Однако разговор с профессором Шульманом, человеком немолодым и достаточно умудренным, с самого начала принял неожиданное для меня направление. Бывший противник исаев-ской «тотальной стратегии» заявил, что ошибку Исаева он считает для науки и медицинской практики скорее благом, нежели злом.
- Благом? - удивился я.
- Леонид Михайлович хватил через край, а это бывает иногда совсем неплохо, - подтвердил Шульман. - Этот сверхувлеченный Исаев, со своей манерой выдавать желаемое за действительное, волновал, будоражил нас. После его полуфантастических докладов уже нельзя было вернуться к прежним полумерам по отношению к гельминтам.
И тут же ученый продиктовал мне цифры - по сути, прямое следствие «ошибки Исаева». В 1950 году в стране было обследовано на аскаридоз 12 миллионов человек, в 1959 году, в разгар споров вокруг исаевского плана, обследовано уже 34 миллиона, а в 1965-м - 60 миллионов. Соответственно в те же годы советские медики вылечили 5, 12 и 18 миллионов жертв аскаридоза. Иными словами, со времени спора, затеянного Леонидом Михайловичем, врачи по всей стране вылечили двоих больных из трех, пораженных аскаридозом.
Я слушал парадоксальные, на первый взгляд, доводы профессора Шульмана, записывал великолепные по мощи победные цифры, а сам думал об удивительной закономерности: большой человек в науке даже своей ошибкой может достичь иной раз больших результатов, чем духовный пигмей целой «правильной» жизнью. Очевидно, верна все-таки старая истина - тот, кто хватил через край, именно он двигает дело вперед. Даже и заблуждения ученого в силу своей крайности способствуют успеху. Всякая вера, внушенная ученым человечеству силой его душевного напора, истинная или ложная, ведущая к победе или обреченная на неуспех, расширяет пределы духовного нашего мира, сдвигает в сторону отслужившие науке вехи.
…И все-таки ему нужна была победа. Только победа. Так престарелый шахматный чемпион на последнем в своей жизни международном турнире рвется в число лидирующих. Другого случая отыграться уже не будет. Исаев здоров физически и духовно. Он перешагнул возраст, в котором, разбитый параличом, забытый современниками, доживал свои дни Рональд Росс. Он пережил своих соотечественников и коллег: профессоров Ходукина, Латышева, Беклемишева. Но спокойствия, довольства собой нет. Все чаще в разговорах с сотрудниками вспоминает он имя своего блистательного предшественника Алексея Федченко. Счастливец! Погиб, поднимаясь на Монблан. Благородная смерть. Каждому, кто успел в этом мире сделать что-нибудь ценное, нужен в конце жизни свой Монблан, та высшая точка, с которой хочется оглядеться, прежде чем придет пора рухнуть в ледяную пропасть. Леонид Михайлович лихорадочно ищет для себя то последнее важное дело, после которого, как он сам объясняет, «можно сесть за мемуары». Решение пришло в сентябре 1961 года.
В Ташкенте собрался международный симпозиум по тропическим болезням. Врачи Азии, Африки, Америки и Европы делились опытом, рассказывали о своих удачах и неудачах в борьбе с паразитами всех мастей. Исаев поведал о делах малярийных, об аскаридозе в Узбекистане. Доклады понравились. Советский ученый предложил Всемирной организации здравоохранения взяться за ликвидацию ришты в Бомбейской, Хайдерабадской и Мадрасской провинциях Индии. На это потребуется меньше одного процента средств, которые страна затрачивает на борьбу с малярией. Да и Гвинейскую Республику - родину дракункулеза - тоже нетрудно освободить от этого бедствия. Опыт ликвидации ришты в Бухаре дает уверенность, что все риштозные очаги на земле можно погасить самое большее за пять лет.
Как-то само собой получилось, что докладчик из Самарканда стал наиболее интересной фигурой для иностранных гостей. Министр здравоохранения Демократической Республики Вьетнам и делегат Камбоджи консультировались с ним по вопросам, связанным с малярией. На равнинах им удалось достичь вполне удовлетворительных результатов, а в предгорных и горных районах выбить комара из его исконных очагов не удается. Делегатов Индии и Гвинеи привлекло к профессору Исаеву другое: их восхитил снятый еще в 1929 году кинофильм «Ришта». Представитель ВОЗ Л. Г. Брюс-Хватт тоже не мог скрыть своего восхищения успехами узбекских паразитологов. В результате Леонид Михайлович получил сразу несколько приглашений за рубеж. Его зовут в Камбоджу, во Вьетнам, в Женеву, на семинар ВОЗ по переносчикам инфекций.
Встречи в Ташкенте дали новое направление мыслям ученого. Вспомнились давно читанные слова французского микробиолога нобелевского лауреата Шарля Николля: «Знакомство с заразными болезнями вызывает у людей представление о связи и солидарности между ними. Мы объединены общей угрожающей нам опасностью. Этого одного соображения, грубо материалистического, эгоистического, достаточно, чтобы люди… прекратили свои собственные раздоры и братски объединились против общего врага»1 [1 Шарль Николль. Эволюция заразных болезней. М. 1937, стр. 17]. Исаев осознал вдруг, что его опыта при минимальной технической поддержке достаточно, чтобы стереть с эпидемиологической карты мира сразу несколько красок, символизирующих нынешнее торжество инфекции. Он набрасывает план ликвидации малярии в странах Юго-Восточной Азии. Ему понятно, что за трудности возникли перед вьетнамцами и камбоджийцами. На смену главному разносчику малярии в этом районе пришли второстепенные переносчики, бороться с которыми местные врачи еще не научились. Очистить от ришты Индию и Гвинею тоже не так уж сложно. На это уйдет всего лишь три года.
Вот он, долгожданный Монблан ученого, достойное завершение сорокалетней битвы с тропическими болезнями!
Поездка в Камбоджу назначена на декабрь 1961 года. Для помощи камбоджийскому народу туда должна вылететь целая группа советских врачей. Профессор Исаев в составе делегации. Он с нетерпением ждет отлета, готовится, волнуется. И вдруг, как гром среди ясного неба, сообщение из Москвы: делегация выехала без него. В чем дело? Ответы должностных лиц уклончивы. Одни утверждают, что произошло недоразумение, другие высказывают заботу о здоровье ученого, третьи советуют оставить мечты о дальних странствиях: «Разве ваша работа в Узбекистане недостаточно интересна?» Кажется, впервые за многие годы Леонид Михайлович растерян. Почему? За что?
Очередное приглашение приходит в Самарканд непосредственно из штаб-квартиры ВОЗ - профессора Исаева ждут в Женеве в первых числах ноября 1962 года на семинар, посвященный переносчикам инфекций. Ну что ж, и это дело. Переносчики - комары, москиты, клещи - мир, о которых профессору Исаеву есть что порассказать специалистам-энтомологам. Образ Монблана снова всплывает перед его глазами, образ вполне реального Монблана, до которого из Женевы рукой подать. Но и поездка в Швейцарию не состоялась: не успели подготовить какие-то бумаги. Исаев все еще хочет видеть в этом простую неудачу. Он не теряет надежды помочь коллегам из развивающихся стран. Эта мысль становится почти навязчивой. В письмах начала 60-х годов он снова и снова возвращается к вопросу об искоренении паразитарных болезней на территории целых государств, целых районов планеты. В журнале «Хроника ВОЗ» появилась статья об успехах маляриологов на Цейлоне. И в тот же день Леонид Михайлович пишет знакомому сотруднику ВОЗ: «Для меня, ветерана борьбы с малярией… радостна весть о победе над врагом народов номер один. Такие вести звучат для меня «слаще звуков Моцарта»… Я считаю необходимым немедленное опубликование героического эпоса об искоренении малярии на Цейлоне. Это необходимо для морального вооружения борцов с малярией, для веры в освобождение от малярии еще угнетенных ею народов» 1 [1 Письмо к Брюс-Хватту Л. Г. послано из Самарканда в ноябре 1962 года].
Чужие успехи все больше подогревают его энтузиазм. Не терпится самому вмешаться в битву с незримым врагом. В Женеву попасть не удалось, но на горизонте новая международная встреча, на этот раз в Бразилии, - VII Международный конгресс по тропической медицине. Кому же и ехать в Рио-де-Жанейро, как не старейшему тропическому врачу Исаеву. Он доложит там о своей сорокалетней борьбе с лейшманиозом. Внутренний лейшманиоз в Узбекистане искоренен не без его участия. Но… не станем томить читателя: в Рио-де-Жанейро ученый тоже не попал. Возникли какие-то «уважительные» причины, и в поездке паразитологу было отказано.
