил, не переставая, но я была настолько шокирована поведением Томаса, что хотела его проучить. В перерывах между звонками я отправила сообщение с извинениями Нику. Я и не думала, что он ответит. Он был неплохим парнем, поэтому написал мне, что уже обо всем забыл, и просил забыть об этом меня. Наверное, он боялся, что я кому-нибудь в университете расскажу об этом случае, и это навредит его авторитету. Я хотела побыстрее забыть о произошедшем, и уж тем более мне не хотелось никому об этом рассказывать.

Больше всего меня напрягала даже не эта история, а то, что Томас пристрастился к спиртному. Получается, что он только шел на работу, а от него уже несло алкоголем. Мне это безумно не нравилось. Нужно было срочно придумывать, как уволить его с этой работы.

Я лежала на кровати в своей комнате, обдумывая план. На мой телефон продолжали сыпаться сообщения и поступать звонки от Томаса. Я и не думала брать трубку. Он уже поступал со мной так, теперь моя очередь его проучить.

Включив на телефоне бесшумный режим, я уснула. Когда я открыла глаза, на улице уже было темно. Я взяла телефон, чтобы посмотреть на часы. Было десять вечера. Такую гору сообщений и звонков мой телефон не помнил за всю его историю.

Я отложила телефон и попыталась встать. Нога опухла и все еще болела, но я хотя бы могла на нее наступать. Подойдя к окну, я отдернула штору… и просто подпрыгнула на месте, дико испугавшись. Я увидела мужской силуэт в своем окне. Присмотревшись, я разглядела Томаса. Он просто молча смотрел на меня.

Я открыла окно. Томас продолжал молча стоять.

– И давно ты тут стоишь?

– Прости меня, – тихо проговорил он. – Мне стыдно перед тобой.

Я не должен был этого делать…

– Томас, единственное, чего ты не должен был делать – это пить спиртное, – серьезно сказала я. – С этим нужно что-то делать! За все время, что мы с тобой вместе, мы поссорились всего дважды – и оба раза ты был выпивший!

Он лишь молча качал головой в знак согласия.

– Томас, милый, давай найдем тебе другую работу, прошу тебя!

– поймав удачный момент, начала просить я. – Не хочу, чтобы мы ругались! Пообещай мне…

Но Томас уже будто не слышал меня. Он смотрел прямо перед собой, казалось, мимо меня.

– Когда я увидел тебя у него на руках, мое дыхание остановилось, я не мог вздохнуть. Я вдруг представил, что ты больше не моя! Мне никогда не приходило в голову, что ты можешь быть с кем-то еще. Пойми, Оливия, я запаниковал. Я не могу делить тебя ни с кем!

Я присела на подоконник, потому что мне больно было стоять, и прикоснулась рукой к его подбородку:

– Томас, милый, ничего ведь не изменилось. Я люблю только тебя…

– Но я вдруг явно осознал, что все может в один миг измениться,– он взял мою руку в свою и посмотрел мне в глаза. – Оливия, я хочу, чтобы мы поженились!

В тот момент я потеряла дар речи. Да, все было максимально романтично. Да, я мечтала выйти замуж за Томаса и прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Но не так скоро! Он застал меня врасплох. Я не знала, что ответить. В Лондоне не приняты ранние браки. Студенты не женятся на первом курсе. А что скажут мои родители?

Мы еще немного постояли в темноте, затем Томас решил отомстить мне моим же оружием:

– Не давай мне ответ сейчас! Подумай хорошо, если я нужен тебе— мы поженимся. Если нет – больше ты меня не увидишь!

И исчез в темноте.

Есть моменты, которые мы считаем переломными в своей жизни. Те, после которых мы начинаем делить все в жизни на «до» и «после». В моей жизни было много таких моментов, как хороших, так и плохих. Плохих больше. Может, потому, что хорошее быстро забывается, а плохое остается в памяти неизгладимым следом? И каждый раз кажется, что больше ты такого не испытаешь, что впереди лишь лучшее и прекрасное.

Часто мы стоим перед выбором и, поступив неверно, ругаем себя за то, что оказались недальновидными. Но ведь это и есть жизнь – когда мы ошибаемся и учимся (или не учимся) на своих ошибках. И, сделав неправильный выбор, мы не будем корить себя всю оставшуюся жизнь за то, что не попробовали.

До сих пор помню каждую секунду того вечера. Я долго думала над его предложением. Нам с ним было лишь по восемнадцать. Конечно, я хотела быть с Томасом, я понимала, что наши отношения перейдут на новый уровень. Но мои родители! Как мне их уговорить?

В тот день пьяный дебош Томаса должен был стать мне звоночком. Я должна была обратить на это особое внимание. Тогда я не понимала, что алкоголь вот-вот станет главным смыслом его жизни. Но, встав перед выбором, я сделала его так, как велит мое сердце. Иначе я всю жизнь винила бы себя за то, что не попробовала.

– Суд вызывает для дачи показаний Джорджиану Форес.

В зал заседаний медленно прошла не знакомая мне пожилая женщина, окинув сидящих на скамейках испуганным взглядом. Подойдя к трибуне, она повернулась к Томасу. Я не видела ее взгляда, но по выражению лица Томаса было ясно, что он хорошо знает ее.

– Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? Да поможет вам Бог! – проговорил полицейский, подойдя к женщине.