Время шло, и Томасу пора было подавать документы, чтобы продолжить образование. Мы с мамой давно отправили мои в Лондонский университет искусств, ведь я всегда любила рисовать, хоть и часто прогуливала уроки из-за свиданий с Томасом.

В школе я училась хорошо, несмотря на то, что все свободное время проводила на улице. Расставшись вечером с Томасом, я неслась к себе в комнату и полночи зубрила уроки. Я боялась, что если моя успеваемость снизится, папа запретит мне встречаться с Томасом. Поэтому я была уверена, что меня примут. Но куда поступит Томас? Я несколько раз спрашивала его, куда он планирует подавать документы, но он всегда говорил, что у него все под контролем.

Учился он плохо, и я всерьез начала переживать за него. Конечно, у него были льготы после смерти матери и заключения под стражу отца, но тетка наотрез отказывалась оплачивать обучение.

И с каждым прожитым днем мне становилось все тревожнее. Все вчерашние школьники бегали с документами, подавая заявление сразу в несколько учреждений. А Томас лишь продолжал улыбаться, глядя в мои обеспокоенные глаза:

– Все хорошо, дорогая, у меня все под контролем!

Но я слишком хорошо его знала. Ничего у него не было под контролем. Он вообще не занимался этим вопросом. Постоянно думая об этом, я решилась снова подойти к отцу:

– Па… тут такое дело… Томас не хочет подавать документы никуда, скорее всего, потому, что его тетя отказывается платить за образование. Я переживаю, его успеваемость не позволит ему поступить на бюджетный курс…

– Опять этот парень! – нахмурился папа. – Оливия, твоя жизнь только начинается! У тебя впереди много интересного. Студенческая жизнь – самая прекрасная пора в жизни человека! Томас, он… он немного другой. Он будет тормозить тебя, не позволит идти вперед, развиваться. Ты прекрасно рисуешь, у тебя просто дар! Если только ты попросишь, мы с мамой отвезем тебя в любую точку мира, пиши свои картины, радуйся жизни! Но забудь этого парня, у него другая судьба.

Усилием воли я дослушала речь отца до конца. Я должна была добиться своего во что бы то ни стало. Если Томас никуда не поступит, Джон Аттвуд, мой отец, никогда не даст свое благословение на то, чтобы мы с Томасом были вместе. А идти против воли отца у меня не

было никакого желания.

– Папочка, любимый, пойми, Томас и я – мы созданы друг для друга. Я никогда не оставлю его, а он не оставит меня. Об этом не может быть и речи! Я очень люблю тебя, люблю маму, но так же я люблю Томаса! Он часть моей жизни. Сейчас у него трудный период. Я прошу тебя всего лишь помочь. Оплати ему первый год учебы. Мы будем работать, я и он, мы вернем тебе эти деньги и заработаем на следующий год. Все будет хорошо, поверь мне… и поверь в него!

Отец долго молча смотрел на меня, обдумывая то, что я ему сказала. Даже не знаю, что бы я делала, откажи он мне. Наверное, продала бы все свои украшения, которые каждый год дарили мне родители на день рождения. Или заняла бы денег у кого-то из знакомых. А может быть, украла бы. Не знаю, я готова была на все. Но папа увидел в моих глазах искорки – он всегда чувствовал мое настроение. И он согласился.

Я бросилась на шею отцу и долго не выпускала его из объятий, покрывая его лицо поцелуями. Я была счастлива. Оставалось только сказать об этом Томасу.

– Ни за что! – громко сказал Томас, отвернувшись от меня. – Ты хочешь, чтобы я жил за счет твоего отца? Это слишком!

– Ты все неправильно понял! Это не подачка! Отец заплатит, а ты отдашь ему, как только у тебя появится возможность.

Томас помотал головой:

– Оливия, ты не понимаешь! Я мужчина! Я не смогу жить за чужой счет. Я перестану себя уважать!

Мы стояли возле нашего грибочка. Соседские дети весело бегали вокруг, играя в догонялки. Я присела на край песочницы и заплакала. Томас не любил, когда я плакала, я прекрасно это знала. Но я должна была заставить его играть по моим правилам. К тому же у меня уже был готов план.

– Томас, ты же знаешь, мой отец очень строг в воспитании. У него все всегда разложено по полочкам, и его бесит, когда у других людей не так. Он человек старой закалки, именно так он воспитывал и меня. Например, я давно для себя решила, что выйду замуж девственницей. Но Томас, моя семья будет против необразованного мужа для своей единственной дочери! А как мы будем жить, ты подумал об этом? Мы ведь мечтали о большом доме, о семье… как мы позволим себе большой дом, ведь без образования у тебя не будет подходящей работы? Прошу тебя, подумай! Не говори сегодня ничего, просто обдумай то, что я тебе сказала!

Томас обнял меня. Я видела, что мои слова были услышаны им. Я гордилась собой!

Прошло девять месяцев. Мы с Томасом учились- я в университете искусств, Томас же поступил в технический инженерный институт. Видеться мы стали меньше, но все время были на связи. Я, даже готовясь к занятиям, общалась с ним по скайпу.

Томас нашел работу недалеко от своего института. Трудиться барменом в небольшой забегаловке было ему по душе. Но, когда мы виделись, я стала замечать, что от него все чаще пахло алкоголем. Однажды я спросила его об этом.

– Оливия, это часть моей работы! Я придумываю новый коктейль

– и, естественно, я его пробую!

– Может, мне поговорить с отцом? Я уверена, у них на фирме найдется подходящая вакансия для тебя.

Мой отец много лет проработал в консалтинговой фирме, которая с каждым годом становилась все крупнее. Но Томас даже слышать об этом не хотел:

– Тебе разве не хватит того, что я переступил через себя, взяв у твоего отца деньги на обучение? Прошу, больше не унижай меня такими разговорами. Я неплохо зарабатываю, скоро выплачу долг твоему отцу, вот тогда и выдохну спокойно.

В тот вечер Томас ушел домой рано. Я не находила себе места, понимая, что он обиделся на меня. Писала сообщения, звонила. Но он не брал трубку и не отвечал мне. Я дала себе слово, что больше даже не заикнусь о том, чтобы попросить помощи у отца, ведь это так не нравится моему Томасу!

Я обожала учебу в университете! Папа был прав – это были лучшие годы в моей жизни. Вернее, всего полгода.

Сейчас, когда я думаю об этом, я спрашиваю себя: не потому ли мне было тогда так хорошо, что это было время, которое я посвящала себе, а не Томасу?

Я с упоением писала картины. Преподаватели хвалили меня, некоторые из работ попали на местную выставку начинающих художников. Мой отец был за меня горд!

Как-то раз, когда я шла на урок искусства, на лестнице у меня подвернулась нога, и я упала. Меня вовремя подхватил на руки Ник, мой однокурсник. Он отнес меня в медчасть. Медсестра осмотрела мою ногу и вынесла вердикт – всего лишь растяжение. Но порекомендовала мне пару дней не наступать на больную ногу.

Ник был очень добр, он предложил отвезти меня домой. Я с радостью согласилась, однако сама идти не смогла. Ник подхватил меня на руки, будто я была пушинкой. Пока нес меня к машине, он неустанно шутил и гримасничал, а я от души хохотала над его шутками.

Пока мы ехали, Ник предложил на следующей неделе пойти с ним и остальными нашими однокурсниками в кино, на премьеру нового фильма. Я очень хотела посмотреть этот фильм, но Томас не любил ходить в кино. Он вообще никуда не любил ходить. Я догадывалась, что это из-за того, что у него нет денег, поэтому никогда и не настаивала на этих походах.

Предложение Ника я приняла с охотой. Я подумала о том, что вечером спрошу Томаса, может, и он к нам присоединится.

За разговорами не заметили, как подъехали к моему дому. Ник вышел и открыл мне дверцу, помог выйти из машины. Я попробовала наступить на ногу. Резкая боль не давала даже опереться на больную стопу. Ник снова подхватил меня на руки, смеясь, что теперь он будет носить меня на руках и в университете. Томас возник возле нас так неожиданно, что я даже не успела удивиться.

– Томас, представляешь, я подвернула… – первым моим порывом было сразу же все ему объяснить, ведь я знала, какой он ревнивый, но он не дал мне даже закончить предложения.