— Оля… — только это не свекровь, а муж. Поехал на другой конец города, чтобы позвонить с маминого телефона? Неожиданно. — Оля, ты когда собираешься домой?

Говорит четко и медленно.

— Я не приняла решения еще… — вздыхаю тихо.

— Какое нахер решение? Ты моя жена! — уходит на повышенные тона, — что люди подумают? Живешь с посторонним мужиком…

— Ты мне изменяешь, Лёша!

— Не знаю, что тебе Кирилл наплел, он и не то выдумать готов!

— О чем ты? Зачем врешь?

— Ты думаешь я дебил? С первого дня знакомства на тебя слюни свои голодные пускает… Думала не замечу?! Хотела на двух херах одновременно покататься? — в глазах начинают плавать мушки, такого поворота от мужа вообще не ожидала.

— Ты что, пьян?

— Я на той вечеринке специально тебе предложение сделал. Сначала думал дома, приватно, все надеялся развести тебя на секс…. Но как увидел, что лучший бл@дь друг поплыл. Этот его взгляд на тебя… Знакомы сто лет с ним, никогда ни на одну телку так не велся!!! Тогда решил загасить сразу же. Было приятно смотреть как его плющило и разматывало, когда я тебя замуж звал… Ублюдок.

— Лёша, ты о чем? Он же твой лучший друг? Он тебя ни словом… Зачем ты так с ним, с нами… — всхлипываю. На душе гадко становиться от осознания, пелена сходит с глаз. Такая разная у нас любовь была друг к другу… и ожидания…

— На хер таких лучших друзей, которые твою жену, твою женщину так нагло присваивают себе.

— Никто меня не присваивает!!! Я сама… Не хотела домой возвращаться, в коммуналку не пустил…

— Не пустил… — зло цедит муж, — а может так уверенно уехала, что ребенок от него? Или нет никакой беременности, а все придумала чтоб со мной не трахаться? А с ним по койкам прыгать? Уверен Кирилл смог тебя удивить, он у нас пиzдец какая одаренная натура….

Забываю как дышать, физически вдох сделать больно, каменею…

Муж, мой Лёша выставляем меня бл@дью, меня…

Обвиняет в вещах, о которых я даже думать не смела! Губы трясутся, истерика подступает…

Сил сдерживаться больше нет… Но есть маленький стимул, в моем животе жизнь. Непроизвольно трогаю себя, фокусируюсь на ней. Я не могу позволить мерзким словам сломать меня. Цепляюсь за свою маленькую “птичку”, как за соломинку…

Молчу, только слезы со щек вытираю.

— Что молчишь? Значит успела покататься на его члене? У него кстати не обрезанный, как тебе?

Молчу, только молюсь про себя.

Слов нет, ничего сказать не могу. Это конец. Понимаю, что теперь точно буду растить своего малыша одна. Такой человек рядом не нужен.

Мужу не нужен наш ребенок, ему не нужна даже я. Его интересы это красивая кукла, исполняющая все его требования в постели, тихая безмолвная и бесправная кукла. Такую можно отыметь, а потом выбросить. Что муж и сделал.

Сбрасываю вызов. Телефон выключаю. Хватит. Обливаюсь тихими слезами и пью остывший чай. Как мантру проговариваю “все будет хорошо”.

Кирилл возвращается домой около полуночи, обычно в это время я давно сплю. Но сегодня сон не шел, необъяснимое паршивое предчувствие.

Долго бессмысленно смотрела телевизор. Потом погасила его и лежала в темноте. Кирилл пытался не греметь когда пришел, но в тишине квартиры каждое движение отдавалось эхом. Скрылся в ванной, душ долго принимал. Потом вышел до кухни, опять вернулся в ванну. Что то уронил в раковину, последовал звук разбившегося стекла, тихо проматерился.

На часах уже почти час ночи. Осторожно поднимаюсь с кровати и иду на шум. Тихо стучусь, предупреждая о своем появлении и захожу внутрь. Мой вскрик застревает где-то в горле и становиться похожим на писк.

Мокрый после душа Кирилл, в одном полотенце, сидит на краю ванны. Вся грудь, ребра, бока наливаются красно-синими гематомами… Из рассеченной брови хлещет кровь, прямо на пол пульсирует потоком, Кир зажимает рану ватным диском, но это слабо помогает.

В носу вставлены ватные тампоны. Запрокидывает голову вверх, пытаясь остановить носовое кровотечение. На мой писк вздрагивает и опускает взгляд на меня. Проходится им от моих босых ног, до макушки, сканирует…

— Кир! — подхожу к нему, обхватив ладонями лицо, — дай помогу… Боже…

Убираю челку со лба, осматриваю бровь, ее надо шить однозначно. Меняю тампоны в носу, запрещаю запрокидывать голову, ощупываю скулы…

— Нос вроде цел… — бормочу ему, аккуратно проверяя носовую перегородку, — почему кровь идет?

— Давление… Так бывает, — говорит с легким хрипом. Самого аж шатает, трясет всего. Оглядываю грудь, пресс, спину… Как будто по телу бульдозером прошлись, через мясорубку пропустили. Наверное надо охлаждающий компресс, но тут бровь так кровит… Может скорую надо?

— Оля, там на кухне в шкафчике угловом поищи аптечку. Там вроде перекись еще была, пластырь и клей БФ, глянь а? — смотрит исподлобья.

Срываюсь бегом на кухню, гремлю дверцами шкафа, ничего не находится сразу как на зло. Наконец вижу нужную сумочку, достаю все необходимое. Руки трясуться от страха, сердце трепыхается в груди, как будто меня избили. Боже…

Принимаюсь обрабатывать рану, промываю кровь, вроде сворачивается по чуть чуть.

— Ты клеем пройди и стяни края раны…

От слов зеленею, кровь так не действует, как спокойная просьба мужчины.

— Эй, эй, малышка, ты чего? Не вздумай… Давай я сам, — решительно забирает тюбик из моих рук.

— Нет, я смогу, все в порядке.

— Мажу, стягиваю, дую… Кирилл шипит, но терпит.

Смотрит на меня исподлобья с благодарностью. Так открыто и спокойно… Сверху пластырь, удаляю тампоны из носа, вроде все застопорилось. Смачиваю водой полотенце и аккуратно смываю с лица запекшуюся кровь, провожу по груди, стирая брызги. Чувствую, как сжимается весь от боли, стоило дотронуться до ребер и солнечного сплетения.

— Это тебя Лёша так отделал?

Молчит.

— Я знаю, что вы в один спортклуб ходите. Там встретились?

Хочу получить ответ на свою догадку, в голове пульсирует мысль, что если Кир в таком состоянии, что же тогда с мужем? Кирилл более мощно сложен, чем Лёша. Да и по весу муж наверное отстает. Они что убивали друг друга? Господи… Из-за меня… Что я наделала? В глазах встает предательская влага, стыдно, больно, невыносимо горько.

— Ответь…

Кивает.

Но взгляд не прячет от меня, сверлит синими омутами, чувствует мой страх. А мне не страшно, мне больно…

Опускаю взгляд к рукам мужчины. Беру тяжелые ладони в руки, разглядываю… Руки без единого повреждения, костяшки не сбиты, ни синяка, ни пореза…. Судорожно выдыхаю весь воздух.

— Ты, что? Позволил ему себя избить?

Молчит, но замечаю легкий кивок.

— Кира… — шепчу тихо, прижимаюсь к нему в легком объятии.

Боюсь сделать больно, но нежность и жалость так и прет. Кладет руки на мою талию, упирается лбом в живот и затихает.

— Смерть стоит того, чтобы жить. Любовь стоит того, чтобы ждать… Да, Олюнь?

У меня нет слов чтобы ответить, глажу по волосам, пытаясь унять нервное беспокойство. Шепчу извинения…

— Прости, прости Кир, прости…

— Оль!

— Оля! — вдруг шепчет громче.

— Оля, бл@дь! У тебя кровь!!! — кричит на меня возбужденно.

— Это твоя кровь наверное, Кир… Какая кровь? Я ничего не чувствую… — а саму куда-то ведет, как будто пьяная стала.

Если бы не руки Кирилла на моих бедрах уплыла бы…

Как в замедленной съемке опускаю потяжелевший взгляд на свое тело. Сквозь тонкие пижамные штаны проступают алые кровяные подтеки.

Вдруг ощущаю тупую пульсацию… Понимание происходящего затмевает все мысли в голове. Не слышу взволнованного крика Кирилла, не чувствую его рук на моем теле. Улетаю…

— Кир… Моя “птичка…”

Кирилл

Скорая помощь приезжает достаточно быстро. Сам был не в состоянии отвезти в больницу, еле на ногах держался. Оля так резко осела, теряя сознание, что просто чудом удержал и дотащил до дивана. Думал ребра треснут окончательно, а сердце разорвется от напряжения.