Вершина кошачьего айсберга

Стала петь мышонку кошка:

– Мяу-мяу, спи, мой крошка!

Самуил Маршак

1.

Теплым августовским вечером Олежка возвращался домой. Надо сказать, несколько пьяненький. Ну, а что, в пятницу ведь можно. Тем более неделя была такая себе – куча отчетов, еле успел все разгрести. Работать некому. Вроде взяли нового сотрудника Федю, так тот не умеет ничего. Приходится нянькой за ним ходить, чтобы не накосячил. А он все равно косячит – причем даже там, где это, казалось бы, невозможно. Так и хочется дать с ноги.

А дома Лариска. Что-то происходит с ней, конечно, – характер жуткий стал. Может ПМС. Хотя, если так посмотреть, у нее последние месяца три почти каждый день ПМС. Плюс еще бачок от унитаза сломался. Поэтому Олежка поставил в сортире красное пластиковое ведро с водой. На Ларискином настроении это обстоятельство сказалось понятно как. Хреново сказалось.

Ну не дура ли? Не может понять, что нет у него времени на неделе, чтобы починить эту хрень. Это ж надо съездить в магазин, купить механизм для бачка – старый износился в хлам. По интернету покупать механизм ему не хотелось. Он привык покупать такие штуки по старинке – в магазинах. Чтобы точно ничего не перепутать. А когда он туда поедет? Если только на выходных.

«Вот ей не нравится говно смывать из ведра, так пусть бы сама и купила этот сраный механизм для бачка. Или сантехника вызвала. Целыми днями дома торчит на удаленке, а простейшую проблему решить не может», – вспыхнуло в мозгу Олежки.

От таких мыслей желание идти домой поубавилось. Он остановился посреди своего двора. Задумался. Потом развернулся и двинул в алкомаркет – тот вот-вот должен был закрыться. Взял там стограммовую бутылочку пятизведочного. И стал с ней гулять по парку, отпивая маленькими глотками янтарную жижу. Вставил в уши затычки наушников. Врубил «Металлику». Настроение слегка улучшилось.

Фонари в парке стояли слишком далеко друг от друга, да и яркими их назвать нельзя было. Но спасибо, что есть хоть такие. Их всего года три как поставили. На протяжении 20 лет этот парк вообще никак не освещался. Чего здесь только не происходило в темное время. А теперь стало почти как в Европе – гуляй на здоровье, коньячок поцеживай.

Олежка задрал голову, чтобы посмотреть звезды, но ни одной не разглядел. Их обычно и так сложно заметить, а сегодня еще облака эти дурацкие налетели. Он пожал плечами сделал очередной глоток. Увидел какую-то фигуру впереди. Сгорбленную, в пальто. Она тащила за собой тележку. Ну фигура и фигура. Ну тащит и тащит. Ему было плевать на нее. Других людей в парке не наблюдалось.

Олежке было немного прохладно в футболке и джинсах, но коньяк согревал. Вдруг что-то мелкое прошмыгнуло у него под ногами справа налево и скрылось в кустах. Он остановился, спрятал бутылку в карман и нажал на беспроводной наушник. Рев гитар мгновенно стих. Затем Олежка вынул оба динамика из ушей и аккуратно сложил их в другой карман. Интересно, что это было? Может чья-нибудь шавка? Он пришел к выводу, что все-таки да, шавка, и посвистел, чтобы выманить ее. Почему-то ему захотелось пообщаться с псиной. Может быть даже почесать за ухом, если та не сильно уродливая и злобная.

В кустах кто-то зашевелился, но света от фонаря было недостаточно, чтобы разглядеть собачонку. Тогда Олежка включил фонарик смартфона. И потянулся, чтобы отогнуть ветку кустарника. Но как только он прикоснулся к листве – острая боль ударила ему в спину. Кто-то впился в нее несколькими крючками когтей и яростно вжирался в плоть небольшой пастью, полной острых зубов.

На него напало какое-то животное. Оно забавно кряхтело и фыркало – хотя Олежку эти звуки вообще не забавляли. И это понято – его ведь жрали. Что конкретно это была за тварь он не знал – на затылке у него глаз не было. А были бы, не факт, что он бы разглядел нападавшего в такой-то темени. Единственное, что он точно мог сказать – тварь была сравнительно компактная. Весила килограмм шесть или семь – не больше.

Как ни старался Олежка, никак не мог сбросить зверя – тот держался намертво. При попытке его отодрать, когти, впившиеся в кожу, натягивали ее. А потом эта сволочь поползла по жертве выше – как по дереву. Добравшись до шеи, гадина стала кусать и ее. У Олежки пронеслась мысль – уж не хочет ли это мелкое чудовище перегрызть ему глотку?!

Тогда он решил изменить тактику. Олежка увидел недалеко от себя дерево и со всей силы приложился к нему животным. Потом еще раз. И еще несколько раз. После этого он все-таки смог содрать зверя. Сжимая горло потерявшего сознание хищника в правой руке, он пошел к ближайшему фонарю.

– Что за хрень… – сказал Олежка, разглядев в нападавшем обычного серого кота. – Ты что, бешеный? Ты на кого полез, придурок? Да я тебя по дорожкам размажу, и никакие зоозащитники тебя не спасут!

Сложно сказать, дошел ли до кота-агрессора смысл слов Олежки. Но они как будто зажгли в нем прежнюю ненависть. Кот ожил, зашевелился. И прежде, чем Олежка отреагировал, сделал неожиданный и мощный выпад, вырвался и упал на лапы. При этом кошак умудрился порвать когтями мужчине вены на руке – на траву с пальцев стала быстро капать кровь. Кот угрожающе зашипел. Олежка сделал три шага назад, схватившись за раненную руку.

– Ууууу, зверина! Стой, где стоишь, – внушал он коту.

Но кот продолжал надвигаться – как буря, как оползень, как срок платежа по кредитам. Глаза твари сверкали зеленым пламенем. Олежка выискивал какую-нибудь палку или камень. И тут почувствовал знакомую острую боль. Но уже в ногах. Сначала кто-то впился ему когтями и зубами в правую икроножную мышцу. Потом другая тварь сделала тоже самое с левым бедром. Это были сообщники серого мерзавца.

Олежка закричал и несколько ударил кошака, впившегося в бедро, кулаком – попасть по нему было проще, чем по коту, который грыз икру правой ноги. От ударов животное недовольно замотало ушастой башкой и захрипело. И в этот момент на лицо Олежке прыгнул серый кот, стоявший перед ним. Тот самый, который напал первым.

– Сука! Сука! Только не морду! – взревел Олежка.

Тем временем серый грыз ему лоб, рвал когтями щеки и шею. Мерзкий, густой и прелый запах ударил Олежке в ноздри. Почему-то пахло вовсе не кошками, а чем-то другим, наподобие псины. Но и не псиной тоже. Пахло так, будто псина эта сначала сдохла, потом воскресла и извалялась в гниющей листве. Олежка бил себя по лицу, вернее, по мохнатой тушке, покрывшей его, но это не помогало. Кровь лилась ему на грудь. Он хотел, как и в первый раз, воспользоваться помощью дерева, но не мог его найти, потому что ничего не видел из-за кота. Дышать становилось все сложнее – воздух перекрывало мясистое брюхо животного.

На Олежку набросилось еще несколько тварей. Одна прыгнула на спину, другая на плечо, третья избрала своей целью пах… Затем Олежка упал. Какое-то время он пытался сопротивляться, катаясь по траве. Но с каждой секундой раны становились все страшнее, а крови он терял все больше. Вскоре Олежка затих. Мохнатые комочки сползли с него. И, объединив силы, сопя от натуги, потащили тело в кусты. Причем именно в те кусты, куда Олежка хотел заглянуть с фонариком телефона.

2.

Еще полгода назад Коля работал в приличном СМИ. Но ему там не очень нравилось. Жесткие дедлайны, бесячие редакторы, отсутствие свободного времени. Если что-то случилось в субботу вечером, будь готов отставить недопитое пиво в сторону и мчаться отписывать историю. Если ты уже вышел с работы в пятницу и тут где-то что-то взорвалось – значит твой рабочий день продолжается. Отгулы руководство давать жопилось, а деньги за переработку получилась не ахти какие.

В какой-то момент Колю все достало, и теперь он работал фрилансером. По деньгам выходило примерно то же самое, а напряга было значительно меньше – до известной степени он был сам себе хозяин. Брался за самое разное – то напишет пресс-релиз для небольшой сети бургерных, то наполнит сайт фармацевтической компании внятным контентом. Журналистикой он тоже занимался. Писал для СМИ, с редакциями которых был в неплохих отношениях. Обычно темы Коля предлагал сам.